Дело, которое предложил ему Боярский, показалось Ваське пустяковым. Надо было просто привезти в Архарово дипломат с каким-то «товаром», как сказал бандит, и дождаться звонка по мобильнику Ему сообщат, куда этот «товар» надо будет отнести и кому передать. И всё. По возвращении в город Васька получит назад и свои десять тысяч, и еще две в придачу.

В отличие от младших братьев Кораблёвых, Васька не стал интересоваться, что за «товар» надо было ему везти в Архарово. Его любопытство пробудилось лишь после того, как он обнаружил в багажнике своего «рено» этот самый дипломат и тотчас услышал по мобильнику приказ его не открывать и брать в руки только в перчатках, которые лежали рядом. И опять же не «товар» привлек его внимание, а сам этот дипломат, настолько клёвый, что всю дорогу до Архарова Васька только о том и думал, где бы ему достать такой же. И дома эта мысль не оставляла его, так что он то и дело подходил к стоявшей во дворе машине и открывал багажник, чтобы этим чемоданчиком полюбоваться. Вот тут-то ему и пришло в голову заменить этот дипломат на другой, который он увидел в комнате своей сестры Алёнки.

Надо заметить, что Васька был не совсем уж полный дурак, потому что хоть и учился в автодорожном техникуме кое-как, но кое-что в технике смыслил. Нужно было выковырять из дипломата его единственный замочек с шифром, а потом можно было в городском ателье поставить на его место другой, даже и красивее этого. Алёнкин же дипломат и вовсе оказался незапертым.

Ночью, когда мать и сестра крепко спали, Васька взял на кухне самый острый нож и, перетащив дипломат с «товаром» из машины в чулан, принялся за дело. Справился он с этим делом быстро, хотя и пришлось ему вырезать замок вместе с замшевой кожей, которой и был обшит весь дипломат и которая-то как раз и полюбилась Ваське до умопомрачения. Под крышкой он обнаружил плотный пакет из супермаркета и сперва не хотел заглядывать туда, но не выдержал и заглянул…

Там лежали аккуратно сложенные пакетики с белым порошком. Много пакетиков, так много, что если весь этот «товар» продать, то можно съездить не только в Грецию, но и в Италию, которая была пределом Васькиных мечтаний. Что-что, а считать прибыль Васька умел и был весьма озадачен открывшейся перед ним возможностью обогащения. Между тем и холодный взгляд Боярского он не забыл и понимал, что пропажу такого дорогого «товара» бандиты ему не простят и отыщут его хоть в Италии, хоть у черта на куличках. Однако нехватку одного или двух пакетиков они могут и не заметить, а если заменить героин, например, содой, то можно взять из партии и пять пакетиков.

Конечно, Васька подумал и о том, что может обнаружиться этими бандитами и подмена самого дипломата, но тут уж он мог сказать, что ничего не знает: какой ему в багажник сунули, такой он и привез. Тем более что цифры на Алёнкином дипломате, в который был переложен супермаркетовский пакет, он выставил такие же, какие были и на замшевом. Оставалось куда-нибудь высыпать героин из пяти пакетиков и спрятать его где-нибудь в том же чулане до следующего своего приезда в Архарово, а пустые пакетики заполнить содой и засунуть в пакет с «товаром» поглубже, чтобы подмена обнаружилась не сразу. «Когда ее обнаружат, – решил Васька, – то никто не докажет, что это моих рук дело».

Весь день он прождал звонка и старался оставаться в одиночестве, чтобы мать или сестра не подслушали, о чем скажут ему бандиты по телефону. Вот только Алёнка беспокоила его. Она хватилась своего дипломата утром и неожиданно устроила скандал. Всегда была тихой и незаметной, а тут вдруг раскричалась, требуя вернуть ей отцовский подарок. Хорошо, что мать за Ваську вступилась и даже отругала сестру за жадность. Правда, Алёнка так и осталась обиженной на брата и целый день провела на озере, прибежала домой только за тем, чтобы вечером встретить и привести в хлев корову. Завела ее на двор и опять убежала, даже не взглянув на сидевшего в машине Ваську.

