Наш утопленник оказался вполне нормальным. О спасательнице Наташке и говорить нечего. Он к ней, заставлявшей его искусственно дышать, не приставал. Не очень деликатно исходил водой и кашлял. А Наташке и в голову не приходило лезть к нему с поцелуями. Она крыла утопленника, почем зря, вдалбливая ему, придурку, что он не командир подводной лодки. Кришнаит и психиатр Сергей Юрьевич Кулагин не возражал, и гнев спасательницы постепенно пошел на убыль. Какой интерес ругаться без подпитки в виде возражений оппонента? Достигнув обезвоживания в легких, он бессильно лежал на песке, не проявляя никаких эмоций по поводу своего возвращения к жизни. На вопросы о том, как себя чувствует, не реагировал. Впрочем, они были формальными. Ясное дело, не распрекрасно.

– Может, мы опоздали, и у него угасла мозговая деятельность? – всерьез обеспокоилась Наташка. – Мама дорогая! Неужели я создала зомби? Вудисты… Нет, вудисты могут отдыхать.

Именно в это время законный муж Джин-Тоника открыл мутно-зеленые очи и, уставившись на меня, внятно произнес: «Русалочка».

– Слава те, Господи! – обрадовалась Наташка, воздев руки к небу. – Плохо, но соображает. Запомни, Кулагин, русалки такого красивого нижнего белья не носят, на дне у них еще социализм, со снабжением туго. Идти сможешь?

– Когда-нибудь смогу, – тихо прошелестел кришнаит.

– А что с тобой случилось, помнишь? – на всякий случай я спряталась за Наташку. Говорю же, природная скромность.

– Помню… Солнечный удар. Спать хочется. – И Кулагин закрыл глаза. Дыхание было относительно ровным, что радовало.

Я пригляделась к нему и насторожилась.

– Наталья, осмотри повнимательнее его дурную голову. На песке следы крови. Либо солнце его личный злейший враг и действует через наемников с дубинами, либо его голова – полигон для испытания ударных инструментов иных злоумышленников.

Возражать против осмотра у кришнаита не было сил. Он только морщился и постанывал, когда Наталья промыв большую ссадину на затылке, перевязала ему голову остатками стянутых с меня лохмотьев. Не составило труда сбегать за ними в кусты и, прополоснув, окончательно разодрать на полосы, из которых мало-мальски подошла только одна – самая длинная. Помимо ссадины, голову кришнаита венчали две солидные шишки, но перевязывать их не имело смысла.

– Надо же, как светило озверело.

Отойдя в сторонку, подруга задрала лицо вверх, зажмурилась от прямого попадания солнечных лучей и прикрыла глаза ладонью.

– Не ищи на солнце темных пятен, – предупредила ее я. – Все «солнечные удары» Сергея – результат человеческого вмешательства. Один из них получен в бытовке. Не иначе как от покойной Лолиты, вознесшейся из-под стола целиком и полностью прямо в небытие. Вот только почему кришнаит не хочет говорить правду?

– Ссадину он мог заработать на дне, пытаясь выбраться из машины.

– Не мог. Руки у него в порядке, открывать дверь макушкой не имело смысла, тем более что она не была заблокирована, я ее легко открыла. Удары по голове нанесены психиатру на берегу, в озеро он съехал в бессознательном состоянии. Двигатель был выключен, машину просто столкнули сверху. Тут целая банда орудует! Слушай, надо отсюда линять.

И ни одной из нас не пришла в голову мысль, что за нами внимательно наблюдают со стороны.

2

Обсуждение вопроса о порядке бегства затянулось. Бесспорными были два момента – оставаться на месте в ожидании, когда кришнаит наберется сил, нельзя, бежать вдвоем с Наташкой, бросив его на произвол преступника, тоже. Можно было одной из нас сбегать за помощью, но и тут возникало много сомнений. Если страшно торчать здесь втроем, то уж вдвоем с нетранспортабельным кришнаитом и подавно. И где уверенность, что поход окажется удачным в плане сбора помощников?

– Плот! – выдала Наташка, в волнении схватив меня за руку. – Уложим психа, тьфу ты, забыла, как он обзывается по профессии! В состоянии сильного душевного волнения память укоротилась. Короче: уложим на бревнышки и потянем по берегу, как бурлачки.

– У нас нет крыльев, – мрачно возразила я и, взглянув на сосредоточившуюся на обдумывании моего возражения подругу, пояснила: по кустам как потащимся? Тем более босиком. Смотри, дальше они ветками воды касаются.

Наташка среагировала странно – вспомнила про свои босоножки и заявила, что не намерена расставаться с ними навсегда. И без всякой связи с обувкой добавила:

– Плот троих не выдержит! Может, тебе нас с кришнаитом попеременно спихивать в воду, а через пару-тройку метров проплыва доставать и откачивать?

– Я буду плыть сбоку плота. Надо найти какую-нибудь жердину…

– Чего ее искать, вон она рядышком валяется, – кивнула Наташка на кришнаита.

– Это, скорее, потопляемое бревно. Жердиной ты должна отталкиваться от дна, держаться будем рядом с берегом.

– Да меня парализует сразу же, как только я заберусь на плот! Он же качается.

– У тебя большой опыт! На каких корытах ты только не плавала, а совсем недавно вернулась из малого каботажа. Если будешь возражать, я объявлю чрезвычайное положение: спасайся, кто может и как может.

– Не может только кришнаит. Будет потом являться мне в страшных снах с претензиями. Ну что стоим-то?

Ох мы и забегали! Работа велась слаженно и четко. Плот наполовину вытянули из воды, перетащили на него кришнаита, благо он в какой-то мере способствовал «перетаске» – не шевелился, когда не требовалось и кое-как шевелился по команде. Активизировавшаяся Наташка ветками замела все наши следы, в том числе и от протекторов машины, а затем прикрыла такими же ветками кришнаита. Их оказалось достаточно много – результат неверного подхода к поискам нужной рогатины (она же жердина). Но в тот момент угрызений совести от издевательства над природой мы не испытывали. Трусость и не на такое толкает.

Радуясь отсутствию тины, я страховала плот сбоку. Осложнения начались сразу, как только Наташка на него забралась: он начал погружаться.

– Тону, – отрешенно заявила подруга, брякнувшись на колени. – И кришнаит тонет, но ему не привыкать.

– Сейчас все всплывет, – неуверенно пообещала я.

Совершенно не испытывающий жажды кришнаит, донельзя перепугался перспективы очередной раз нахлебаться воды и выразил желание «сбросить ноги». Он проделал это так быстро, что плот дал крен и Наташка чуть не съехала в воду. Зеленая веточная маскировка разлетелась в разные стороны. Свои ноги подруга тоже опустила в воду, но со стороны берега, и сделала это инстинктивно – хотела обрести твердую почву под ногами. Слегка притопленный плот был готов к транспортировке. Моя персональная ватерлиния, проходившая по плечам, придала подруге уверенности. Наташка выше меня, следовательно, в таких условиях непотопляема. Рогатиной она орудовала почти профессионально, особенно когда кришнаит не очень колебался на ветру.

Вопреки ожиданиям, до места, отмеченного Наташкиными босоножками, добрались довольно быстро. Определить его было не трудно – по шуму нерационально работающего насоса, упрямо подающего воду наверх. На берег кришнаит сполз самостоятельно, зажав в руке ветку ивы. Я не преминула отметить преимущества надводного плавания перед подводным.