Нельзя не вспомнить мужественную позицию Николая Островского: «Страдания не достойны человека. И человек должен уметь поставить себя выше их. Для этого надо иметь цель, надо чувствовать локоть коллектива, народа, партии».

…3 октября 1936 года Николай Островский сообщает своей жене Раисе Порфирьевне, находившейся в Москве: «Был у меня московский корреспондент английской либеральной газеты «Ньюс кроникл». Беседовали три часа». (Николай Островский. Собр. соч. Том 3, М., 1956, стр.346).

Но ни в первом издании трехтомного собрания сочинений Николая Островского, ни в других публикациях, известных мне, я не обнаружил этой беседы.

По неведомым причинам произошло недоразумение, вызвавшее недоумение у Николая Островского. О нем он пишет редактору газеты «Вечерняя Москва» 28 октября 1936 года:

«Уважаемый товарищ! В «Вечерней Москве» от 25 октября 1936 года в статье «Николай Островский в Москве» допущена неточность. Высказывания английского туриста, посетившего меня в Сочи в июле этого года, приписаны корреспонденту английской либеральной газеты «Ньюс кроникл». Поскольку я не видел статьи до ее опубликования, я не мог предотвратить эту ошибку. В интересах истины прошу опубликовать в «Вечерней Москве» настоящее письмо. Н.Островский». (Н.Островский. Собр. соч. Том 3. М., 1956, стр. 356).

Однако судьба этого трехчасового интервью Николая Островского с корреспондентом «Ньюс кроникл» мне оставалась неизвестной.

Его я обнаружил только 28 сентября 1999 года в «Советской России», в канун 95-й годовщины со дня рождения писателя.

Редакция газеты предварила его публикацию следующим предисловием:

«Николай Островский и рожденный его писательским воображением Павка Корчагин были и есть великие символы великой цивилизации под названием СССР. До начала нашей «катастройки» роман «Как закалялась сталь» был одним из самых издаваемых и читаемых во всем мире. Переведенный практически на все языки мира, он достиг фантастического тиража: 100 миллионов экземпляров! Если без политических предвзятостей сегодняшнего дня открыть эту книгу – зачитаешься. Она пережила несколько экранизаций. И сейчас украинские кинематографисты снимают новый многосерийный фильм по роману Островского для… китайского зрителя!

…Неизлечимый недуг оборвал жизнь писателя в 32 года. Все написанное им составило всего три тома, но какое это наследие! И какая была прожита к этому сроку жизнь! Поэтому так обжигают строки его романов «Как закалялась сталь» и «Рожденные бурей», его статей, речей и писем.

В канун дня рождения писателя мы публикуем интервью, данное московскому корреспонденту английской либеральной газеты «Ньюс кроникл» С.Родману за два месяца до смерти Николая Островского.

Это интервью до сих пор оставалось малоизвестным.

Каждое слово интервью потрясает своим мужеством, неукротимой жаждой жизни: «Я не герой на час. Я победил все трагедии своей жизни: слепоту, неподвижность, безумную боль… Я хожу по краю пропасти и каждую минуту могу сорваться: я боюсь, что погибну, не кончив книги…»

Здесь названное интервью публикуется с сокращением.

«…Корреспондент. – Вы знаете, за последнее время вас очень много читают за границей.

Островский. – Да, книга переводится на французский, голландский и английский языки. Уманский, который ведает переводами произведений советских авторов на иностранные языки, подписал уже договор с одним из английских издательств, но не знаю, с каким…

В английском издании книга будет сокращена на пятьдесят три страницы, но это не из политических, а только из коммерческих соображений. Три месяца назад перевод был готов, так что скоро книга, вероятно, выйдет в свет. Книга издана на чешском языке и на японском. Готовится к изданию в Канаде. В Нью-Йорке печатается в ежедневной газете «Новый мир» на русском языке. Намечается издание книги в Америке.

К. – Очень немного из советской литературы переведено на английский язык.

О. – Да. Только «Тихий Дон», частично «Поднятая целина»…

Для меня было большой неожиданностью издание «Как закалялась сталь» в Японии: ведь там такая суровая жандармская цензура…

К. – Сейчас за границей большой интерес к вашей личности. Ведь в романе ваша личность играет большую роль.

О. – Раньше я решительно протестовал против того, что эта вещь автобиографична, но теперь это бесполезно. В книге дана правда без всяких отклонений. Ведь ее писал не писатель. Я до этого не написал ни одной строки. Я не только не был писателем, я не имел никакого отношения к литературе или газетной работе. Книгу писал кочегар, ставший руководящим комсомольским работником. Руководило одно – не сказать неправды. Рассказывая в этой книге о своей жизни, я ведь не думал публиковать книгу. Я писал ее для истории молодежных организаций (Истомол), о гражданской войне, о создании рабочих организаций, о возникновении комсомола на Украине. А товарищи нашли, что книга эта представляет и художественную ценность.

Если рассматривать «Как закалялась сталь» как роман, то там много недостатков, недопустимых с профессиональной, литературной точки зрения (ряд эпизодических персонажей, которые исчезают после одного-двух появлений). Но эти люди встречались в жизни, поэтому они есть в книге. Если бы книга писалась сейчас, то она, может быть, была бы лучше, глаже, но в то же время она потеряла бы свое значение и обаяние. Книга дает то, что было, а не то, что могло быть. В ней суровое отношение к правде. И в этом книга неповторима. Она не создание фантазии и писалась не как художественное произведение. Сейчас я пишу как писатель и создаю образы людей, которых не встречал в жизни, описываю события, в которых не участвовал.

К. – …Интересно, каков будет роман «Рожденные бурей».

О. – Вторая моя книга отличается от первой и по стилю, и по построению сюжета. Может быть, книга будет интересна фабулой, романтической подкладкой, будет увлекательна, но навряд ли будет иметь такое значение, как «Как закалялась сталь»; она в полной мере – создание фантазии: ни герои, ни поступки их не идентичны фактам. Я пользуюсь правом художника, – не искажая исторических событий, дать их в своем преломлении.

К. – Каков сейчас тираж «Как закалялась сталь»?

О. – Тираж ее сейчас достигает 1 500 000, и до конца года будет еще несколько изданий, всего будет 1 750 000 – 2 000 000 экземпляров. В два-три года книга выдержала пятьдесят два издания. В одном 1936 году она издана тридцать шесть раз. Даже для наших темпов это грандиозно. Она нашла пути к сердцам читателей, особенно к молодежи, потому что, помимо своих художественных достоинств, без которых она не волновала бы, она сурово-правдива. Книга нашла людей, о которых в ней рассказано: они пишут мне, и ни один не сказал, что я как-то исказил события или характеры.

Все события и участники их даны без прикрас, со всеми плюсами и минусами, со всеми страданиями и радостями.

К. – Искренно говоря, на меня сильнее всего действует ваша преданность идее коммунизма. Человек поставлен жизнью в такое положение, что не может быть активным на фабрике, заводе, и он находит иной способ работать. Чувствуешь большое уважение к такому человеку, поэтому у меня явилось желание увидеть вас.