как есть. Просто есть куча вещей, которые ты, вероятно, и так не поняла бы.

Затем Сэри улыбнулась, как пресыщенная кошка, когда она вспомнила, какие удовольствия он доставил ей.

- Уилбур, я не буду спрашивать у тебя ничего, совсем ничего, пока ты будешь радовать меня той штукой, за которой каждая женщина по ту сторону реки Мискатоник гонялась бы, как дворняга гоняется за фургоном с мясом.

Казалось, что гигантский человек в этот момент впал в задумчивость, словно в каком-то личном восторге. Затем он сказал:

- Это был долгий день, так что давай спать сейчас. Я расслаблюсь в своём писательском кресле и немного посплю здесь.

Её ответ последовал незамедлительно.

- Если ты заснёшь в этом неуклюжем старом кресле, Уилбур Уэйтли, я, скорее всего, закричу так, что разбужу всех мёртвых на старом кладбище.

Длинный высокий лоб Уилбура углубился в морщины.

- Почему... что ты имеешь в виду, Сэри?

- Да, сэр, я буду рычать на проклятую луну... если ты не подойдёшь сюда прямо сейчас и не ляжешь со мной! - а затем Сэри отодвинулась, чтобы освободить больше места на койке, и протянула руки к Уилбуру.

Уилбур немедленно встал и удовлетворил её просьбу.

Глава десятая

Однако Сэри без всякого принуждения была склонна подвергнуть сомнению очевидное намерение Уилбура ложиться спать, всё ещё одетого во всю свою одежду, но интуиция - сформулированная в предыдущем наблюдении - сразу приказала ей не задавать таких вопросов. Уилбур уже продемонстрировал некоторую озабоченность своим физическим аспектом, поэтому Сэри подумала:

«Зачем спрашивать его о том, что он не хочет говорить?»

Нет, она не должна дразнить его, опасаясь вызвать неудовольствие его отношением к её присутствию. Вместо этого она предположила, что, если Уилбур хотел спать в своей одежде, это было его право. Но когда его неуклюжая фигура опустилась рядом с ней на большую койку, он озвучил несколько моментов, как если бы он обладал способностью расшифровывать её собственные опасения, оставаясь исключительно в пределах её разума. Уилбур, теперь уже сонный, сказал:

- О, я знаю, что у тебя много вопросов, что гудят у тебя в шляпе - как говорил мой дедушка, - и я заметил это ещё раньше, когда мы только начинали общаться. Ты могла почувствовать кое-что под моей рубашкой и когда опустилась на мои штанины, что тебя сильно поразило, но это то, что я говорил тебе... что не все люди одинаковые, не все люди здесь. И к этому надо привыкнуть. Я другой, вот и всё, и я не вижу, чтобы это было плохо.

- О, это не так, Уилбур, - быстро заверила она. - Я думаю, что я немного любопытная, я думаю, это моя природа, по крайней мере, моя мама так говорила. Так что я сделаю всё возможное, чтобы не мучить тебя глупыми вопросами, которые тебе надоедают.

- Ой, нет, чёрт, Сэри, - его глубокий вибрирующий голос стал тише. - Ты мне не надоедаешь, ты могла бы приставать ко мне и дальше...

Но вскоре ей стало очевидно, что этот день поразил Уилбура огромным запасом усталости.

«Лучше всего дать ему поспать», - подсказывало её более здравое суждение, - хотя преобладание её здравого смысла зачастую не было её сильной стороной.

Фактически, даже через несколько мгновений после её монументального оргазма Сэри признала, что ещё один такой опыт был, в первую очередь, объектом её желаний; и разочарование её не ждало.

И снова она не смогла противостоять этой похотливой настойчивости, и как только Уилбур начал храпеть, она скользнула на него, начала тереться своим пахом о его и самым настойчивым образом щекотать его руками. Каким бы далёким ни был его пенис от других мужчин, Сэри теперь это не заботило. Она зажала одну руку под своим обнажённым животом, чтобы снова оживить его, но даже в тот момент в его промежности без труда различился цилиндр припухлости длиной в фут. Её дыхание было горячим, как рыбный бульон, и она заскулила:

- Уилбур, я не хочу беспокоить тебя, но...

Громадного мужчину больше не нужно было уговаривать; на самом деле он казался таким же взволнованным для полового акта, как и она. Его огромные руки соскользнули вниз, расстегнули брюки и извлекли желанный член...

Их предыдущая связь была поспешно воспроизведена и последовала соответственно. Задыхаясь от желания и со слезами на глазах от предвкушения, Сэри оседлала Уилбура и снова вонзилась в причудливый, похожий на корень стержень; а после двух или трёх тазовых ударов её соседа по койке охватили экстатические судороги. Через несколько мгновений он выдохнул, поскольку его кульминационное напряжение полностью покинуло его. Но теперь любопытство Сэри билось так же сильно, как и её тяга к бóльшему освобождению. Эта глубокая полнота действительно снова присутствовала в русле её вагины...

Даже после того, как она слезла с него и не оставила сомнений в том, что половой акт был прекращён. Голос Уилбура прохрипел:

- Ой, милая, это было о-о-о-очень хорошо...

Мгновение спустя он заснул.

Сэри тут же легла на свою сторону койки. Сначала она позволила руке осмотреть область внутри расстёгнутых брюк Уилбура, и, несомненно, повторилось её удивительное наблюдение, сделанное ранее. Эрекцию, похожую на длинную, сырую и странно прохладную свиную корейку, больше нельзя было найти в паховой области мужчины; вместо этого, казалось, что его заменила только чистая плёночная длина... чего-то. И снова на ум пришло сравнение Сэри «пустая колбаса». Как ни странно, она задавалась вопросом, неужели эрекция Уилбура отделилась от его тела во время оргазма, чтобы остаться в оболочке её вагины, только чтобы снова вырасти для будущей возможности совокупления? Но это предположение было слишком неожиданным, чтобы принимать его трезво. Следовательно, логический вывод из загадки оставался предметом размышлений, что во имя всех представлений, аналогичных концепции нормальности Сэри, могло объяснить неоспоримую материальную широту, которая теперь существовала во влагалище?

Затем она ощупала свою интимную область, приставала палец и...

Что было внутри?

Ведь что-то определённо имело место, и объект, казалось, довольно точно соответствовал размерам эрекции Уилбура. Фактически, морфология вещества указала на то, что при должном уровне ловкости она могла бы даже извлечь его.

Сэри расположила пальцы таким образом, чтобы можно было сделать такое извлечение...

Но тут время вышло.

Она была сразу же вовлечена на прилив очередного кульминационного момента в сексуальной жизни. Её тело сжималось и дрожало, её половая щель, казалось, открывалась и закрывалась, как пасть рыбы, вынутой из воды. Она была настолько наполнена