– Глупо. – Барский сморщился.

– Что вы хотите от старика? Он был в панике, желал выручить своего господина. Но похоронить труп или надежно спрятать его – было выше его сил. Расчет был на то, что волчица, оголодав, сожрет труп. Князь по-своему оценил поведение старого слуги. Он, конечно, понял, что дворецкий не убивал, но стал невольным соучастником чужого преступления. Скорее всего, князь догадался, кто убийца, потому что знал о его страсти к Ольге. Но тем более положение дворецкого было безнадежным. Ведь следствие будет проводить сам убийца. Помните, что князь сказал Курослепову? «Довольно, Федя! Не мучай старика…»

– Поистине рабская любовь! – вздохнул Барский. – Но почему наутро князь так спокойно поехал на охоту?

– Утром он снова был человеком без совести, – продолжал Половинкин. – Но мертвое лицо девушки, на время расставшейся со своей душой, оставалось в его памяти и не давало покоя.

– Но как вы объясните поведение девушки? Поехать одной, ночью к известному всему городу мерзавцу…

– Вообразите положение Ольги Павловны, – вздохнул Джон. – Старый отец, который ее тиранил. Пошлый Бубенцов, сластолюбивый Курослепов, которые ее домогались. Вот и весь ее небогатый выбор. Скучная жизнь в лесу. Она бросилась к князю, которого любила, как загнанный зверек. И что? Князь хладнокровно позволил вынуть из Ольги душу.

Барский с каким-то новым интересом смотрел на Джона. Что-то в лице этого юноши и в его речах беспокоило его, наводило на какие-то свои неотчетливые воспоминания.

– Стало быть, главным виновником смерти Ольги все-таки является князь? – недовольно спросил Барский.

– Выходит так, – согласился Джон. – Если бы не его бессердечное отношение к девушке, Курослепов не мог бы ее убить.

– Мне не нравится ваша версия.

– Это не версия. Это жизнь.

– Мне не нравится ваша версия, – настойчиво повторил Барский. – И я сию же секунду вам докажу, что вы ошиблись. Слушайте! – В голосе Барского появились торжественные нотки. – Прочитав книгу, я сам провел небольшое расследование. Во-первых, я заглянул в «Словарь псевдонимов» Масанова и не нашел там псевдонима Фома Халдеев. Хотя, конечно, масановский словарь не полный. Но не это главное. Я позвонил знакомому архивисту, знатоку древних княжеских родов. Вот что он мне рассказал… Последними представителями князей Чернолусских были Владимир Львович – старший и Сергей Львович – младший. Владимир Львович слыл отъявленным чернокнижником, за что был отлучен от церкви в 1892 году. Он умер при загадочных обстоятельствах. Его нашли в кабинете с разрезанными венами на левой руке. Вены резал он сам, так установило следствие. Но он не просто их резал. Он вскрывал их таким сложным образом, чтобы кровь вытекала как можно дольше. Когда рана подсыхала и кровь сворачивалась, он хладнокровно подновлял порез. Он умирал, наблюдая, как из него медленно сочится жизнь.

– Удивительно! – воскликнул Половинкин.

– И это не всё, – продолжал Барский. – Сергей Львович Чернолусский действительно был осужден за убийство дочери лесничего и скончался в пересыльной тюрьме от разрыва сердечной аорты. Заботу о его заложенном и перезаложенном имении взял на себя его дядя, граф Бобрищев. Он выкупил имение и во время Русско-японской войны открыл там санаторий для солдат. В виде санатория имение сохранилось после революции. Сейчас там краеведческий музей.

– Где это? – спросил Джон.

– В Малютове, – отвечал Лев Сергеевич. – Есть такой скверный городишко.

Выждав театральную паузу, Барский продолжал:

– А теперь я вынужден вас разочаровать. Вы ошиблись в вашей версии.

– Однако вы со мной согласились…

– Нисколько, – возразил Барский. – Я согласился только с тем, что князь Ольгу не убивал. Но и следователь Курослепов тоже не виновен. Вы не обратили внимания на одну очень существенную деталь.

Барский взял у Джона книгу и стал листать.

– Вот! «У Ольги Павловны было аккуратно перерезано горло». Не просто перерезано, но аккуратно . Вы можете себе представить, что кто-то один мог аккуратно перерезать горло молодой здоровой девице, воспитанной в лесничестве? Как бы она ни была угнетена поступком князя, ее организм невольно сопротивлялся бы насильственной смерти. Поэтому аккуратно перерезать ей горло могли как минимум два человека. Да еще и обладающие недюжинной силой. Да еще и имеющие навык в этом деле. Попробуйте без всякого опыта перерезать горло хотя бы курице. У вас руки затрясутся, и нож выпадет из рук. В крайнем случае вы изуродуете шею несчастной птицы, но почти наверняка не убьете ее. А теперь представьте, что на месте курицы человек!

– В самом деле… – пробормотал Джон. – Как я этого не заметил?

– Вы были слишком увлечены психологическими подробностями. Вы смотрели на убийство, так сказать, с романической точки зрения и не обратили внимания на простой факт. Из вас может получиться писатель, но не следователь.

– Почему на тот же факт не обратил внимания Курослепов?

– Уверен, что обратил, – отвечал Барский. – И окровавленный стилет он нашел в кабинете князя во время первого же обыска. Однако он сделал вид, что не заметил его в груде книг. Он искренне хотел спасти своего приятеля. Мало ли, как дело повернется? Может быть, труп не найдут, а никаких других доказательств вины князя нет. И уголовное дело останется, говоря сегодняшним жаргоном, висяком.

– Как вы сказали?

– Нераскрытым преступлением. Конечно, за такие дела следователей не награждают, но и не наказывают строго. Карьеристом Курослепов не был, вот он и решил пожертвовать профессиональной честью ради друга. Но когда тело Ольги было найдено в сарае, Курослепову было некуда деваться. И во время повторного обыска он «случайно» обнаружил нож. Князь во всем сознался… И так далее…

– Но вы сами сказали, что один человек не мог аккуратно перерезать горло.

– Курослепов посчитал пособником князя его дворецкого. И тогда он просто пожалел старика. Старый раб, бесконечно преданный хозяину, согласился стать соучастником преступления и держал девушку, пока князь резал ее, как овцу. Потом, чтобы выгородить князя, попытался взять вину на себя. Помните, князь воскликнул: «Как мог ты это сделать, старый таракан?» Конечно, зарезать он не мог. Но держать жертву за ноги – почему нет? Во всяком случае, других версий у следствия не было. Уездное судопроизводство… Закрыли глаза. В самом деле – зачем было мучить старика?

– Тогда я ничего не понимаю! – воскликнул Джон. – Во-первых, вы противоречите себе. Вы только что сказали, что согласны с моей версией невиновности князя.

– Я и сейчас с ней согласен, – сказал Барский, со странным наслаждением наблюдая за волнением юноши.

– Во-вторых, зачем было нужно князю резать ей горло? Кажется, он не был маньяком и садистом.

– Конечно, не был.

– Ну и?..

– Каков мой ответ? Оленьку убили те, на кого вы меньше всего могли подумать. Помещик Талдыкин и студент Иванов.