Жанна повернула голову и слегка потерлась подбородком о его пальцы на своем плече. Таю стоило немалых усилий, чтобы убрать руки.

— Спасибо, — прошептала она звенящим от удовольствия голосом, не открывая глаз. — Это сравнимо с лучом солнца в пасмурный день.

Когда Жанна открыла глаза, она чуть не вскрикнула — до того близко стоял Тай. В его изумрудно-зеленых глазах, обрамленных черными ресницами, сиял опасный огонь, на виске пульсировала синяя жилка, а губы были плотно сжаты, словно он злился или испытывал боль.

— Тай? В Пресных Водах все прошло хорошо?

Вопрос Жанны донесся до него, словно издалека.

Медленно он осознал, что на него смотрят ее глаза цвета дождя.

— Жанна, ты никогда туда больше не вернешься. Этот чертов сальный бармен… — начал было он, но не сумел договорить до конца, так как не мог подобрать деликатные слова, чтобы передать девушке то, что он прочел в глазах Неда, когда разговор зашел о женщинах.

— Нед? — спросила Жанна. Ее начала бить дрожь. — Я держусь от него подальше. И вообще, стараюсь проводить в городе не более нескольких минут. Даже если кто-то и успевает меня заметить, Проповедник следит за тем, чтобы я ушла из города невредимой.

— Проповедник снялся с места и ушел в крепость вместе со всеми. Нед один остался. Мятежники со всей округи стекаются на Черное плато, чтобы присоединиться к отряду Каскабеля.

Она нахмурилась:

— С чего бы это бармену оставаться в Пресных Водах? В его грязной конуре нет ничего такого, за что стоило бы отдать жизнь.

— До того как Каскабель поймал меня, я несколько дней провел в Каменной Шляпе. Местные жители считают, что именно Нед продает индейцам оружие. Если это так, то о собственном скальпе ему можно не волноваться.

— Жалость какая, — заметила Жанна. — Новая прическа ему бы не повредила.

Тай улыбнулся ее словам, и у девушки в животе словно запорхали бабочки. Она резко отвернулась.

— Нам лучше вернуться на Черное плато, — сказала она. — В противном случае…

— Ты отправляешься прямиком в крепость, — перебил ее Тайрелл.

— О чем ты говоришь?

— Для женщины здесь становится слишком опасно. По дороге в Пресные Воды я два или три раза пересекал следы индейцев.

— Юты?

Тай лишь плечами пожал:

— Может, и юты. В любом случае мятежники. Черный Ястреб своих воинов держит в ежовых рукавицах.

— И куда вели те следы?

— В Пресные Воды, — лаконично ответил Тайрелл. — Держу пари, они прикупили у Неда оружие, а потом отправились прямиком в лагерь Каскабеля.

Нахмурившись, Жанна посмотрела на небо над Черным плато. Тяжелые облака нависали сплошной грязно-синей массой, грозя в любой момент пролиться сильным дождем. Когда Тай выходил из города, Огненные горы были полностью скрыты пеленой ливня, а это означало, что боковые каньоны Черного плато через несколько часов будут полностью затоплены.

— Даже не думай об этом, — грозно сказал Тай, проследив направление взгляда девушки. — Расселина, ведущая в секретную долину, сейчас, должно быть, затоплена по запястный сустав лошади. Даже если Зебра будет мчаться туда галопом, воды к тому времени прибудет, вероятно, уже по скакательный сустав, а может, и по грудь. Но нас это волновать не будет.

— Нет? Почему же? — спросила озадаченная Жанна.

— Да потому, что к тому времени мятежники нас порешат и бросят на съедение стервятникам.

— Но…

— Черт побери, Жанна, ты что же — не понимаешь? Каскабель, должно быть, бросил клич, что собирается дать решающий бой. И теперь каждый индейский мятежник к западу от Миссисипи бежит из родной резервации, крадет лошадь и во весь опор мчится к Черному плато. Места, безопаснее крепости, для тебя просто не сыскать.

— Для меня? — переспросила девушка, и Тай кивнул. — А как же ты?

— А я отправляюсь за Люцифером.

— С чего ты решил, что Каскабель до тебя не доберется?

— Если и доберется, то это мои трудности.

— Тогда мы договорились.

— В самом деле? — удивился Тайрелл.

— Да. И лучше двинуться в путь прямо сейчас. Я знаю отличное место в северо-восточной части плато, где мы можем заночевать.

— Крепость находится к западу от плато. Ты же не поведешь нас окружным путем?

— Я в крепость не пойду.

— Еще как пойдешь, черт возьми!

— У нас не было такого уговора, — быстро возразила Жанна.

— О чем это ты?

— Ты говорил, что если Каскабель до тебя доберется, то это твои трудности, так?

— Да.

— Отсюда следует, что если он поймает меня, то это мои трудности.

Тай хотел было что-то возразить, но не сумел подобрать слова, поэтому просто схватил Жанну сильными руками и поднял ее на уровень своих глаз.

— Ты отправляешься в крепость, даже если для этого мне придется связать тебя и отвезти туда, перекинув через седло, — холодно произнес он.

— У тебя же нет седла.

— Жанна…

— Нет, — твердо сказала она. — Ты, конечно, можешь силой отвезти меня туда, но, как только ты отвернешься, я сбегу и снова вернусь на Черное плато.

Глядя в решительные серые глаза девушки, Тайрелл понял, что она говорит серьезно. В этом хрупком теле была заключена железная воля, не уступающая его собственной.

Он перевел взгляд с глаз Жанны на ее живые, трепещущие губы. В этот момент ему ничего не хотелось сильнее, как скользнуть языком в ее манящий рот и попробовать на вкус его сладкое нутро.

В действительности ему нельзя было этого делать. Жанна может упрямо отрицать очевидное, но она при этом продолжает оставаться беспомощной девчонкой, которая, живя как дикарка с мустангами, каждую секунду рискует жизнью.

— Что же мне с тобой делать? — хрипло произнес он.

— То же, что я собираюсь делать с тобой, — отозвалась она.

Тайрелл нехотя улыбнулся.

— Да? И что же, позволь узнать? — спросил он низким чувственным голосом.

— Охотиться за Лю-люцифером, — слегка заикаясь, ответила девушка, гадая, отчего вдруг его глаза вспыхнули огнем.

— А мне казалось, что ты не собираешься никому помогать в поимке Люцифера.

— Я сказала «охотиться», а не «поймать».

— Малышка, я всегда ловлю того, на кого охочусь.

При этих словах Жанна задохнулась.

— Тай, — только и смогла выговорить она. Звук получился едва слышным, поэтому девушка облизала губы и приготовилась начать все заново.

Его руки, сомкнувшиеся вокруг ее грудной клетки, почти причинили ей боль, когда Тай заметил, как на губах Жанны появился и снова исчез кончик ее розового язычка, увлажнив их. Он расценил это как приглашение и, не в силах более бороться с собственным желанием, приблизил свои губы к ее рту.