В своих статьях и докладах на Лондонском съезде анархистов-коммунистов «хлебовольцев» 1906 г., а также в брошюре «Революция в России» (декабрь 1905 г.) Кропоткин высказался о тактике и стратегии анархистского движения. Революция рассматривалась им как «народная», преобразующая политические и экономические отношения. Ее ведущими силами были «городские рабочие, заключившие братский союз с интеллигентной молодежью», и крестьянство. По масштабам и перспективам развития он сравнивал события 1905–1907 гг. с Великой Французской революцией. Кропоткин предполагал, что Российская революция выйдет за рамки политических реформ, совершив «глубокий экономический переворот», но был осторожен в прогнозах: «Я всегда думал, что русская революция не ограничится реформой политических учреждений; она, подобно революции [18]48 года, пытается разрешить социальный вопрос. […] Не стоя близко к рабочей среде, я не берусь предсказывать, как далеко зайдет социальный переворот, какие конкретные формы примет движение». В проведении преобразований революционным путем, через самоорганизованные действия масс, Кропоткин видел гарантию укоренения новых порядков: «Но мы знаем также, что народу ни один парламент не даст и дать не может того, что народ сам не возьмет силою».

Основную задачу анархистов он видел в том, чтобы «придать революции характер социальный – уравнительный», «выставить, – не как отдаленное благожелание, а на сегодня же, требование вольной народной общины и безгосударственного, анархического коммунизма». Осуществить эту задачу Кропоткин предлагал путем участия в массовых народных движениях. Анархисты должны были ориентировать рабочих и крестьян на экспроприацию средств производства и его реорганизацию на анархистских началах: «Наша работа […] в народе, с народом. Она будет в каждой деревне, в каждом городе, большом и малом, чтобы там, на месте и на деле, уничтожать экономическое и политическое рабство. Брать на себя почин этого уничтожения там, где общее сознание еще не дошло до него, будить бунтовской дух в народе; пробуждать в каждом сознание своей силы, дух личной независимости, и сознание равенства всех. Помогать народу вооружаться, отнимать землю у хищников, завладевших ею, и отдавать ее назад народу; брать фабрики, заводы, рудники, угольные копи – и помогать рабочим устраивать их разработку на вольных артельных началах. И, где только возможно будет, провозглашать Народную Общину – Коммуну, – для пользования домами, общественными зданиями и всем наличным богатством города или области на общинных началах». В качестве важного фактора развития анархистских тенденций он рассматривал создание широкого местного самоуправления – автономных городских и сельских общин, управляемых общими собраниями жителей: «Отстоять местную общинную независимость – мирскую жизнь села – и создать такую же мирскую жизнь в городе». Кропоткин предполагал, что опыт низовых социальных преобразований, проводимых самими трудящимися, поможет укоренить в их сознании идеи анархического коммунизма.

Чем более масштабны будут завоевания, достигнутые «революционным путем, а не путем законодательных полумер», полагал он, тем ближе Россия подойдет к осуществлению идеала анархического коммунизма. В число социально-экономических требований, открывавших путь анархо-коммунистическим преобразованиям, он включал переход помещичьих и государственных земель в руки крестьян; обеспечение права «на землю для всех тех, кто хочет возделывать ее своими руками»; сокращение рабочего дня на предприятиях; переход предприятий и служб в руки рабочих и служащих; установление широкого народного самоуправления в форме свободных союзов во всех сферах жизни общества.

Анализируя революционные события, Кропоткин указывал на решающую роль забастовок и крестьянских восстаний в достижении революцией успехов в 1905 г.: «Если самодержавие пошло уже на уступки, то вынудили эти уступки такие массовые события, как манифестации 9-го января 1905-го года, почти всеобщие стачки в мае того же года в Польше, всеобщая забастовка в октябре, […] и, наконец, широко разлившиеся крестьянские восстания, начавшиеся с осени 1904-го года и продолжающиеся по сию пору». Восстания, развернувшиеся в 1905 г. на территории Прибалтики, Сибири и Закавказья, Кропоткин оценивал как успешный опыт борьбы с государственной властью и создания органов самоуправления трудящихся: «Только окраины России поняли, что следовало […] пользуясь дезорганизацией правительства, взятого врасплох, поднимать восстание и […] ломать местные учреждения, которыми держится власть теперешнего правительства на всем пространстве Российской империи. Восстали в этом смысле только латыши, Гурия с Западной Грузией, да Восточносибирская железная дорога, причем гурийцы и латыши показали, как следовало бы действовать народному восстанию: они сейчас же начали организовать на местах, в деревнях, свое новое революционное самоуправление».

Как серьезное заблуждение русских революционеров Кропоткин оценивал «централизаторские якобинские стремления», рассматривая их как результат влияния социал-демократии. Их последствием стал отрыв рабочих восстаний в Центральной России от крестьянского движения и выступлений на окраинах. Социалистические партии были подвергнуты критике за участие в работе Государственной думы, по мнению П.А. Кропоткина, созданной Николаем II для того, чтобы сбить рост рабочего и крестьянского движения. Осенью 1905 г. Кропоткин прогнозировал, что остановить кровопролитную борьбу в стране может «открытое признание за народом его права выработать себе конституцию и полная, честная амнистия».

В согласии с выводами Кропоткина редакция «Листков „Хлеб и воля“» призвала анархистов к бойкоту выборов. Заявления такого рода выпускали и анархистские группы в России. Но при этом «хлебовольцы» выступали против игнорирования политической борьбы, ограничения деятельности анархистов борьбой за экономические требования. «Анархисты, в сущности, – наиболее „политики“ из всех социалистов, т. к. для них освобождение личности от государственного ига играет не меньшую роль, чем ее освобождение от гнета экономического», – писала М. Гольдсмит. Задачу анархистских организаций они видели в том, чтобы «расширить борьбу и направить ее одновременно против капитала и против государства» до пределов восстания «против всякого гнета», не давая «установиться не существующему пока в России культу закона и легальности».

Революционная борьба этого времени, по Кропоткину, была важна тем, что дала возможность «народу проявить свои собственные творческие силы в устройстве своей внутренней организации». В силу этого он обращал внимание на самоорганизацию рабочих и крестьян. Созданные трудящимися органы самоуправления (Советы рабочих депутатов, крестьянские республики) рассматривались Кропоткиным как руководящая сила массового революционного движения. Предлагая анархистам учитывать влияние рабочего самоуправления, он поддержал участие в Совете петербургских «хлебовольцев».

В 1906–1907 гг. Кропоткин подверг критике анархистов за увлечение боевыми акциями, призывая их к пропагандистской, агитационной и организационной работе среди крестьян и рабочих. В феврале 1906 г. он предлагал своим сторонникам, не увлекаясь экспроприациями и террором, создавать «целое рабочее ядро, способное к той сознательной деятельности, которая предстоит рабочим».