Экскурсия исчезла из вида, только бас Цветкова еще долетал до Ярцева, но и он делался все тише, умалялся до эха.

«Шут гороховый!» – Виктор Семенович выдохнул и снял пиджак. Оказывается, он весь взмок.

Он посмотрел на светоплат. Кривая энергопотребления ползла вверх, подбиралась к одному гигаватту. Что-то в недрах горы забирало колоссальную мощность, генерируемую МГД-генератором. Виктор Семенович посмотрел в провал коридора научной зоны, и ему почудилось, что в полумраке холла что-то движется. Он вздрогнул и заторопился в генераторную, на ходу набирая номер.

– Дима, что происходит? То есть как начали забор мощности? Для каких целей? Я сейчас буду!

* * *

Этот смешной бородатый дядька – лучшее, что с ними произошло на этой занудной учпоездке. Денис опасался, что помрет с тоски на этом тайном подземном гляделе – настолько все были вокруг вежливые, гладкие и правильно говорящие. Конечно, некоторое количество приятных минут доставил папенька, из которого рассказчик – как из бревна русалка. И как его угораздило в этой роли выступить?

…В учебную поездку их сорвали совсем неожиданно. Вечером объявили, что все восьмые и девятые классы в рамках изучения мира ремесел отправятся кто в пристав, кто на растворные заводы, а их класс – на Колдун-гору. Это было странно, обычно гимнасические мотались по древлехранилищам и художественным смотрилищам.

Аслан уселся рядом с ним в автобусе, небрежно махнул Локотьковой – мол, иди в конец, растрясись немного. Катя глянула на Дениса, но тот будто и не замечал ничего, смотрел куда-то в узкую щель между планками жалюзи, которые опустил возле своего окна.

– Ну ладно, Мацуев, – мрачно сказала она. – Посиди, отдохни. Притомился, я вижу.

– Иди-иди, не мели языком, – Аслан небрежно повел ладонью, вытянул с удовольствием ноги. Помассировал смуглое лицо длинными пальцами – тонкими, как у пианиста. Денис вспомнил, как он ему чуть ворот рубашки этими пальцами не оторвал.

– Не выспался? – хмуро спросил Денис.

– Кто, я? – удивился Аслан. – Я хорошо сплю, спасибо. Совесть не мучает, да?

Автобус вырулил на загородное шоссе и запетлял по серпантину. Аслан перегнулся через Дениса, поднял жалюзи.

– Ничего себе! Народ, мы и правда на Колдун-гору едем!

– А что там? – Денис поморщился – солнце отражалось от моря, било прямо в глаза.

– Тайный завод! – засмеялся Аслан. – Об этом все знают, да?

– Ты бы, Мацуев, поменьше болтал, – строго заметила классная.

– Марфа Александровна, так ведь здесь дорога одна, все знают, куда она ведет, – развел руками Мацуев.

– Да, Аслан прав, – поддержали его одноклассники, – На Колдун-гору едем, так ведь, Марфа Александровна?

– Тихо-тихо! – учительница кивнула. – Да, на Колдун-гору. И тем более должны понимать, – повысила она голос, заглушая гул голосов, – предприятие закрытое, вам сильно повезло.

– Очень круто, – выдохнула Анжела. Они с неразлучной подругой Викой устроились позади Дениса.

– Говорят, там золотые глядела стоят, – заметила Вика.

– Совсем дура? – изумилась Анжела. – Они же тогда блестеть будут! Нет, глядела там подземные, чтобы противник не заметил из околоземья.

– Как же они из-под земли работают?

– Так они тайные!

– Надо будет щелкнуть, все обалдеют! Девчонки на растворный поехали, а нам повезло.

– Вы бы умники спрятали, – повернулся Денис. – А то отберут.

– Это как? – захлопали глазами девицы.

– Грубыми солдатскими руками, – пояснил Ярцев. – И еще на выезде подписку возьмут. О неразглашении.

– Каком неразглашении?

– Полном. Иначе в двадцать четыре часа – вещи в чемодан, вас на самолет и будете осваивать Дальневосточный край. Будете помогать нашим китайским друзьям.

Вика с Анжелой подавленно замолчали, чего Денис и добивался. Он раздраженно опустил шторку. Чего они разгалделись, как сороки?

* * *

– …а здесь, ребятки, у нас зона релаксации, то бишь отдыхалище! – Цветков бухнулся на черный кожаный диван, сунул ноги под мерцающий опаловым светом столик. – Можно немного передохнуть, кто хочет пить, кулер-водопой там, у стены.

Здесь, как и почти везде в научном отделе, был полумрак: цепочка неярких светильников, свет которых скользил по гладким стенам, облицованным черным полированным камнем. Искусственный обсидиан? Черный мрамор? Жутковато, если честно.

– Вопросы, пожелания, уточнения? – спросил козовладелец Цветков.

– А что это у вас… – кокетливо спросила Вика, касаясь висков.

– Это, милая моя, височные украшения, модная штука среди тех, кто понимает, – Цветков аккуратно поправил серебряные листочки. – А заодно – беспроводная гарнитура, передает звук прямо по костям черепа.

– А разве так можно ходить, как вы?

Цветков с достоинством улыбнулся.

– А что с моей походкой?

– Нет, я про вот эти узоры… – указала Вика. – И кольцо у вас в ухе.

– Так у тебя тоже сережки есть, – не понимал Цветков намеков. Или просто издевался?

– Я же девушка…

– А я мужчина. И что?

Ученики озадаченно замолчали. Один Ярослав Щербаков стоял у водопоя, цедил воду из стаканчика и скалил мелкие зубы. Щербакову было весело. Светлые глазки его зло блестели из-под низкого лба, закрытого растрепанной русой челкой.

«Все-таки он на хорька похож», – подумал Денис.

– Так ведь, согласно указам ПОРБ, всякое неестественное изменение внешнего облика является делом, противным государству? Как же вы… – это был Артем, всю экскурсию он ходил за Марией хвостиком, а та ожидаемо его не замечала. Всем было все понятно, кроме бедного Артема. Она так и будет держать его рядом, и даже не корысти ради. А просто так. У королевы должна быть свита.

– А какое дело ПОРБ до моего тела? – спросил Цветков, поглядел на свой светоплат и подскочил, как марионетка, на длинные ноги. – Отдохнули? Теперь давайте последний круг почета по нашему отделу и на свежий воздух.

Ученики потянулись следом, Денис отстал, разглядывая объемные картины на черных стенах: звезды странных очертаний свивались в спирали, вспыхивали, разлетались и гасли, чтобы родиться заново. Бесконечный круг превращения.

– Серия «Зарождение мира».

Денис вздрогнул. Как этот Цветков подкрался так незаметно?

– Что думаешь?

– Интересно… – вежливо сказал Денис.

Цветков фыркнул.

– Хреново то есть. Ладно, это старые работы, давно надо их убрать. За мной, за мной, господа гимназисты, вот по этому коридору.

Денис еще раз посмотрел на картины. Это были не звезды, это были буквы, иероглифы и знаки, сотни неизвестных ему знаков. Они мерцали, едва он сосредотачивался на них, и начинали изменяться – слишком быстро, чтобы глаз успел распознать превращения, но достаточно медленно, чтобы мозг успел уловить отдельные символы. Картина, которая отслеживает взгляд?