— Друган аппаратуру на мероприятия развозит и устанавливает. А я на подхвате, таскаю колонки, усилители, ну и в зале помогаю. У нас там сейчас большой фестиваль, помнишь, он каждый год проходит?

— Помню, — киваю, губы трогает улыбка.

Ну вот, все встало на свои места. Тетя Оля зря паниковала, и я поддалась, а Костя молодец, ну загулял на два дня, с кем не бывает. Мы ещё немного болтаем и прощаемся на позитивной ноте.

Вскоре приходят остальные официанты, клуб открывается, и я погружаюсь с головой в работу. Все мысли уходят на второй план, я бегаю по залу, выполняя заказы, голова занята только работой.

Меня отправляют в кабинет, и я нутром чую, что встречу там Жукова. Так и тянет всучить поднос с напитками кому-нибудь ещё, но не хочу вызывать подозрений.

У кабинета выдыхаю, постучавшись, заглядываю внутрь. И стопорюсь: Жуков сидит на диване, а рядом с ним какая-то длинноногая девица. На вид ей не больше двадцати пяти, и она явно успела набраться.

Потому что, не обращая на меня внимания, что-то шепчет ему на ухо, в то время как ее пальцы расстегивают пуговицы его рубашки. Я кашляю, чтобы обратить на себя внимание, девица все же отстраняется, противно хихикая. Не знаю, почему, но я чувствую, как внутри накапливается раздражение. Хочется от всей души громыхнуть подносом по столу, а содержимое бутылки вылить на голову этой… этой…

Я сама не понимаю, почему и откуда у меня такие желания. Я вообще-то всегда была спокойной и точно уж не проявляла агрессии в сторону окружающих.

Пересилив себя, аккуратно ставлю поднос на стол, чувствуя, как Антон Дмитриевич за мной наблюдает.

— Ещё что-нибудь? — спрашиваю, выпрямляясь и глядя куда-то поверх их голов.

Жуков, грубовато отпихнув девушку, делает знак приблизиться. Я вижу, что он тоже изрядно пьян, мне вдруг становится его жаль. Вот зачем он ведёт такую жизнь? Пьёт, спит со всеми подряд? Неужели ему нравится?

Но жалость быстро улетучивается, когда я слышу его вопрос, заданный мне на ухо:

— Хочешь секс втроём?

Я вспыхиваю и, выпрямившись, с трудом подавляю желание дать ему пощёчину. Оно такое сильное, что мне просто плевать на то, что он мой босс и отец моей лучшей подруги. Хочется поставить его на место раз и навсегда.

Но в этот вечер я, кажется, побиваю все рекорды выдержки, потому что вежливо отвечаю:

— Если больше ничего не надо, я пойду.

Ухожу, чувствуя кожей взгляд его пронзительно зелёных глаз.

Иду по коридору, сжимая кулаки, впиваясь ногтями в кожу. И сама не понимаю, как бормочу:

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу…

Останавливаюсь, поражённая наконец своими же словами. Приложив ладонь ко лбу, пытаюсь отдышаться. Никогда не испытывала подобных чувств. И считала, что нельзя кого-то ненавидеть, но тут… почему он так со мной?! Ну что я ему сделала?! Чувствую непрошеные слезы и спешно вытираю их, потому что за поворотом раздаются шаги. Быстро пролетаю мимо какого-то парня, чуть его не сбив.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Забегаю в туалет, умывшись, смотрю на своё отражение. И почему-то пытаюсь понять, красивая я или нет? Я никогда не тусовалась в компаниях, не ходила на дискотеки и прочие сборища. Конечно, Костя считает меня красивой, но это не в счёт, он просто меня любит. А вот так, если взглянуть со стороны… Я вдруг нахожу в себе кучу недостатков разом. А потом злюсь. Потому что думаю о всяких глупостях вместо того, чтобы работать.

К счастью, больше к Жукову меня не посылают, но я то и дело кошусь в сторону коридора, где находятся кабинеты, и сама себя за это корю. И все же ловлю момент, когда Женин отец вместе с девицей покидает клуб. По их внешнему виду можно смело сказать, чем они занимались в кабинете и продолжат заниматься, возможно, прямо в машине. Господи, а я сегодня в ней ехала, вряд ли он каждый день моет салон… какая мерзость.

Домой после смены я вваливаюсь усталая до чёртиков. Завтра законный выходной, который я планирую провести в лежачем положении. Спать, есть и снова спать. Женька работает во второй половине дня, так что мы, скорее всего, не пересечемся. А вот с Антоном Дмитриевичем…

Засыпая, я лениво думаю о том, чтобы набрать бутербродов и не высовывать носа из комнаты. Мысль кажется удачной, и я проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь поздно, часы показывают аж два часа дня. Зато чувствую себя отдохнувшей. Женьки нет, аккуратно высунув нос за дверь, прислушиваюсь. Тишина. Исследую прихожую и понимаю: отца Жени тоже нет. Или куда-то ушёл, или вовсе не приходил.

Сразу вспоминаю девицу, но хмурясь, посылаю все эти мысли к черту. Пусть живет, как хочет, главное, чтобы на нас с Женей это плохо не сказывалось.

Пока завтракаю, набираю Костю, но в ответ получаю только гудки. Звоню маме, мы болтаем о разном, больше всего ее, конечно, интересует, как мои дела. Я обхожусь общими фразами, как вдруг она задаёт вопрос:

— Сонь, а Жуков все такой же красавчик?

Я застываю, не донеся бутерброд до рта. Вопрос неприятно отдаётся где-то в желудке.

— Не знаю, — отвечаю ей, — я его не рассматриваю. А что?

Мама смеётся.

— Просто интересно. У нас тут по нему все девчонки сохли.

— Ладно, мам, мне надо бежать, — я прерываю разговор, наверное, слишком грубо, но у меня нет сил продолжать делать вид, что мне все равно.

Я вдруг ясно осознаю, что Жуков занимался сексом с Женькиной мамой, и возможно, не только с ней. Что многие мои знакомые тётушки могли с ним… Слава богу, хоть моя мама уже была замужем и ждала меня, когда Жуков куролесил в тех местах. Ещё на неё думать не хватало.

Откидываю бутерброд в сторону и иду в комнату. Просто не думать о нем. Не думать.

Снова звоню Косте, но в ответ все та же тишина. Наверное, работает. Пишу сообщение, чтобы позвонил, когда освободится. До вечера он не появляется, но в какой-то момент вижу его онлайн и тут же нажимаю видеосвязь.

Я не сразу понимаю, что происходит на экране. А может, просто это не укладывается у меня в голове. Потому что вижу Костю, на котором восседает какая-то девчонка. Она, кажется, в одном бюстгальтере, темные волосы свисают, закрывая лицо. Они с Костей целуются, а я молчу, глядя на это, словно все происходящее не со мной. Как будто ролик на ютубе включила, а не парню позвонила.