возвращаюсь в детскую, Стася сладко спит, уложив на живот Таира, который обнимает её своими ручонками так крепко, словно боится, что она убежит.

Я улыбнулся, и мне нравится эта картина. Она настоящая мать.

Переодеваясь и еду на квартиру к Любе. Ещё неделю назад она съехала со своего района в более комфортабельные условия.  Подрабатывала по вечерам, на важное в этой жизни ей хватало. Квартира полностью на моем обеспечении, при условии, что она ближайшее время не будет ним с кем встречаться и не заниматься сексом. Я должен контролировать девчонку, сейчас как никогда актуальна тема с сурогатным материнством. Стася нянчится с Таиром, Сагалов очнется и заберёт сына, найдет няньку. Жизнь наладится. Моя принцесса будет скучать. И вот он мой звездный час.

- Привет, не ждала?

Открываю дверь квартиры своим ключом. Люба пьет кофе на кухне и что-то читает.

- Привет, - отвечает растерянно, - если честно нет. Но тебе всегда рады.

- Кофе сделай,  а то голова лопнет.

Она тут же поднимается на ноги и включает кофе машину, делая мне чашку кофе.

- Я слышала ужасные новости. Это правда? Жена Ильи Андреевича умерла?

- Правда, собственно я по этому поводу. Стасе нужна помощь. Илья Андреевич привез ночью своего сына к нам, жена всю ночь не отходила от малыша. Илюха спал. Нам нужна твоя помощь, временно, пока не выведу Сагалова в человеческое состояние. Соберешь вещи сразу, как кофе выпьем.

- Как скажешь, - соглашается Люба, поднимаясь с места. - Пей, я соберусь пока.

- Сядь.

Послушно садится. Смотрит на меня.

- Возможно, в ближайшем будущем нам понадобятся твои услуги. Наведайся к гинекологу, пусть выпишет витамины, - беру ее ладошку и сжимаю.

- Хорошо, - кивает без споров. Уточняет, - я нужна как няня или как суррогатная мать?

- Так, дорогая, колись, что случилось. Ты совершенно не слышала, что я тебе  раньше говорил. Ты плохо себя чувствуешь?

- Нормально. Болит голова немного, извини. Помимо этого нормально. Просто ты сказал, что Анастасии Викторовне нужна помощь с новорожденным, потом сразу про анализы, и я растерялась, в котором ключе тебе нужна.

Ставлю чашку на стол и опять беру прохладную ладошку в свою руку, подношу ее к губам и прикасаюсь.

- Я говорил тебе, что благодарен за твоё согласие?

- Да, вроде... Я не помню. Слишком много всего навалилось в последнее время, - она молча смотрит на свою ладонь в моей руке.

- Колись, я не отстану, - улыбаюсь, потирая ее пальчики, - кто расстроил?

- Никто, - отвечает уклончиво, потупив взгляд. - Голова болит. Ничего криминального. Как Илья воспринял то, что у мамы другой мальчик?

- Он пол утра тарабанил мне на ухо, как из пулемета, о том, что у нас ляля и мама эту лялю «аааа», - смеюсь, - кстати, Таир почти копия Илюхи. Сагалов копирует сыновей. Ксерокс мать его.

- Ого, - говорит удивленно. - Прямо любопытно посмотреть. Как Илья Андреевич?

- Пока в гостиной изображает храп бурого медведя, но думаю, что проспится и в норму придет.

- Разве можно после такого проспаться и прийти в норму? - смотрит мне в лицо пронзительным взглядом. - Разве ты бы смог? Я помню что было, когда Анастасия Викторовна была в приграничном состоянии в больнице. На тебя было страшно смотреть. А здесь женщина умерла.

- У него есть сын, - убираю руку и хватаю чашку, делаю солидный глоток  и добавляю, - у него что-то осталось в этом мире, я же потерял сына, а за ним могла уйти и она. Я не знал, что будет дальше каждую минуту, пока она лежала под аппаратом. Поэтому я должен подарить нам общего ребенка.

Мой голос охрип, я смотрю на девчонку так, словно сейчас взорвусь от воспоминаний.

- У тебя был Илья. Я думала, он тоже сын тебе. Сейчас ты говоришь так, словно нет, - смотрит осуждающе.

- Иди, собирайся, - встаю резко со стула и подхожу к окну.

Какого хера я изливаю душу постороннему человеку? Илюха мой, этого не отнять, я его вырастил с пеленок. Он больше мой сын, чем Сагалова. Илья уже несколько раз дал понять, что мне нечего бояться, просто нужно найти золотую середину, не ревновать и не накручивать себя. И я ему верил, как себе.

Молча встает со своего места и собирается очень быстро. Готовая, выходит в кухню, и мы собираемся вернуться в мой дом.

Первое, что мы слышим, когда входим в дом - истошный крик младенца. Люба летит в кухню, откуда он раздается, и видит, что Тамара Петровна держит новорожденного, который весь раскраснелся от крика. Илья сидит в своем креселке и от удивления даже бросил кисточку, которой рисовал и во все глаза пялится на брата.

Люба сразу пытается забрать ребенка у Тамары Петровны, но тот заходится в крике еще сильнее, и потом в кухню влетает жена. С синяками под глазами, невыспавшаяся, с влажными после душа волосами, и тут же забирает ребенка из рук Любы. Оказываясь на руках Стаси маленький громовержец еще немного недовольно орет, а потом тычется носиком в ее грудь, причмокивает, ища соску, получает ее и, судорожно вздохнув, затихает.

Охренел не только я, но и все, кто стоял рядом.

- Родная, научи такому волшебству Любу, - улыбаюсь и подхожу к жене, пальцем беру крошечную ладошку мальчишки, он дергается и еще больше влипает в грудь моей жены.

Черт, Сагалов, как я тебя понимаю. Этот кроха нуждается в такой вот груди. Не знаю, как Илюха решит вопрос с няней, но кастинг у него будет жесткий.

- Мальчонке просто нужна мама, - качает головой Тамара Петровна, вытирая навернувшиеся на глаза слезы.

Я в этот момент смотрю на жену. И мне не нравится взгляд, который она бросила на нашу экономку. Ревностный. Словно кастинг на эту роль у мальчонки уже закрыт ею.

- Ты купил всё, что я просила? - переводит на меня жена.

- Люба, помоги Стасе, всё в пакете на тумбочке.

- Вот вы где, - слышим скрипучий голос Сагалова, поворачиваемся.

- Простите за вчерашнее рандеву, но я не смог, он кричал так истошно, и что бы я не делал, он просто  вопил. Не работают советы медсестры, от слова совсем.

Илья подходит к Стасе и протягивает руки, чтобы взять сына, мы притихли и наблюдаем.

- Извини, что напряг.

- Ты никого не