Звонок раздался в то время, когда он ходил по огороду, жуя сорванный в парнике сладкий огурец. Васька поспешил отойти подальше от дома, к калитке в старом заборе, и приложил включенный мобильник к уху. Незнакомый мужской голос сообщил ему, что передать «товар» он должен завтра рано утром до рассвета «своим людям» в лодке.

– Где же я эту лодку найду, если до рассвета? – удивился он. – Берег у нас длинный. Весь его, что ли, надо обыскать?

– А ты внимательно смотри за своими соседями. Как они к озеру отправятся, так и иди незаметно за ними, но старайся, чтобы они тебя не заметили. Это в твоих интересах. Лучше совсем замаскируйся, чтобы они тебя не узнали, когда будешь передавать им у лодки «товар». А как передашь и они отплывут от берега, пошлешь пустое эсэмэс на этот номер, а «симку» из телефона уничтожишь, чтобы и пепла от нее не осталось.

– За какими соседями? – не понял Васька. – Тут у нас только одни соседи – Кораблёвы.

– Вот братьям Кораблёвым и отдашь! – был ему грубый ответ. – А потом забудешь про них. Если они тебя узнают, придется нам от тебя избавляться.

– Как это?.. – Васька от страха даже голос потерял и сумел спросить лишь о главном для него: – А деньги? Кто мне заплатит? Тоже братья Кораблёвы?

– Вернешься в город и получишь свои деньги, – донеслось из трубки, и связь оборвалась.

Долго стоял Васька с мобильником в руке у забора, пытаясь успокоиться и обдумать услышанное. Однако в памяти осталась только одна информация – о братьях Кораблёвых, которые получались в этом деле важнее его, а значит, и заработать должны были больше. Эта мысль так неприятно поразила Ваську, что он и про всякую осторожность забыл. Стоял ошарашенный и не знал, что ему теперь делать. Алёнка ходила с дипломатом в школу, и, значит, Колька с Сашкой могут узнать ее чемоданчик, а узнав, сразу же и догадаться о подмене. Вернуть все назад и оставить, как было, он уже не мог, потому что замшевый дипломат был испорчен, и если бы даже он поехал сейчас в город, то не успел бы ни починить его в ателье, ни купить такой же, так как в воскресенье вечером все магазины закрыты.

Предчувствуя страшную беду, Васька уже проклинал себя за то, что позарился на какой-то чемодан, которому и цена-то смешная в сравнении с деньгами, какие он получит, вернувшись в город. Эта черта характера не однажды ставила его в неприятное положение. С раннего детства он часто попадался на эту удочку, во что бы то ни стало добиваясь обладания понравившейся ему чужой вещью, будь то игрушка в руках у его сверстника Вовки Кораблёва или красивая пачка сигарет у сидевшего рядом с ним в классе Генки Шибанова, а то и просто шоколадка, которую отец приносил Алёнке. Васька умел так все устроить, что никто и подумать не мог, что эти игрушки, сигареты и шоколадки воровал именно он. Конечно, догадывались, что он, но доказать не могли.

Теперь вот тоже надо было сделать так, чтобы младшие Кораблёвы не узнали Алёнкин дипломат, и скоро Васька придумал как. «Почему дипломат должен быть передан им прямо, как он есть? – решил он. – А если я засуну его в мешок? Никто же мне не запрещал засунуть его в мешок. Кораблёвы тоже вряд ли будут смотреть, какой он. Пощупают его в темноте сквозь мешковину и поплывут себе спокойненько на тот берег. А там уж можно будет и саму подмену дипломата, и воровство пакетиков с героином на них свалить. Не знаю я ничего, передал все как есть…»