— А ты — нет? Красавчик улыбнулся.

— Понятно. И почему Элжерон…

— Кхм, — сказал вампир.

— Не Элжерон? Тогда кто? Корт? Лорд Молния никогда бы…

— Мне кажется, лорду Молнии понравилось это не больше, чем вам, миледи.

— Я не говорила, что мне это не нравится… Древоточец! Как я сразу не догадалась. Он тебя нашел?

— Ваша догадливость делает вам честь.

Слово «честь» вампир произнес слегка в нос — как делают южане.

Внезапно Лота поняла, что напоминает ей выговор Красавчика.

— Ты лютецианец?

Красавчик улыбнулся.

— Возможно, миледи. Не могу сказать точно. Вампиры плохо помнят жизнь до рождения.

— А ты… что ты помнишь?

Некоторое время Красавчик смотрел на Лоту. Молчал.

«Я на самом деле хочу знать. Поверь мне».

Вампир подошел к книжному шкафу. Повернулся к гостье спиной, игнорируя приличия. Со стороны казалось, что он читает названия на корешках.

— В основном лица, — заговорил Яким. — Цвета. Иногда запахи. Это очень странно, миледи… Трудно объяснить. Запахи, просто запахи — отдельные, несвязные, они не образуют единой картины, как сейчас. Словно из другой жизни. Большинство вампиров не различают цвета, миледи. Запахи заменяют нам привычную картину мира, окрашивают все в полутона. Черный мир, серый, очень редко — желтый… И свет, который видят все вампиры, — холодный, пугающий, безжалостный. Это серебро.

Красавчик помолчал.

— Красноватый свет, — сказал Яким. — Вот что мы видим. Любой из нас. Этот свет режет глаза, миледи.

Он повернулся, заставив Лоту отступить. В глазах вампира была боль.

— Вы знаете, что такое скрижали запрета? Это серебряные скобы — небольшие, размером с фалангу пальца. — Вампир показал. — И серебра там совсем чуть-чуть — но у этих малышек огромная власть над такими, как я… В гетто это называется: «приютить Серебряного Джона».

Красавчик дернул плечом, сгорбился — стал в этот миг неуловимо похожим на старого Жана.

— Разрешенных вампиров немного. Им завидуют, их боятся. Они единственные, кто может выходить из гетто. Слуги, привратники, ищейки, мясники. Иногда — солдаты. Попасть в диверсионный отряд мечтают многие. Там можно быть почти на равных…

Пауза.

— …на равных с людьми, — закончил он. Поднял голову в упор посмотрел на Лоту. Ну что, урожденная Малиган, читалось в его глазах, что ты на это скажешь? «Ничего».

— А ты? — спросила Лота.

— Я предпочитаю быть свободным.

— Но ты же служишь Элжерону?

Яким улыбнулся. Своей прежней издевательской улыбкой.

— Верно, миледи. Служу.

«Кроме орков, носферату и собак».

(Предупреждение на дверях общественной библиотеки Ура, Блистательного и Проклятого.)

«Вампирам и собакам вход запрещен».

(Вывеска на входе в кабачок «Веселая гусеница».)

«Гнилушки — вон из Ура!!!!!»

(Надпись на стене квартала Склепов.)

Ужин был изумительно плох. Снова все выглядело, как на картинке, запах сводил с ума — но, увы! Повар Элжерона продолжал ненавидеть человечество.

«Интересно, телятина-то в чем перед ним провинилась?»

Несмотря на голод, Лота смогла проглотить только пару кусочков. Положила нож и вилку, отодвинула поднос. От горечи сводило язык. Сколько можно, в конце-то концов?! Надо пожаловаться кастеляну. Или пойти на кухню, найти Повара и пристрелить на месте. А что? Вполне в духе семейных традиций.

Камень-Сердце, конечно, нет! Сварить в котле — вот стиль настоящего Малигана. Или, там, превратить в коврик с глазами… А пристрелить — это детство.

Лота вздохнула. Живот подвело, как бывало раньше, когда, заигравшись с Ришье и Гэвином, она пропускала разом обед и ужин. Тогда, помнится, очень выручал визит к кому-нибудь из родственников… К кому-нибудь не из самых жутких, конечно.

Хотя мама бы не одобрила, если бы узнала.

У каждого Малигана, жившего тогда в Логове, имелись свои повара и свои запасы еды. Семейная паранойя. В те годы, правда, Логово было гораздо более обитаемо.

Прийти в Логово решится далеко не всякий. Гнездо сумасшедших колдунов мало располагает к разговору о делах. А дела — это золото. Время сейчас такое, что влияние клана держится не столько на Древней крови и черной магии, сколько на деньгах. Все кланы это понимают. Слотеры делают магическое оружие. В этом они лучшие. Морганы — специалисты по портальным переброскам на дальние расстояния. Специальность Треверсов — заклинания стазиса для армейского провианта, промышленных зомби и так далее…

Финансовая мощь клана Малиганов издавна держится на производстве големов.

Любые големы — от простеньких игрушечных до огромных «топтунов». Или, например, «плывуны», которых заказал флот Ура, Блистательного и Проклятого. Это тоже работа клана Малиганов. Железные великаны вращают огромные колеса, которые двигают корабль вперед. Пока спущено на воду всего два судна, оснащенных «плывунами». Но вскоре, похоже, парусная эпоха закончится. Даже галерам и галеасам, на которых вместо живых гребцов — големы, придется потесниться.

Поэтому кроме Логова у клана есть еще Малиган-Отель. Чистый и опрятный городок неподалеку от Ура. Там не свисают с потолка скелеты, а комнаты не норовят закусить неосторожным гостем…

В животе заурчало, и Лота сразу вернулась с небес на землю.

К кому бы сходить в гости?

Ну, уж не к Красавчику точно.

Ирэн из деликатности не заметила, что гостья в одиночку опустошила блюдо с пирожными. Это было вкусно! Лота пожалела, что пришла не к обеду. Придется довольствоваться малым. — Еще шоколада?

— С удовольствием, — сказала Лота.

Ирэн встретила ее на удивление радушно. Даже обрадовалась, хоть и с оттенком нервозности. Сначала Лота приняла это на свой счет. Потом догадалась. Дело в Рэндоме, сыне Ирэн. Древоточец повел мальчика вниз, к Чертогу тысячи ответов. Они все еще не вернулись. И хозяйка за внешней оживленностью прятала тревогу…

Сейчас они пили шоколад, привезенный из Ханнарии, и болтали, как две подружки. Сначала Лота слушала о Рэндоме, потом о Рэндоме, наконец снова о Рэндоме. Эта тема Ирэн не надоедала. Какой мальчик хороший и умный, забавный и хитрый, ласковый и упрямый. Какой он обаяшка и какой у него волевой характер… Настоящий мужчина.

О Ришье, отце мальчика, не было сказано ни слова. Словно его никогда не существовало.

— Будь осторожнее, сестра, — обронила Ирэн как бы между прочим. Лота насторожилась. — Элжерон что-то задумал. Возможно, это глупо… но я бы на твоем месте просто сбежала.