— Я не могу простить полиции то, что они отняли у меня.

С этими словами она приподняла край своей рубашки. Под которой красовался тот самый шрам.

— Они отняли самое дорогое — моих будущих детей. — продолжала она уже более спокойно. — Мой племянник — это все, что у меня сейчас есть. Надеюсь, ты поймешь меня, как женщина женщину, и не станешь судить слишком строго.

Теперь она посмотрела на Клэр глазами, полными материнской нежности и доброты. Было удивительно, как в одном и том же человеке уживается столько противоположных сторон. Внезапно это напомнило ей Доминика.

Потом женщина отвернулась от клетки и продолжила свой диалог с племянником.

— Но, тетя, не нужно было тащиться в такую даль ради какой-то ерунды. — заботливо произнес он.

— Сколько раз тебе говорить, наедине называй меня мамой. — поправила его Клементина.

— Хорошо, мама. — улыбнулся Доминик.

— Так то лучше. — одобрительно кивнула она, а потом серьезно продолжила. — Если хочешь знать мое мнение, зря ты это сделал.

Племянник молчал. А она продолжила:

— Тогда избавься от нее как можно быстрее. Она слишком много видела. К тому же она из полиции. И ее будут тщательно искать, помни это.

— Да, мам.

— И еще, перестань на время клеймить своих жертв.

***

Доминик облегченно вздохнул, вернувшись в подвал:

— Фух, наконец-то она ушла. Даже не знаю зачем она на самом деле приходила.

— Ну и что все это было? — расстроенно обратилась к нему Клэр.

— Ах, это длинная история. Хочешь послушать?

— Конечно. Я как раз ничем не занята.

Ответ девушки его позабавил. И он улыбнулся:

— Думаю, нам будет весело вместе.

Глава 40. Тени прошлого

Сидя в клетке Клэр утешала лишь одна мысль. Пока Убийца Ди занят ей, он не тронет Мишель. Но на сколько это продлится — она не знала. Снаружи время утекала как вода, а внутри оно словно остановилась.

Посмотрев с грустью на пленницу, Доминик вновь начал своим обычным непринужденным тоном:

— Ты готова выслушать и понять меня, Клэр?

Девушка кивнула головой со словами:

— С тех пор как я здесь, я поняла, что на самом деле плохо тебя знала. Я хотела бы лучше узнать тебя. Но не надейся, что одобрю твои преступления.

— Ну, попробовать все равно стоит.

Он улыбнулся. Потом взял со стола скальпель. Повертел его в руках и с любовью произнес. Как если бы это было обычный разговор об увлечениях:

— Мой любимый инструмент. А знаешь, я раннего детства всегда хотел стать хирургом. Резать людей…

При последних словах Клэр всю передернуло. Казалось, ее собеседник не обратил на это никакого внимания. Он слишком был увлечен своими собственными воспоминаниями.

— Но мой отец все уже решил за меня. — продолжил он, после того как вернул скальпель на место. — Сколько бы я не просил, он был глух к моим мольбам. Он хотел, чтобы я стал полицейским. А мама была на его стороне. Хоть он ее и бил. Кроме криков и слез, она больше ничего не могла сделать. Ведь как-никак он бывший начальник полиции. Поэтому я и ненавижу все это. Ненавижу слабых женщин.

— Поэтому ты их убил? — девушка набралась смелости, чтобы спросить.

— Не совсем. — сразу ответил он. — Видишь ли, я настолько ненавижу полицию, что это стало моим новым развлечением. Эти тупые копы так и не смогли меня распознать. Это так весело. Но самая главная причина, почему я так делаю — это месть моему отцу. Я оставляю букву "Д", чтобы он понял. Думаю, в глубине души он догадывается, что это я.

— Так «Ди» — значит Доминик?

Парень пояснил:

— «Ди» — это наша общая с ним фамилия Диккинсон. — а немного помолчав, добавил. — Теперь понятно, почему ты выбрала его.

— А? — не поняла Клэр.

— Он смог убить своего отца, а я — нет. И никогда не смогу… Я струсил.

Клэр поспешила вразумить его:

— Разве это причина для убийства отца?

Но Доминик не успокаивался:

— Признаю, что Дрейк — молодец. И почему тебя так привлекают убийцы?

— Он не убийца! Это была безвыходная ситуация — он защищал свою мать!

— А я не смог защитить даже свое будущее! — с горечью в голосе проговорил он.

Тогда Клэр, наконец, решилась задать давно интересующий ее вопрос:

— Скажи мне, это ты убил Леси?

Глава 41. Последняя попытка

Доминик сделал вид, что не услышал ее вопроса.

— Как рука? Не болит? — поинтересовался он. — Думаю, из меня вышел бы хороший хирург.

— Ответь на мой вопрос. — настаивала Клэр.

— Ты, правда, хочешь это знать?

— Конечно!

Доминик тяжело вздохнул:

— Почему это тебя так интересует? Это, наверное, единственное, что я не хотел бы тебе рассказывать.

— Но почему? Если уже начал, то продолжай.

Но несмотря на уговоры пленницы, он явно не желал больше продолжать этот разговор.

— Спокойной ночи, Клэр. — сказал он это собираясь уже уходить.

Но девушка протянула к нему руки сквозь прутья решетки со словами:

— Доминик! Подожди!

Он повернулся к ней.

— Разве я здесь не для того, чтобы выслушать тебя? — начала она стараясь казаться сочувствующей и понимающей. — Я готова выслушать тебя, как твой друг. Обещаю не осуждать. Мы же все еще друзья?

Девушка решила сделать последнюю попытку склонить убийцу на свою сторону. Он как-то тоскливо посмотрел ей в глаза. А потом его взгляд упал на протянутые руки девушки. Он подошел и задумчиво взял их в свои. И тут же ощутил исходящий от них холод. Он никогда не думал, что его пленницам может быть холодно. Он вообще никогда не задумывался о подобных вещах.

— Клэр, ты замерзла? — с волнением в голосе произнес Доминик. — Подожди, сейчас что-нибудь принесу.

Когда он вернулся с курткой в руках, Клэр заставила улыбнуться его внезапная забота.

— Спасибо, я рада, что ты все тот же Доминик, которого я знаю.

От этих слов он вдруг весь изменился в лице. Выражение его лица стало резко жестоким. Он схватил девушку за горло.

— Да что ты обо мне знаешь? — сквозь зубы процедил он. — Я больше не тот Доминик. Я теперь Убийца Ди. Пора тебе понять, что чем хуже человек, тем лучше у него получается притворяться хорошим. Я сейчас "забочусь" о тебе лишь затем, чтобы ты раньше времени не заболела. Ведь если ты умрешь раньше — уже не будет так весело.

Он отпустил ее лишь, когда девушка начала сильно задыхаться.

Убийца со злостью произнес:

— Раз ты так хочешь услышать о Леси, так уж и быть, я тебе расскажу. Но не вини меня, если тебе не