Келли поднялась на цыпочках и поцеловала брата в щеку.

– Я буду молиться за вас, – тихо сказала она. – Джереми, ты мой брат, и я очень люблю тебя. Но и Кристу не предам.

Келли исчезла за дверью, а Джереми вдруг подумал, что Криста ждет его. Камероны всегда погашают свои долги. Ну что ж, прекрасно, долг платежом красен. Он взял со стола бутылку и хотел было налить себе немного бренди, но потом передумал и поставил ее на прежнее место.

Криста лежала на кровати в длинной ночной рубашке, повернувшись к нему спиной. Джереми был абсолютно уверен, что она не спит, а лишь притворяется, и это его немного позабавило. Он прикрыл за собой дверь спальни и постоял у порога, чтобы подразнить ее.

Выждав приличествующую моменту паузу, он подошел к кровати, аккуратно разделся, сложил вещи на стул, отвернул край простыни и нырнул в постель. Хватит ждать. Он и так слишком долго ждал этого момента. Не долго думая Джереми прижался к ней всем телом и, положив одну руку на плечо, повернул на спину. Ее глаза были закрыты, но он точно знал, что она не спит.

– Криста, хватит притворяться! Я знаю, что ты не спишь. У тебя красивая рубашка, но сейчас она тебе ни к чему, – тихо прошептал он ей на ухо.

– Ты самый настоящий сукин сын! – со злостью прошипела она.

Джереми согласно кивнул головой:

– И не просто сукин сын, а с примесью янки. Тот самый, которого ты будешь долго помнить после того, как он уедет.

– Ты уезжаешь? – быстро спросила она, заметно оживившись.

Тот молча кивнул и задумался. Эта мысль только сейчас пришла ему в голову и сразу же показалась очень своевременной. Это будет лучшим выходом из положения не только для них двоих, но и для всех остальных.

– Криста, сними эту чертову рубашку, в конце концов!

– Но…

– Либо ты это сделаешь сама, либо я просто сорву ее с тебя, как сделал это прошлой ночью. Выбирай, но только поскорее.

Криста слегка приподнялась на кровати, прошипела что-то вроде того, что он негодяй, мерзавец и вонючий янки, но все же стала неохотно стаскивать с себя рубашку через голову. При этом она ни на минуту не переставала чертыхаться и осыпать его самыми жуткими проклятиями. Швырнув ее на пол, она уселась рядом с ним и, мелко задрожав – то ли от холода, то ли от стыда, то ли от ярости, – опустила голову. Не выдержав напряжения, она подняла на него глаза, в которых стояли слезы, а потом вдруг откинулась на подушку.

– Ну ладно, черт с тобой! Давай! Делай свое грязное дело, но побыстрее!

Джереми стоило немалых усилий не рассмеяться на весь дом. Он наклонился над ней, упершись локтем в подушку, отбросил как можно дальше простыню и нежно погладил рукой ее обнаженное тело. Удивительно, что природа создает такие совершенные формы. Ее кожа была идеально гладкой, а тусклый лунный свет придавал ее телу еще больше загадочности и таинственности, подчеркивая все выпуклости и впадины. Особенно привлекательными казались ему углубления между упругими грудями и в темном треугольнике, где сходились в одной точке ее стройные ноги и плоская поверхность живота. Сначала он просто прикоснулся к ней кончиками пальцев, наслаждаясь каждым движением, каждым ее изгибом. Она лежала тихо, закрыв глаза, и, казалось, совершенно не реагировала на эти прикосновения. Но это было лишь кажущееся спокойствие. Когда он провел кончиками пальцев по ее соскам, она невольно вздрогнула и сделала глубокий вдох, как будто ей не хватало воздуха. Соски мгновенно набухли и бесстыдно устремились вверх, что было заметно даже при этом слабом лунном свете. Джереми не устоял перед искушением попробовать их губами.

Она не оказывала никакого сопротивления, не отталкивала его от себя, но в то же самое время не изъявляла никакого желания ответить на его ласки хотя бы самым легким поцелуем. Джереми решил не торопить события и не допускать грубого нажима, но удержать себя в руках было уже невозможно. Запустив пальцы в ее густые волосы, он прильнул к ее губам и почти силой разомкнул их, прикоснувшись языком к ее ровным и слегка увлажненным зубам. В этот момент она вздрогнула, как будто пораженная ударом молнии. В ней было столько страсти, столько неукротимой энергии, что даже голова кругом шла.

Оторвавшись от ее губ, он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Она тоже смотрела на него и тяжело дышала. Почему она так испугана? Неужели боится его? Она, Криста Камерон, боится своего мужа?

– Ты не делала этого раньше? – осторожно поинтересовался Джереми, продолжая гладить ее волосы.

– Ах ты дубина неотесанная! – возмущенно ахнула Криста и попыталась вырваться из его объятий.

Джереми самодовольно ухмыльнулся, хотя и сам не понимал, почему его это так порадовало. Воспользовавшись ее оплошностью, он снова схватил ее и крепко поцеловал, лишая возможности продолжать сопротивление. Этот поцелуй показался ему еще более страстным и возбуждающим, Вероятно, из-за ее отчаянного сопротивления. Затем он немного успокоился и посмотрел ей в глаза.

– Ну ладно, я попробую быть более деликатным, – пообещал он, не выпуская ее из рук.

Криста не сочла нужным ответить и лежала молча, закрыв глаза и предоставив себя в его полное распоряжение. Он наклонился к ней, еще раз поцеловал в губы, а потом стал нежно теребить набухшие соски и, в конце концов, прижался губами к нежной плоти в самом низу живота. Она попыталась воспротивиться этому, но силы окончательно покинули ее, что дало ему возможность полностью окунуться в средоточие всех земных радостей. Криста тихо стонала и не сопротивлялась даже тогда, когда он решительно раздвинул ей ноги.

Джереми легонько провел рукой по густым волосам темного треугольника, а затем осторожно просунул палец внутрь. Криста вздрогнула и застонала, не открывая глаз. Он продолжал ласкать ее до тех пор, пока она не стала отвечать ему легкими, едва уловимыми движениями бедер. Он ощущал трепетную пульсацию ее плоти, уже готовой к любви. Его поглаживания становились все более ритмичными и настойчивыми, пока, наконец, она не выгнулась дугой. Тогда он прильнул к ее нежной плоти губами и стал возбуждать ее кончиком языка. Криста вцепилась обеими руками в его курчавые волосы и глухо стонала, умоляя о пощаде. Он слышал ее мольбы, но уже не мог остановиться, погружаясь в нее все глубже и глубже. Вскоре Криста забилась в судорогах и стала мотать головой из стороны в сторону, чем сильно напугала его. Никогда раньше он не видел такого безудержного взрыва страсти.

Сделав небольшую паузу, он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Они тускло мерцали в лунном свете и безотрывно следили за ним с каким-то осуждающим укором. Джереми склонился над ней, поцеловал в губы, а потом медленно, чтобы, не дай Бог, не причинить ей боли, вошел в нее. Только сейчас он понял, что она не лгала ему, когда всячески препятствовала близости и изо всех сил оказывала сопротивление его настойчивым попыткам овладеть ею. Она действительно не была близка с Макглоски и до сих пор свято хранила свою девственность.