– Какой я болван, друзья! Мне следовало давным-давно рассказать вам одну важную вещь. Джон Беллингэм носил кольцо настолько узкое, что, единожды надев, он уже не мог его снять.

– На какой руке? – оживился Торндайк.

– На левой! Мисс Беллингэм сообщила мне, что у ее дяди пальцы этой руки были тоньше, чем правой.

– Ну вот, – улыбнулся Торндайк. – Мы получили исходную точку для новых соображений.

– Например? – уточнил Джервис.

– Видите ли, коллеги, теперь, когда я выступаю от имени Годфри Беллингэма, вам лучше самим выстраивать умозаключения.

Джервис усмехнулся и некоторое время молчал, набивая трубку, потом сказал:

– Вернемся к разбору версий. Мы еще не закончили с четвертой и не приступали к пятой. Итак, Хёрст мог убить своего кузена? Я уверен, что да.

– Дорогой друг, не подумайте, будто я его обвиняю. Я лишь чисто умозрительно перебираю разные варианты. Теоретически убить мистера Джона могли и Беллингэмы, но, познакомившись с ними, я готов поставить их вне подозрений. Что касается Хёрста, у нас мало или почти нет фактов против него.

– Но вы ведь что-то выяснили? – упорствовал Джервис.

– Да, попытался, – не без колебания начал Торндайк, – и пришел к выводу: копаться в прошлом любого человека – отвратительное занятие. Однако ради истины я навел справки. Хёрст, как известно, биржевой маклер, занимавший твердое положение и имевший хорошую репутацию. Но лет десять назад он по неосторожности попал в трудную ситуацию. Похоже, он совершил ряд крупных сделок, значительно превышавших его состояние. Биржевые ставки внезапно обрушились, все его расчеты пошли прахом, и тут выяснилось, что он пользовался в личных целях средствами и обеспечениями своих клиентов. Казалось, ему грозят крупные неприятности, но неожиданно он, видимо, заняв нужную сумму, удовлетворил всех кредиторов. До сих пор неизвестно, откуда он раздобыл деньги. Важно, что он достал их и заплатил долг сполна. Конечно, эта интрига не в его пользу, но прямого отношения к исчезновению Джона Беллингэма она не имеет.

– Однако вынуждает нас внимательно присмотреться к другим спекуляциям мистера Хёрста, – ответил Джервис, – не исключено, что и найдется какая-то зацепка.

– Так и поступим, – согласился Торндайк.

Спустя два-три дня после памятного ужина я чистил шляпу в прихожей, чтобы отправиться с утренними визитами, как вдруг мне доложили, что в амбулатории меня ждут два господина. Я помчался туда и застал в приемной Торндайка и Джервиса. Оба выглядели взволнованными, и профессор перешел прямо к делу:

– В ваших силах, Барклей, оказать немалую услугу Беллингэмам.

– С удовольствием. Что же требуется?

– Сейчас объясню. Вы ведь знаете, – а впрочем, может, и нет, – что полиция доставила все кости в Вудфорд, в местный морг, где их освидетельствуют коронер и присяжные. Мне необходимы более точные и надежные сведения, чем те, которые я позже почерпну из газет. Я бы и сам съездил на осмотр, но по некоторым соображениям мое вмешательство в данное дело желательно держать в тайне. В общем, отправиться туда я не могу, Джервис тоже. По мнению репортеров, полиция почти не сомневается в том, что найдены части скелета Джона Беллингэма. В такой ситуации вы как врач Годфри Беллингэма просто обязаны якобы по его поручению принять участие в экспертизе останков.

– Я готов. Но как это устроить? Мне придется уехать на целый день, бросив больных на произвол судьбы.

– Мы постараемся все уладить, – пообещал Торндайк. – Ваша помощь крайне важна по двум причинам. Во-первых, начинается следствие, и кто-то должен контролировать процесс в интересах Годфри Беллингэма. Во-вторых, наш клиент получил от поверенного мистера Хёрста уведомление: через несколько дней открывается судебное заседание о признании Джона Беллингэма мертвым и вступлении его завещания в законную силу.

– Как-то поразительно быстро, – пожал я плечами.

– Да, наши противники взяли быка за рога, и нам тоже надо взбодриться. Учтите, следствие – генеральная репетиция перед судом. Мы обязаны использовать все шансы.

– Я понимаю, но что делать с больными?

– Если ты согласен, Барклей, я сию минуту найду врача, который тебя подменит, – предложил Джервис.

– Спасибо, буду рад. Как только он появится, я его проинструктирую и немедленно отправлюсь в Вудфорд.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Торндайк. – У меня словно гора с плеч свалилась. Вечером загляните ко мне: покурим, обсудим план кампании, и я расставлю приоритеты, какие сведения для нас особенно важны.

– Ладно, постараюсь зайти в полдевятого, – пообещал я, и мы распрощались.

Я ввел своего заместителя в курс дела и вскоре уже сидел в углу купейного вагона, держа трубку в руках и перебирая в памяти события недавнего прошлого. Вытащив из кармана листочки с указаниями Торндайка, я перечел их несколько раз. Они поражали своей детальностью и доходчивостью: видимо, профессор не очень-то полагался на мою искушенность в судебно-медицинских вопросах. Вход в морг, куда я приехал, охранял сержант полиции, окинувший меня подозрительным взглядом. Человек десять журналистов, подобно стае шакалов, сновали у дверей.

Я предъявил ордер, полученный мистером Марчмонтом, поверенным Годфри Беллингэма, у коронера. Сержант тщательно осмотрел документ, прикрывая его ладонью от любопытных газетчиков, заглядывавших через плечо, и пропустил меня вперед. За мной юркнули трое самых наглых репортеров, но сержант сию минуту выпроводил их, запер входную дверь на ключ и повел меня в помещение. Я совсем не обрадовался такой опеке.

Кости лежали на большом столе под тканью. Сержант приподнял покров, не спуская с меня лукавых глаз, дабы оценить, шокирует меня открывшееся зрелище или нет. Похоже, полицейского разочаровал мой бесстрастный вид, ведь я со студенческой скамьи изучал анатомию и, в частности, остеологию и привык к человеческим останкам.

Кости располагались в должном порядке, о чем позаботился районный врач. Не доверяя ему, я тщательно пересчитал их и сверил по списку, составленному Торндайком, чтобы убедиться, что все в наличии.

– Выходит, обнаружена и левая бедренная кость? – спросил я, заметив, что в перечне она не обозначена.

– Ага, – буркнул сержант, – вчера вечером в местечке Литтл-Монкс, в пруду, точнее, на песчаной отмели.

– Это недалеко отсюда?

– По дороге в Лутон.

Я сделал пометку в блокноте, а сержант посмотрел на меня так, будто пожалел, что сообщил мне новость. Затем я приступил к детальному осмотру. Выглядели кости неаккуратно: их не очистили от водорослей, не отскоблили от ила, и непонятно было, естественна их красновато-желтая окраска или нет. Однако все кости имели такой вот странный цвет, и я записал это, чтобы затем обдумать. Пребывание в воде оставило кое-какие следы, но по ним вряд ли удалось бы определить, сколько времени кости пролежали там. К некоторым из них прилипли экскременты моллюсков, а в одной из выемок правой лопатки я заметил гнездышко речного червя, вылепленное из глины. Очевидно, кости находились во влажной среде очень долго, и мягкие ткани давно разрушились. Я скрупулезно зафиксировал положение прилипших микрочастиц, а также сделал грубые зарисовки. Размеры и общий вид парных костей не оставляли сомнения в том, что они принадлежали к единому целому.