но вот силёнками он не вышел, только гонором. Бросается на меня, как петух на ноги, и всегда убегает с пощипанным хвостом. В последние дни меня одолела такая скука, что я подумывал, не освободить ли тебя. Но ты справился сам.

— Тюремщики меня не кормили, и я проголодался.

— Трусливые твари, — фыркнул Леонид. — Но ты молодец, быстро оправился. Я выпил бокал вина в твою честь, когда ты освободился от цепей.

— Почему ты не убил Далджу? Погибли сотни невинных людей.

— Скучно. А наблюдать за ней было забавно, она меня слегка развлекла. Как думаешь, если бы я её обрюхатил, у нас бы родились сильные дети? Они бы смогли меня убить? Или хотя бы выстоять пять минут в бою? Всего лишь пять минут, разве я многого хочу?

Я мысленно порадовался, что Далджа потеряла магию. Только внимания Леонида бедной девочке и не хватало для полного счастья. Постепенно я начинал понимать его мотивацию. Не зря великие философы говорили, что главная ценность жизни заключается в её конечности. Леонид — яркий тому пример. Когда-то он был герое, который победил ужасающего Древнего, но сегодня… Точнее вчера, он наслаждался тем, как его подданных превращают в окровавленную груду мяса.

— Так что я решил дать тебе время. Допустим, до конца этого года. Тебя устроит? — спросил Леонид.

— И что я должен сделать за этот год?

— Вернуть себе силы. Я хочу встретиться с Древним, которого когда-то уничтожил вот этими руками, — он потряс ладонями и мечтательно уставился вдаль. В его глазах плясали обезумевшие черти. — В тот раз я сражался за эти земли. Столько артефактов сдерживало наши силы, защищало людишек от губительных последствий нашей битвы? Тысячи. Я тщательно подготовился. Но в этот раз я хочу, чтобы сотрясалась вся наша планета!

— И будешь править выжженной землёй?

— Я отдам трон другим правителям, — Леонид странно улыбнулся. — Какая разница?

Я открыл рот, чтобы возразить, но пол под ногами задрожал, со стороны бального зала донеслись вопли ужаса и боли. Что-то загрохотало, рухнула стена, по коридору пронеслась волна пыли. Я закашлялся и пошёл на шум, краем глаза заметив, что Леонид последовал за мной. Навстречу нам высыпали перепуганные аристократы. Они не пытались призвать Спутников, просто мчались прочь, подальше от… монстра?

Две стены бального зала были снесены — с входной дверью и та, что отделяла зал от коридоров, из которых мы пришли. Гостям Лораны повезло, что стены были не несущими. Несколько испуганных дам жались по углам, пытаясь спрятаться от огромной туши — чудовище походило на человека, но превышало обычные человеческие размеры в раза три-четыре. По всему его туловищу блестели железные вставки, грудь и живот пересекали огромные уродливые швы. Создание Франкенштейна какое-то.

Один из аристократов призвал Спутника и ударил по монстру огненным столбом, но магия стекла с гиганта, как вода с гуся. Чудовище озадаченно осмотрело себя, подняло взгляд и огляделось, но почему-то его привлёк не осмелевший аристократ, а Леонид и я. Оно разъярённо взвыло, склонило голову и понеслось на нас, как бык на тореадора.

Глава 10

Чудовище разъярённо взвыло, склонило голову и понеслось на нас, как бык на тореадора. Леонид даже глазом не моргнул и пальцем не пошевелил — перед ним, словно сама собой, соткалась серебряная стена, и создание Франкенштейна врезалось в неё башкой со всей дури. Треснул череп, даже с расстояния пары метров было прекрасно видно, как расходится кость, а через трещину вытекают мозги. Но чудовище не заметило повреждений. Оно слегка покачнулось и снова бросилось в атаку, только в этот раз попыталось обогнуть преграду. Серебряный барьер последовал за ним, отталкивая его подальше от нас.

Монстр распахнул пасть и… откусил шмат от магической стены. Он в буквальном смысле ел магию! К счастью, раны не затягивались, но чужая энергия явно пополняла его силы. В выпученных от ярости глазках показались признаки интеллекта — чудище, судя по всему, обдумывало, как бы к нам подобраться. Но через секунду его исчерченная шрамами морда исказилась бешенством, и он рванул на баррикады с дикой, неудержимой злобой, по серебряному барьеру стекали струйки крови.

Леонид озадаченно нахмурился, и рядом с ним материализовался юноша. Очень знакомое лицо, обрамлённое кудрявыми волосами: грубые черты, волчьи янтарные глаза, суровое выражение, тёмная щетина на подбородке. которая грозится вот-вот превратиться в бороду. Я озадаченно пытался понять, где я его видел, а потом перевёл взгляд на императора и хмыкнул: Спутник Леонида был им самим же, но в молодости. Я открыл рот, чтобы с издёвкой пошутить, но внезапно моё тело скрутила судорога. С трудом устояв на ногах, я стиснул зубы. Было очень больно.

В солнечном сплетении было очень горячо, жар растекался в грудной клетке, а потом охватывал руки и ноги. Изнутри распирало что-то необъятное, невероятно могущественное — то, что я чувствовал с самого первого дня пребывания в этом мире, но до этого момента оно либо спало, скованное цепями, либо изредка давало о себе знать слабыми трепыханиями. Я сжал кулаки, но не смог сдержаться — очередной судорогой меня выгнуло дугой, я едва устоял на ногах, приподнявшись на цыпочках.

Боковым зрением я видел как справа от меня ме-е-е-е-едленно появляется человек. Точнее, Спутник. Мой Спутник. Сначала возникли стопы в кожаных сапогах, потом — лодыжки, икры и колени. Всё выше и выше, и очень скоро рядом со мной стояла молодая версия Древнего. Высокомерный взгляд, хищные черты лица, ярко-алые глаза и скривлённые в усмешке губы. Он был одет только в сапоги и лёгкие хлопковые штаны, его мышцы были обвиты блестящими цепями, которые вгрызались в его кожу и плоть. Я мысленно рассмеялся, а ведь мы с Леонидом — те ещё нарциссы! Что-то ни у одного человека не припомню Спутника в виде его самого. Хотя… Учитель из Ордена Чести. Тоже был тем ещё гордецом.

Создание Франкенштейна как раз дожирало магический барьер, когда наши с Леонидом Спутники переглянулись, будто обладали собственным разумом, и шагнули вперёд. Они вытянули перед собой руки, выставив ладони, и осклабились. Я слегка поёжился — очень уж они были похожи в этот момент. Леонид тоже это заметил и поморщился с досадой — ему, очевидно, такое сходство не нравилось. Спутники ударили одновременно, и от их чудовищного удара создание Франкенштейна распылило за одно мгновение. Спутники опять переглянулись, и мне показалось, что они сейчас пожмут друг другу руки, но странный