Титмар Мерзебургский, говоря о пожаре, полагает, что перед нами – несчастный случай. Возможно и такое. Победители входят в город, напиваются и по неосторожности поджигают одно или несколько зданий. Дунул ветер – и деревянный город запылал. Сгорело 700 домов да церквей. Ярослав принялся восстанавливать свою столицу, включая храмы. Киев отстраивали заново, но он еще несколько лет лежал если не совсем в руинах, но находился в плачевном состоянии.

Древний Киев X–XIII веков. Город Ярослава.

Фрагмент макета художника Д. Мазюкевича

Часть войск, бравших город, Ярослав отпустил, щедро вознаградив. Горожане-новгородцы получили по 10 гривен, сельские старосты – столько же, простые смерды-крестьяне – по гривне. С другой частью, видимо, отправился покорять Волынь.

Так началось первое княжение Ярослава Мудрого (1016–1018). С чего оно началось? И какова в связи с этим роль Позвизда и судьба волынян? Ведь Святополк уходил через его земли. Препятствий не встретил. Значит, был с ним на одной стороне. И наверняка поначалу мыслил закрепиться у своего волынского союзника. Но сил не хватило. И.Я. Фроянов убежден, что волыняне сделались врагами Ярослава Мудрого и даже готовы были добровольно покориться полякам, когда нависла опасность.

Ярослав отправил войска на запад, и они одержали победу. Следует предположить, что Волынь и Прикарпатье были захвачены новгородцами, а Позвизд погиб. Только тогда Святополк, проиграв кампанию, убежал в Польшу.

А был ли Позвизд? Напомним, что о нем говорится лишь в Густынском летописце, но можно ли считать подлинным сообщение источника XVII века? На наш взгляд, можно. В главных летописных сводах многого нет; тем ценнее «маргинальные» летописи. К тому же наличие Позвизда означает, что земли Руси Владимир Красное Солнышко равномерно распределил между своими сыновьями. Было бы странно, что Волынь сделалась исключением. Итак, в 1017 году или чуть позже Позвизда убили, после чего Ярослав посадил на Волыни и в Прикарпатье своих посадников.

Видимо, отсутствием Мудрого воспользовались союзники Святополка печенеги и предприняли разорительный набег на Киев. Они ворвались в город, бились весь день и кое-как были отброшены. Татищев пишет, что Ярослав был не готов к такому повороту событий, и косвенно это подтверждает нашу версию: кочевники воспользовались тем, что главные силы русичей ушли на Волынь. Ярослав первым примчался с варягами, а к затем воротилось и остальное войско, что позволило одержать победу. Печенегов преследовали в поле и убивали. А Ярослав «без числа имения отдавал нищим», чтобы компенсировать нанесенный набегом урон; об этом свидетельствует Никоновская летопись.

Так перед нами предстает уже не банальный братоубийца, но государственный человек, очень расчетливый и сознающий ответственность перед общиной.

…Сказанное о Позвизде мешает нам признать, что Ярослав убил Бориса и Глеба. У него другой почерк убийств. Он предпочитает не сваливать их на другого, а просто замалчивает. Неугодные тихо исчезают.

Мы не идеализируем ни Ярослава, ни Святополка. И уж тем более не считаем «святыми» Бориса и Глеба: это противоречило бы материалистическому подходу к истории; а то, что мы исповедуем именно этот подход и принадлежим к племени скептиков, читатель может убедиться по всем нашим книгам.

Следовательно, в виновности Ярослава мешает убедиться только одно. Как правило, об истинных убийствах Ярославом неугодных людей летописец молчит. Для него не существует ни Позвизда, ни Станислава Смоленского. Либо объявляется о кончине князей от болезни (перед нами два подозрительных инцидента – с Мстиславом Тмутараканским и Владимиром Красное Солнышко, которые умерли очень кстати и расчистили Ярославу дорогу к престолу). В случае же с Глебом и Борисом имеется подробное и не допускающее толкований описание убийства именно Святополком. Конечно, рассказ подозрителен и полон нестыковок. Потому-то совесть историка не позволяет нам безоговорочно обвинить в убийстве Святополка. Многое не сходится. Но нет и безоговорочных доказательств, что убийца – Ярослав.

Сам Святополк тоже, вполне вероятно, – жертва Ярослава. Всё это и вызывает обоснованные подозрения. Пусть новое поколение историков сделает обоснованные выводы и примет решение. Повторимся еще раз. Наша рабочая гипотеза: Борис и Глеб убиты Святополком, Святослав Древлянский – Ярославом (?), Владимир Красное Солнышко, Мстислав Тмутараканский, Позвизд Волынский и Станислав Смоленский – Ярославом без оговорок, ибо таких благоприятных совпадений не знает история, а перед нами – однозначный преступник.

Перейдем к идейной стороне дела. Может быть, автор данной книги – не только антизападник, но и русофоб? Ни в коем случае.

Но имеет ли патриотизм что-то общее с объективными взглядами на исторические факты? По нашему мнению, не имеет. Оценивая негативно прошлое своей страны, нужно помнить лишь об одном: прошлое наших соседей ничем не лучше, и превосходства над нами нет.

Ранние русские князья отвратительны. Но мы имеем дело со сходными явлениями для разных стран и разных эпох. Если угодно, перед нами единые процессы социогенеза (развития общества, если переводить понятие на русский язык). Когда архаичные племена создают государства, то есть переходят из «первобытного коммунизма» к аппарату насилия, – последнее принимает уродливые формы. Начинается резня в правящей семье, возникают усобицы, мятежи племен, и наступает кровавая неразбериха. Ее удается пережить не всем государствам и обществам, многие гибнут. Русские – пережили, и в этом их слава.

Несколько примеров.

Вот перед нами заря Европы: государства «длинноволосых королей» франков. Брунгильда и Фредегонда, войны потомков Хлодвига, гнусные убийства в его семье, о чем рассказывают в своих хрониках Григорий Турский и Фредегар. В итоге «длинноволосые короли» выродились, зато франки превратились во французов, немцев и итальянцев. Сложилась стабильная система, положившая начало современной Европе.

Степная держава Чингисхана. Общество находится в состоянии первобытности, но пассионарный взлет поднимает монголов. Результат – кровавая резня монгольских племен, убийства побратимов, приемных отцов, двоюродных братьев… Монголы расстреливают друг друга, ломают хребты врагам, выдают на расправу чжурчжэням. Результат – создание орды, простиравшейся от Тихого океана до Черного моря. Орды, в которой близкие родственники опять же подавали друг другу яд и ломали хребты, чтобы подвергнуть «почетной» смерти без пролития крови. Юность монголов страшна и отвратительна.

Сельджукский султанат. Первобытные туркмены/сельджуки захватили Иран, а затем принялись убивать друг друга, чтобы получить власть над этой богатой и многолюдной страной. Родня душила родню тетивой от лука, преподносила яд, рубила головы в битвах, подсылала ассасинов-убийц…

Франки, монголы, сельджуки. Довольно примеров, чтобы показать: Древняя Русь находилась в том же ряду варварских государств и ничем из них не выделялась, потому что некоторые законы этногенеза сходны.