Вырвавшийся из горла Логана вопль ярости, гнева и отчаяния перекрыл даже вой бури.

Он понимал, что совершает самоубийство, что шансов найти ее, а тем более спасти нет никаких. Решение требовалось принять в доли секунды.

Но выбирать не приходилось.

Он вскочил, сбросил камзол, в два прыжка пересек палубу и прыгнул в кипящий водоворот.

Что ж, не самая плохая могила, подумала Ред.

Она умела плавать и могла справиться даже с самыми свирепыми волнами. Она знала силу течений, знала, что самое мудрое — отдаться им, уступить мощи океана, сберечь дыхание…

Но там, куда она попала, не было ни низа, ни верха. Не было волн, которые могли бы отнести ее к берегу. Не было воздуха, неба. Она просто опускалась, погружалась…

Смерть была рядом.

Ред снова слышала крики детей. Снова видела все с самого начала. Как лилась кровь. Лилась бесконечно…

Нет, сказала она себе. Это воет ветер.

А кровь — это море.

Потом откуда — то взялись руки. Наверное, руки тех, кто был всего лишь воспоминанием, смутным, неясным, расплывчатым воспоминанием, шептавшим о том, чем могут быть семья и любовь… Где — то там, далеко, существовал другой мир, и, чтобы попасть туда, нужно было преодолеть водоворот, выбраться из пучины.

— Дыши!

Что — то сжало клещами грудь. Она выплюнула соленую морскую воду и невольно хватила ртом воздух. Но даже воздух был сырым, и она задохнулась и закашлялась. Невыносимая боль пронзила ее. Нет, лучше умереть, уйти вод воду, в холод бездны, в объятия мрака.

— Дыши, дьявол тебя бери! Живи!

Она снова хватила глоток воздуха. Ее тащило куда — то. Через волны. Через воду. Она пыталась дышать, но волны снова и снова перекатывались через нее.

— Держись!

Держаться? За что?

Потом она почувствовала что — то. Что — то плотное, твердое. Кто — то тащил ее за ноги. Она ощутила собственный вес. И свои пальцы. Сапоги исчезли. Она услышала голос.

— Камзол… черт… его нужно снять. Тебе будет легче…

Ей стало смешно. Разве она — корабль? Но сквозь заполнивший голову туман пробилась здравая мысль: да, сапоги тянут вниз, а ей нужно держаться, нужно работать ногами.

Призраки мертвых пришли не за ней.

Перед ней появилось лицо Логана Хаггерти — со спутанными, облепившими лоб темными волосами и глазами цвета янтаря, напоминающими яркие маяки, злые и решительные.

— Держись, — прохрипел он.

Она держалась. Ей даже удалось подняться над водой, ухватившись за что — то твердое, оказавшееся бочонком. И Логан был рядом, удерживая одной рукой ее, а другой вцепившись в спасительную бочку.

Мир был темью, а океан — кружащим водоворотом, из которого не было спасения. Их бил дождь, такой холодный, что в конце концов пальцы застыли и уже не могли ни за что цепляться.

А потом…

Вой злобных банши начал стихать.

— Плыви!

Она попыталась…

И…

Наверное, прошли часы, прежде чем ноги коснулись песка. Она стояла, сопротивляясь тянущим назад волнам.

Потом, шатаясь, шагнула вперед. Мир все еще был сырым, темным и холодным.

Она упала.

Но не в воду, а на землю.

Сознание возвращалось медленно.

Сначала Логан услышал шум волн, с мягким шорохом накатывающих на берег. В этом шуме присутствовал некий ритм, неспешный, убаюкивающий, призывающий снова закрыть глаза и уснуть…

Но потом он ощутил песок, холодный, жесткий, царапающий щеку, облепивший одежду, спекшийся под подбородком.

Еще был ветер. Свежий, насыщенный густыми ароматами, ласковый. Ветер как будто шептал в ухо: забудь все, усни…

И наконец, солнце. Теплое, согревающее…

Он открыл глаза и… Ярость, отчаяние, вся необузданная сила ночной бури накатили новой, сокрушительной волной. Он вспомнил…

Как Ред полетела за борт…

Как закричал Брендан…

И как он сам прыгнул в бушующий ад…

В тот момент никаких сомнений не было. Он молил только об одном: чтобы море не накренило корабль и чтобы он не раскроил голову о корпус, потому что тогда не сможет спасти ее.

Потом…

Вода. Бездонная, бурлящая пучина. Он нырнул в самую глубь, страшась, что никогда не отыщет ее. Отыскал. И даже вынырнул вместе с ней, а потом нашел еще и бочонок. Каким — то чудом им удалось удержаться, не уступить ярившемуся вокруг шторму, который в конце концов умчался. Он помнил, как говорил с ней, даже кричал что — то, но она не слышала. Потом он увидел землю и поплыл к ней из последних сил.

Похоже, ему все — таки удалось выбраться на берег. А если учесть, что он чувствует солнце, ветер и песок, ему даже посчастливилось остаться в живых.

Логан сел.

Мокрая рубашка облепила тело. Сапоги исчезли. Носок остался только один. От камзола и жилета он вроде бы избавился сам. А Ред… Да, он стащил с нее сапоги, потому что они тянули ее вниз. И…

Паника вдруг накрыла его лавиной. Перехватила горло. Сдавила грудь.

Где Ред?

Логан приподнялся и огляделся.

Где же, черт возьми, она?

Бросив взгляд вправо, потом влево, он увидел их спасительницу — разбитую бочку. Тут же валялся и вынесенный волнами прочий мусор.

Но Ред нигде не было.

Сердце застучало как сумасшедшее. Логан пробежал по берегу, миновал обломки бочонка и остановился.

Судорожно вздохнул и упал рядом с ней на колени. Ред лежала неподвижно — в разорванной белой блузе и бриджах, но, как ни странно, в обоих чулках. Парик отсутствовал. Глаза ее были закрыты, бледное лицо казалось трогательно хрупким, но волосы удивительным образом сохранили свой чарующий блеск. Издалека она походила на свернувшегося котенка.

У него снова перехватило дыхание.

Что с ней? Жива ли?

Он с опаской — а вдруг пульса нет? — притронулся к горлу.

Пульс был.

Веки ее дрогнули, и Логан торопливо убрал руку.

Глаза открылись.

Ред растерянно посмотрела на него. Секунду или две взгляд ее оставался невинным, вопрошающим…

Потом, словно подброшенная пружиной, она резко выпрямилась. Рука метнулась к голове, и в глазах отразился ужас.

Взгляд заметался, отыскивая дурацкий парик…

И замер. Она вспомнила.

Вспомнила налетевший внезапно шторм.

Волну, бросившую ее за борт.