Еще в XI веке в Италии менялы изобрели вексель - документ, по которому его владелец мог получить деньги. Трудно и опасно было везти деньги в виде монет. Сдавали их меняле, получали от него вексель и на новом месте получали по нему эту сумму в нужных монетах. Конечно, это возможно было, если существовали связи между менялами, дававшими и учитывавшими вексель, или если векселя выдавались и учитывались отделениями одного финансового предприятия. Через флорентийские конторы Барди и Перуцци переводились огромные деньги из разных стран в пользу пап. Такие отчисления назывались «денарий святого Петра». В 1332 году эти конторы перевели из Англии в Рим при помощи векселей в 11 приемов 75 тысяч золотых флоринов. Античные трапедзиты такого развития и разветвления своего дела не знали, так же как не знали они системы векселей. Потом стало в обычае делать на векселе передаточную надпись, по которой-деньги мог получить любой человек, в чьих руках оказывался вексель. Векселями стали расплачиваться, они стали заместителями монет, сокращали их количество, необходимое в обращении. Меняльные конторы были зародышами будущих капиталистических финансовых предприятий - банков. Само слово «банк» происходит от староанглийского bank, что означает «скамья», т. е. стол, за которым сидел меняла, также как от «трапедзы» (стола) произошло слово «трапедзиты».

Задолжав огромные суммы итальянским банкирам, благородный английский король Эдуард III отказался платить по векселям. От этого его главные кредиторы - флорентийские банкирские дома Барди и Перуцци - потерпели крах. Это было грандиозное банкротство. Финансовый термин этот происходит от выражения «banka rotta», т. е. «разбитая скамья». Так говорили еще в старину, когда уличали менялу в обмане и переворачивали или ломали его скамью и стол на рынке.

В XIV - XV веках в Италии банкирские компании обладали колоссальными капиталами и пускали в оборот огромные вклады. Банкирский дом Медичи установил тираническую власть во Флоренции. Щедро меценатствуя и эксплуатируя великое возрождение искусства и интеллекта, он вошел в мировую историю.

В Германии XV - XVI веков конторы были еще более всеобъемлющими предприятиями и держали вклады всех слоев общества - князей, графов, дворян, горожан, богатых и бедных ремесленников, слуг, крестьян. Глава немецкого банкирского дома Фуггеров Яков писал в 1523 году императору и королю Карлу V: «Известно всем, что без моей поддержки Ваше Величество никогда не получили бы короны Священной Римской империи».

«Господин Фуггер привел меня в башенку; там он показал сокровища, состоящие из цепей, регалий, благородных камней, также редких монет и кусков золота величиной в голову - сокровища, стоившие, по его словам, свыше миллиона золотых. Затем он открыл ящик, доверху наполненный только дукатами и кронами. Он сказал, что их там на двести тысяч гульденов, которые он передал посредством векселя испанскому королю. После этого он повел в другую же башенку, до половины наполненную исключительно хорошими талерами: он говорил, что там уложено приблизительно на двадцать семь тысяч талеров…» - так описывал дом Фуггеров в своих «Достопримечательностях» немецкий рыцарь Ганс фон Швейнихен. Банкир, держащий в своих руках нити европейской торговли и финансов, хранит золото и серебро в слитках, монетах, драгоценных изделиях в сундуках у себя дома; это еще средневековый банкир.

Итальянских менял и купцов-ростовщиков по всей Европе звали ломбардцами, так как многие из них были из северной провинции Италии Ломбардии. Отсюда и слово «ломбард». Их коллеги, выставлявшие свои столики на торговых площадях французских городов, часто назывались кагорцами, от города Кагора в Южной Франции.

Христианская церковь запрещала или ограничивала ростовщичество, которое, несмотря на запреты, все же существовало. Папа и Соборы еще в XIII веке издавали по этому поводу строгие эдикты. Ничего жизненно важного не покупая и не ведя коммерции, сеньор или крестьянин занимали деньги только в крайних случаях. Одолженные деньги не приносили дохода, и брать за ссуду вознаграждение, проценты считалось неэтичным. Но эта этика феодального хозяйства была сломлена развивающейся торговлей, где деньги, взятые в кредит, приносили барыш. Ссуда должна была оплачиваться, и ростовщичество становится легальным и признанным делом. Естественно, что кредит стал развиваться прежде всего в банкирских конторах и домах. Эти предприятия были не просто торговыми объединениями, какими были гильдии, где каждый купец вел свою торговлю со своим капиталом. Эти «компании», как их называли в Италии, прежде всего объединяли капиталы и получали от этого огромную мощь. Они вмешивались в денежное дело и торговлю благородными металлами, поставляли серебро на монетные дворы, скупали монету и отдавали ее перечеканивать. Большие торгово-банкирские компании вытеснили архаические городские монетные корпорации. Спекуляция и торговля деньгами вместе с кредитом становились важнейшим делом как крупных компаний, так и мелких «ломбардцев» и «кагорцев».

Портрет Лоренцо Медичи на медали (увеличено).

Банкирский дом Медичи установил тираническую власть во Флоренции. Банкиры - тираны Медичи, щедро меценатствуя, эксплуатировали великое возрождение искусства и интеллекта.

Банкиры связывались с пиратами, работорговцами, грабителями. Это была пора первоначального накопления капитала - и она отмечена страшными преступлениями, совершаемыми в погоне за деньгами.

Война, торговля и пиратство

Они - триедины, нераздельны.

СЕРЕБРО И ЗОЛОТО

Итак, монеты в средневековой Европе портились. Во Франции первоначальный денарий Карла Великого (12 денариев-денье составляли су, т. е. солид, а 20 су или 240 денариев составляли ливр, т. е. либру) стал содержать в XIII - XIV веках ничтожно мало серебра, превратился в почти медную «черную» монету. Су и ливр были счетными денежными единицами, их упоминали в договорах, на них считали деньги, но таких монет не выпускали. Когда-то ливр был весовой и одновременно денежной единицей. Набирали достаточное количество денариев и получали ливр по весу, т. е. фунт серебра. Но из-за падения веса денария ливр денариев, т. е. установленное их количество (240 штук), стал легче, чем вес ливра. Счетное денежное понятие отделяется от весового стандарта. Но продолжали считать на ливры; теперь уже это не весовая единица, а счетная, денежная, сохраняющая только название весовой. И для средневековья была характерна эта манера счета денег на такие денежные единицы, которые существовали не реально, в монетах, а в умах торгующих и покупающих людей. Но настало время, когда некоторые из этих счетных единиц стали приобретать форму звонких металлических денег.

Ухудшение монет плохо сказывалось на экономике, тормозило торговлю, прежде всего международную, подрывало доверие к платежам кэроля. Приходилось выплачивать «черными денье» жалованье наемникам, которые становились все более и более важной частью армии, это вызывало недовольство войск. Чувствовалась нужда в