полового акта. На самом деле, если какие-то аналитические мысли действительно существовали в её голове, это были просто воспоминания о её сне...

Не славные пастбища и атавистические восходы, а три её антагониста, каббалистически вынужденные потреблять различные телесные отходы.

Она почувствовала, как вспыхивает пламя, сотрясая койку. Она могла слышать удары своего сердца, когда её рука терзала её вагину, а груди гудели.

Её глаза широко раскрылись.

«О, мой БОГ...»

Логические вопросы, которые могли бы вызвать такое затруднительное положение, не приходили, вопросы о том, что вызвало её внезапную, неутолимую и очень нехарактерную похоть, или, на её родном диалекте провинций, «как ей могут сниться мужчины, которые едят дерьмо, пьют мочу и блюют, как они заставляют её быть такой чертовски возбуждённой?» Это был уместный вопрос, и если бы Сэри была образованным психиатром, скажем, доктрины Фрейда, она могла бы предположить, что такое волнение возникло в результате множественных ретроградных симптомов тотемов мести, обращённых к эротике.

Но Сэри не была образованным психиатром.

Во всяком случае, воспоминания о тошнотворных образах вытеснили всё остальное в её сознании, оставив только правдоподобие сексуального влечения и неослабное стремление утолить его.

Тяжело дыша, она оглядела сарай. Только полоска света просачивалась из масляной лампы на столе, и в этом незаметном свете её глаза разглядели долговязую, неуклюжую фигуру Уилбура, уснувшего в своём кресле.

Сэри поднялась, как будто подстрекаемая вуду. Она с головокружением подошла к тому месту, где спал Уилбур; затем, совершенно не стесняясь, она натянула прозрачное платье на голову и оседлала Уилбура с обнажённым пахом в кресле. Проснулся он мгновенно или нет, она понятия не имела; вместо этого её внимание было сосредоточено на руках мужчины, который держался за пояс. Несколько мгновений спустя его пояс был расстёгнут, его брюки были ослаблены, и Сэри кряхтела в абсолютно непреклонной попытке стянуть их вниз. Уилбур действительно проснулся в этот момент, и это можно было сравнить с явной тревогой.

- Сэр... Сэри! Что ты делаешь? - воскликнул он, а затем его руки коснулись её голой талии, чтобы прервать её усилия.

Слова её ответа казались высеченными из-за накала её тревоги.

- Уилбур, я вообще не собиралась это рассказывать, но я чувствую, как это не вылетает из моей головы, желание того, что ты должен трахнуть меня! Я подумала о том, что ты для меня сделал, и специально заставлял мужчин делать то в магазине, и - вот так! - это меня возбудило больше, чем кобыла во время течки! - и с этим заявлением она смогла спустить штаны Уилбура на несколько дюймов.

Уилбур натянул их обратно.

- Ой, нет, Сэри...

- Уилбур, пожалуйста! Я не знаю, что на меня нашло, но я... Да, да, ты просто ДОЛЖЕН быть во мне!

- Но... но, - а затем его большие руки, наконец, схватились за её запястья и остановили все движения её рук. - Ты меня не слышишь, ты ничего не понимаешь! Видишь, я другой, вот что я говорю!

- Другой? - она удивилась.

- В отличие от местных парней! - он начал неуправляемое заикание. - Другой, я имею в виду... та... та... ТАМ! - а затем он трепетно ​​указал на свой пах.

В едва видимом свете лампы лицо Сэри исказилось полным недоумением.

- Ты имеешь в виду... свой член?

Уилбур застыл с ответом.

- Э-э-э... Да.

Размышлять по этому поводу не было времени, и Сэри в сексуальном бреду метнула свои руки к поясу его брюк. И всё же его колебания давали пищу для размышлений: предположение, что он был просто застенчивым, было первой возможностью, которая пришла на ум (хотя почему такой крупный, физически устрашающий и бесстрашный человек должен быть застенчивым?); она также считала, что, возможно, его гениталии были менее чем существенными, что, как известно, вселяет в мужчин немалую долю незащищённости. В любом случае, Сэри это не волновало. Она была ненасытной - она ​​получит удовольствие по-своему, и она проследит за тем, чтобы он не оплакивал результат.

- Не волнуйся насчёт этого, - ответила она шёпотом. - Ты расслабься, всё будет хорошо!

В конце концов, Уилбур смирился с её настойчивыми требованиями, но не раньше, чем выключил лампу до конца. Сэри восприняла это как указание на смущение с его стороны - опять же, вероятность малых гениталий казалась наиболее вероятной. Или у него была какая-то деформация половых органов, которую он явно хотел, чтобы она не видела? Потенциал её позабавил. Во время своего профессионального призвания - и, можно сказать, преимущества знания, полученного из опыта - она ​​была свидетельницей раздвоенной короны, двойной уретры, трина яичек, стержней полового члена, изогнутых наподобие подков, эндоморфной крайней плоти и даже менее понятных аспектов неправильной физиологии. Что касается пенисов:

«Я их все видела», - подумала она.

Нет, её не заботили необъяснимые оговорки Уилбура.

«Я шлюха, - ей не нужно было напоминать себе, - а заставлять парней чувствовать себя хорошо - это моя работа...»

Сэри решила сделать именно это, но не раньше, чем доставит удовольствие себе.

В полной темноте она снова расстегнула штаны Уилбура. Она смутно осознавала, что действительно тяжело дышит в ожидании полового акта. Она даже пускала слюни? Уилбур, однако, сидел, дрожа до костей, как щенок на сильном морозе.

Его штаны были открыты и опущены ровно настолько, чтобы предоставить Сэри достаточный вид. Она ничего не могла исследовать глазами, но ведь её руки могли исследовать, не так ли?

И они провели расследование.

То, что её пальцы потянулись вниз и охватили, сразу же показалось нерепрезентативным для пенисов, которые она знала, и что касается её предыдущего предположения - что Уилбур мог быть плохо дарован - эта идея больше не выдерживала критики. Её хватка нашла изогнутый отросток шириной с топор, который казался липким и до странности прохладным. Она сразу подумала о свежей ощипанной гусиной шее. Она обвила большой и указательный пальцы, затем нащупала вверх, к конечности придатка. Не было обнаружено скоплений крайней плоти и ничего похожего на головку. Да, он был пухлым, как при эрекции, но... не хватало ли эрекции какой-либо мясистой куполообразной короны? Затем облизанный кончик мизинца исследовал более или менее похожий на культю вывод органа, пытаясь определить выход уретры, но...

«О, а на конце его пениса нет дырки!»

Нет. Нет никаких доказательств наличия таких отверстий для семенной жидкости и мочевыводящих путей.

Тем не менее, несмотря на эту мистификацию, одной рукой она продолжила поглаживать мясистый, но странно прохладный ствол, а другая рука опустилась