Между тем творческая карьера Дина на родине вступила в полосу кризиса. Сниматься в кино его практически не приглашали, заглохла и певческая деятельность. Надо было искать другие места приложения своих талантов, и Дин такое место нашел. Место это было им уже давно обжито – Латинская Америка, только теперь было решено посещать ее не наездами, а перебраться туда на постоянное место жительства. Тем более что это давало и финансовую выгоду – не надо было отдавать родному отечеству огромные налоги со своих гонораров. В итоге Дин и Патрисия переехали в столицу Аргентины город Буэнос-Айрес, в тихий район на окраине города Мартинез (примерно в часе езды от центра).

Эта страна была выбрана не случайно. Каких-нибудь два года назад у Дина и мысли не возникло бы туда ехать, поскольку в Аргентине в марте 62-го произошел военный переворот – было свергнуто правительство Фрондиси. Новое военно-гражданское правительство, по сути военная диктатура, ввело в стране осадное положение. Оно продолжалось больше года, после чего в июле 63-го под давлением народных масс в стране были проведены всеобщие выборы. На них победил кандидат от оппозиционного Радикального гражданского союза 63-летний сельский врач Артуро Ильиа. Будучи убежденным сторонником демократии, новый президент начал проводить в Аргентине радикальные реформы. Он восстановил конституционные права и демократические свободы, освободил из тюрем политических заключенных, прекратил репрессии. В ноябре 63-го Ильиа аннулировал все контракты 1958–1963 годов о концессиях с нефтяными компаниями США, несмотря на активное противодействие Вашингтона. Был принят ряд мер в пользу национальной экономики. Кроме этого, в стране был отменен запрет на деятельность коммунистической партии. Все эти реформы сильно подняли авторитет президента не только в Аргентине, но и далеко за ее пределами. Поскольку и наш герой относился к президенту Аргентины с нескрываемым уважением, переезжал он в эту страну осознанно.

Дин и Патрисия достаточно быстро обжились на новом месте, и вскоре дела у них пошли на лад. Вскоре Дин был приглашен в качестве ведущего на телевидение – на 7-м канале каждую субботу, в девять вечера, он выходил в эфир с собственным шоу «Welcome saturday». Строилось оно традиционно: в студию приглашались гости – разные известные люди из мира политики, спорта или искусства, которые делились со зрителями своими взглядами на самые разные проблемы. В паузах между разговорами звучали песни: их пел либо сам Дин, либо кто-то из приглашенных артистов. Это шоу очень быстро стало популярным, поскольку, во-первых, вел его Дин Рид, которого в Аргентине любили, а во-вторых, – темы, которые в нем затрагивались, были очень актуальными и касались самых различных аспектов жизни аргентинского общества – начиная от быта и заканчивая политикой.

Не забывал Дин и о музыке. В Аргентине он выступал с концертами и записал сразу несколько «синглов» на фирме звукозаписи «Одеон». Причем подавляющая часть песен была записана на испанском языке, поскольку Дин не хотел, чтобы его здесь считали очередным янки, приехавшим в страну для пропаганды американского образа жизни.

Была у Дина и работа в кино. Правда, это была чисто коммерческая продукция, поскольку на момент приезда Дина в Аргентину так называемое «новое аргентинское кино» переживало явный спад. Эта волна началась в самом начале 60-х, когда целая группа молодых аргентинских кинорежиссеров (Р. Кун, Д. Х. Коон, Л. Фавио, Х. Мартинес, Л. Муруа и др.) предложила иной путь развития местного кинематографа – совершенствование художественной структуры фильмов. Не имея общей идеологической и эстетической платформы, эти режиссеры сосредоточили внимание на изображении психологических проблем, испытывая явное влияние европейской школы, особенно французской «новой волны». В итоге на свет родились сразу несколько серьезных картин: «Шунко» (1960) Муруа, повествующая о суровой жизни крестьянской общины, «Пленники ночи» (1960) Коона – об одиночестве человека в глухом и враждебном мире буржуазного общества, «Молодые старики» (1961) Куна – о потерянном поколении и др. Однако на общем фоне остального аргентинского кино, где львиную долю составляли коммерческие фильмы, эти картины погоды не делали. И вскоре эта волна спала, а режиссеры того направления либо эмигрировали из страны, либо ушли в тень. В результате на авансцену в аргентинском кино вышли коммерческие режиссеры. Одним из них был Энрике Каррерас, который снимал легкие музыкальные комедии, где главные роли играл популярный аргентинский певец Палито Ортега. Именно в одну из этих картин и был приглашен Дин Рид. Фильм назывался «Моя первая девушка».

Между тем спустя несколько месяцев после приезда в Буэнос-Айрес Патрисия забеременела. Однако ближе к родам создалась угроза выкидыша, и Дин настоял, чтобы его жена легла в одну из частных клиник. Практически каждый день Рид навещал свою Пэтси (так Дин называл жену), благо клиника находилась в нескольких кварталах от его места работы. В один из таких дней у Рида произошла знаменательная встреча.

Это было воскресенье. Навестив с утра жену, Дин, возвращаясь домой, решил заехать на местный Монмартр – улицу Каминито в бедном квартале Ла-Бока (Дин впервые побывал в этих местах еще во время своего первого приезда в Аргентину – в 61-м). Это была узкая и короткая улочка (в переводе «ла-бока» означает «тропинка» и не превышает ста метров в длину), где по выходным собирались местные художники и скульпторы. Дин регулярно бывал здесь и каждый раз обязательно что-нибудь покупал: то понравившуюся ему картину, то оригинальную настольную скульптурку. Вот и в этот раз, побродив по Каминито около часа, он выбрал бронзовый бюст национального героя Аргентины певца Карлоса Гарделя. К этому человеку Дин относился с большим уважением и даже однажды сделал о нем на телевидении целую передачу. Гарделя в Аргентине знали все от мала до велика и свято чтили память о нем. Этот певец по праву считался лучшим исполнителем песен в стиле танго, которые родились именно здесь, в портовых кабаках Ла-Боки, почти сто лет назад.

Как и положено национальному кумиру, Гардель завершил свои дни трагически: он погиб в авиационной катастрофе в июне 1935 года (его самолет разбился в аэропорту колумбийского города Медельина). Похороны Гарделя вошли в историю Аргентины: ничего подобного здесь еще не было. Практически все портьенос (жители Буэнос-Айреса называют себя именно так – жители порта) вышли на улицы города, из-за чего жизнь в нем была парализована на несколько часов. Свой последний приют Гардель обрел на кладбище Чакарито.

Уложив бюст в сумку, Дин собирался уже покидать гостеприимную Каминито, как вдруг услышал за спиной мужской голос, окликнувший его по имени. Дин обернулся и увидел подле себя мужчину, лицо которого ему показалось до боли знакомым. Вглядевшись в него, Дин наконец вспомнил, где они встречались: в 61-м, на рауте в американском посольстве. Мужчина был, кажется, немцем, вот только имени его Рид никак не мог вспомнить. Видимо, заметив его замешательство, мужчина поспешил помочь Дину и представился:

– Генрих Вайс.

– Нетипичный немец, предпочитающий пиву армянский коньяк, – произнес в свою очередь Дин, пытаясь тем самым доказать, что его память все-таки не столь уж дырява.

Вайс в ответ рассмеялся, что мгновенно разрядило обстановку. После чего немец сделал неожиданное предложение: