До начала XXI века Россия последовательно отстаивала свои права на все земли и острова в Северном Ледовитом океане. Следовательно, и на континентальный шельф, в пределах объявленного в 1926 году сектора ограниченного с запада 32 градусом 4 минуты 35 секунд восточной долготы, а на востоке 168 градусов 49 минут 30 секунд западной долготы. Такой подход России никем не оспаривался. Более того он подтвержден и в «Основах государственной политике Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу» утвержденную Президентом России 18 сентября 2008 года. Однако вопреки всем эти документам, а по существу директивным положения, МИД и МПР России вносят в Комиссию по границам континентального шельфа ООН заявку в которой Россия отказывается от части шельфа площадью ни много ни мало аж более 331 000 кв. км. в Северо-западном секторе Арктики. Этот огромный по площади район находится в пределах западной границе Полярных владений России. Возникает вполне логичный вопрос: «На каких основаниях Россия отказывается от части своего арктического шельфа? И в пользу кого?» Внятного ответа пока не существует. Инициаторы, а это МИД и МПР, утверждают, что этот глубоководный арктический район трудно будет отстоять в Комиссии по границам континентального шельфа ООН. Вмести с тем многие российские специалисты в области международного права и международных отношений считают, что такой шаг с нашей стороны ничем не оправдан и ведет только к односторонней потере шельфа России в Арктике. По данному вопросу учеными подготовлен и опубликован специальный «Научно-экспертный меморандум». К сожалению те, кто принимает решения по данному вопросу, пока его игнорируют.

Не менее сенсационно прозвучали и слова на II Международном Арктическом мурманском экономическом форуме, состоявшемся сразу после подписания Договора 2010 г., специального представителя Президента России по Арктике и Антарктике А. Н. Чилингарова. Последний высказался за удаление с карт Арктики, которые в своем докладе использовал министр В. Ф. Басаргин, границу Полярных владений России. Ее еще называли границей Арктического сектора России. При этом главный полярник мотивировал свое требование тем, что этот сектор никто не признает и что в Конвенции ООН по морскому праву нет положений о секторальном делении Арктики. А ведь А. Н. Чилингаров участник российской делегации на заключительном этапе по разграничению Баренцева моря. Знает, что говорит. Аналогичную позицию высказал и депутат Мурманской Областной Думы, директор ледокольного ФГУП «Атомфлот», в прошлом не один год ходивший в Арктику, В. В. Рукша. Так на заседании Облдумы 18 ноября 2010 г., которая рассматривала положение Договора 2010 г., он заявил следующее: «…в одностороннем порядке установленные в Советском Союзе в 1926 г. границы Полярных владений, они незаконны были все 85 лет». Вот те раз! Незаконны и баста. Забыли наши полярные адмиралы, что впервые Россия начала осваивать свои владения в Арктике еще в XVIII в. Более того М. В. Ломоносов предвидел огромное значение для России Северного Ледовитого океана. Постановление Президиума ЦИК СССР 1926 г. о границе Полярных владений было направлено против посягательств на все земли — как открытые, так и могущее быть открытыми в будущем — от иностранных государств. Границу Полярных владений России, которая существует вот уже 86-й год, никто не отменял. Это исторически сложившаяся обычная норма международного права и нам нет необходимости кому-либо доказывать ее правомерность. Возникает вопрос: «А почему сразу после заключения Договора 2010 г. так забеспокоились главные полярники (да и некоторые правовики МИДа) относительно границы Полярных владений России, установленных в 1926 г.?» Ответ очевиден. Дело в том, что линия разграничения по Договору 2010 г. в Баренцевом море проходит значительно восточнее границе Полярных владений России 1926 г. (рис. 5).

Другими словами, Договор 2010 г. взломал, разрушил границу Полярных владений 1926 г. и при этом ее никто не отменял и не изменял ее координаты. А ведь в нашей истории был случай, когда Советский Союз присоединился к Договору о Шпицбергене 1920 г., а это было в 1935 г., и граница Полярных владений на участке между 74 градусом и 81 градусом восточной широты была перенесена с 32 градуса на 35 градус восточной долготы с тем, чтобы оно совпадала с восточной границе Договора о Шпицбергене 1920 г. Сделано это было соответствующими нормативными актами СССР. Современная Россия, подписав Договор 2010 г. в нарушении Постановления 1926 г., даже не сочла необходимым привести в соответствие внутренние нормативные акты после вступления в силу Договора 2010 г.

Рис. 5. Районы с разным правовым режимом, действующим в течение двухлетнего переходного периода с 7.7.2011 по 7.7.2013 г. для целей рыболовства судов под флагом России в Баренцевом море

В настоящее же время, допустим в результате тектонических сдвигов дна Баренцева моря, возникает остров на участке между границей Полярных владений 1926 г. и линией разграничения по Договору 2010 г. Кому он будет принадлежать? Если руководствоваться неотменной границей Полярных владений 1926 г. — тогда России. А если положениями Договора 2010 г. — тогда Норвегии. Заведомо заложена конфликтная ситуация. Читатель возразит, что де возникновение островов в ближайшее и отдаленном будущем на этом участке вряд ли возможно. Но даже при этой ситуации нам, рыбакам, не ясно относительно возможности вести промысел на этом участке, особенно «сидячих видов», на которые в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву, распространяется суверенитет государства — обладателя шельфа. Другими словами разрешение на промысел «сидячих видов», а это креветки, моллюски, краб и другие дорогостоящие объекты рыболовства, выдает государство — обладатель шельфа. По Договору 2010 г. этот район отдан нами, как говорится «за здорово живешь» норвежской стороне. Тогда у них и надо, склонив голову, просить разрешения на вылов. А как же быть с границей Полярных владений 1926 г.? Отменяется или нет? И что же с ограниченным по Договору о Шпицбергене 1920 г. суверенитетом Норвегии? И кому все же принадлежит шельф в этом районе? Возможно, обо все этом следует спросить участников Договора о Шпицбергене 1920 г.? А их ни много ни мало — более 40 государств! Вот такую головоломку задал практикам-рыбакам и политикам скороспелый Договор 2010 г.

Видимо понимая уязвимость Договора 2010 г. для рыбаков, да и обеспокоенность общественности, ученых-правовиков, экономистов, мореведов по этому поводу, министр иностранных дел России С. Лавров решил разъяснить ряд его положений. Так в Москве 13 января 2011 г. состоялась итоговая пресс-конференция министра Сергея Лаврова о деятельности российской дипломатии в 2010 г. В ходе этой пресс-конференции иностранные журналисты не оставили без внимания вопрос ратификации подписанного в Мурманске 15 сентября 2010 г. Договора между Россией и Норвегией о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и в Северном Ледовитом океане. В частности, ведущий журналист из Норвегии Ханс Стенфельд поинтересовался у Сергея Викторовича: «Во время «холодной войны» серьезное военное противостояние наблюдалось в Баренцевом море. Тем не менее, после сорокалетнего переговорного процесса Россия и Норвегия 15 сентября начали разговор о разграничении на шельфе в Баренцевом море. Каким примером послужил бы этот Договор для дальнейшей международной политики?» (привожу дословно по стенограмме, без правки. — Авт.).