Лота молча слушала.

— Но это неважно, — сказал Красавчик. — Важно другое. Все осталось по-прежнему. Я прожил в гетто два месяца. И я теперь знаю, куда попаду после истинной смерти… Это был ад, миледи. Там я встречал вампиров, сражавшихся под знаменами легендарного Виктора Ульпина. Повелителей крови, убивших больше людей, чем недавняя вспышка Желтой чумы. Ветеранов, участвовавших в Войне кланов, причем за стороны, название которых я даже никогда не слышал…

Они никому не нужны.

Они ни на что не надеются.

Груды мяса в номерных гробах.

Вот так, миледи, — сказал Красавчик. — Вот так.

— Жан все время что-то жует, — сказал Половинчик, обходя комнату и зажигая факелы на стенах. В таком свете обиталище Жана выглядело особенно убого. И даже несколько зловеще. — Ему без разницы что — урское жаркое или эребский ковер… Боюсь, с книгами Жан обошелся бы точно так же — разве что они показались бы ему жестковатыми… А вот кроликов он любит. Правда, Жан? А ну скажи: кролик.

— Кэ-олик, — повторил Жан. Его глаза не отрывались от Клетки. — Е-а!

— Молодец. — Красавчик открыл клетку. — Хороший мальчик. Держи!

Кролик, кажется, не совсем понимал, что его ждет. Даже когда оказался в скрюченных лапах старого вампира…

«Пугающая доверчивость». Жан заурчал.

Лота посмотрела на Якима. Тот стоял в тени, лицо его было отрешенным.

— Почему ты возишься с Жаном?

Красавчик пожал плечами. В его исполнении — одно плечо выше другого — движение получилось очень грациозное. Словно фигура экзотического танца.

— Думаешь, к исходу четвертого столетия я буду выглядеть лучше? — Красавчик без привычной улыбки смотрел на довольно урчащего Жана.

Кролик отмучился, на белой шерсти остались следы грязных пальцев. Жан прижал добычу, сунул в рот пушистую лапу и принялся жевать. Лоту передернуло. Чавк, чавк, чавк… Красавчик не отводил взгляда. Не смотри, мысленно попросила Лота, не надо. Губы Красавчика на мгновение искривились…

— Сомневаюсь, — сказал вампир и отвернулся.

«Злобное и уродливое существо, эдакий горный тролль» оказался миловидной женщиной лет пятидесяти. Лицо у кухарки было круглое, на щеках — ямочки, как у человека, который часто и с удовольствием смеется. Совершенно нетипичное для обитателя Логова лицо. Кроме того, она была живой. Совершенно нетипичное для прислуги Малиганов состояние.

— Чем могу служить, миледи?

Лота помедлила. Что-то здесь не так. Взгляд у кухарки был открытый и уверенный.

— Как ваше имя?

— Элис Харди, миледи. — Кухарка смотрела с любопытством. — Вам понравился обед? Простите мою дерзость, но…

Лота растерялась.

— Мне сказали, для вас нужно готовить по особому рецепту. — Кухарка выглядела уже не так уверенно.

«Ах, вот оно что!»

— Кто сказал? «Кажется, я уже знаю ответ».

— Лорд Маран, — ответила Элис Харди. — Что-то не так, миледи? Вы знаете, я редко готовлю с применением морской соли… Только для лорда Элжерона. Не уверена, что у меня получилось… Миледи?

— Вполне, — сказала Лота.

— Я принесла кролика.

Красавчик молча смотрел на девушку. Потом вдруг, решившись, взял с кресла шпагу в черных ножнах. «Вампирам очень сложно выбирать гардероб, — вспомнила Лота. — И еще труднее с кем-нибудь советоваться…»

— Хорошо. Пойдемте со мной.

Кролик был рыжий, а не белый, как в прошлый раз. Яким держал клетку на весу. Сегодня вампир был непривычно молчалив и серьезен.

Жан все не шел.

В комнату старого вампира они решили не спускаться — остались в зале, от которого отходили в стороны несколько туннелей. Стрелка Галлегенов? Хелленов? — Лота не помнила. Горели факелы, но в зале было темновато. Он представлял собой небольшой восьмиугольник, накрытый куполом с росписью. Полустертые черные фигуры изображали битву Малиганов с одним из исчезнувших кланов Древней крови. Полулюди-полуволки, кошмарные твари со змеиными головами, гиганты и карлики, некроманты и колдуны, уроды и красавцы — сплелись в единой схватке.

Есть даже знакомые. Вон там, в углу — молодой человек с орлиным носом, в доспехах — Элжерон. Его противник — человек-тигр. Тигр стоит на задних лапах, морда запрокинута, а через его голову проходит стилизованное изображение Морской волны. Так мастер обозначил Талант Мокрой руки…

«Кстати».

— Элжерон приехал, — сказала Лота.

— Я знаю.

Вампир казался чем-то озабоченным. «Оставь его в покое, девочка».

Наконец Лота услышала звяканье металла. Затем — шаркающие неровные шаги. Из туннеля появился Жан. Старый вампир в красноватом свете факелов щурился — и выглядел еще более уродливым, чем обычно. Сплюснутый низкий лоб…

— Жан, ко мне, — негромко приказал Красавчик.

Он поднял клетку повыше — старому вампиру пришлось задрать морду, чтобы принюхаться. Рыжий кролик в панике забился в угол. «Вампиры чувствуют запах крови», — вспомнила Лота. Для них он всегда разный. И поэтому они никогда не спутают одного человека с другим.

— Е-а! — сказал Жан довольно. Потянулся к клетке… И тут Красавчик его ударил.

Жан отступил на шаг и заскулил.

— Иди сюда, — сказал Яким.

Жан неуверенно приблизился. Серый, жалкий… отвратительный…

«Камень-Сердце!»

Красавчик снова ударил. Старый вампир упал. Движение дворецкого было таким быстрым, что Лота видела только смазанную тень…

Она наконец пришла в себя.

— Прекрати! Я приказываю!

Красавчик медленно обернулся. Глаза — темные провалы.

— Он даже не вампир, — сказал Яким. Лота отшатнулась. — А уж человеческого в нем и подавно ничего не осталось. Кого ты жалеешь? Это тварь. Тупая голодная тварь.

Он повернулся к Жану и сказал громко:

— Эй, гнилушка! — Ничего не случилось. Красавчик снова посмотрел на Лоту.

— Видишь? В гетто меня бы уже… Рычание.

В следующий момент Жан оказался рядом с Красавчиком. Поднял молодого вампира над головой, словно тот был невесомым, и — швырнул через весь зал. Глухой стук. Яким врезался в стену, упал на землю, как мешок с требухой, — И остался лежать. Клетка тоже отлетела — но не сломалась, только перекосилась. Рыжий кролик внутри бился и верещал.

Лота замерла.

«Какого?!»

Потом выхватила пистолет. Так, взвести курок… серебряная пуля…

— Жан, перестань! — закричала она.

Старый вампир не обратил на нее внимания. Оскалился и зарычал. Потом переваливающейся обезьяньей походкой двинулся к Якиму, волоча за собой цепь.