Райли надеялась, что объяснения Билла помогут.

Она сказала:

– У меня появилось ощущение, что стрелок сам солдат до мозга костей. Возможно, в форте Моват он чувствует себя не в своей тарелке больше, чем все сержанты. Возможно, он чувствует себя ужасно устаревшим.

Агент Мэтьюс выглядел искренне озадаченным.

Он сказал:

– Но зачем солдату старой школы убивать таких, как он сам?

Райли знала, что это хороший вопрос. В этот момент у неё не было на него ответа.

Ларсон озадаченно покачала головой.

– Не знаю, что и думать об этом, – сказала она. – Агент Пейдж, как я вам вчера сказала, репутация идёт впереди вас. Я восхищаюсь вашими достижениями. Но ваши методы – по мне так они ужасно субъективны.

Билл снова заговорил:

– Полковник, я уже много лет работаю с агентом Пейдж и её интуиция ошибается крайне редко.

Ларсон снова забарабанила ручкой по столу.

– «Редко» не значит «никогда», агент Джеффрис. И интуиция – не то же, что факты. Из того немногого, что нам пока известно, я совершенно уверена, что на этот раз агент Пейдж ошибается. Мы имеем дело с исламскими экстремистами. И точка.

Её слова больно укололи Райли. Ей понравилась Ларсон при первой встрече. Она думала, что они сработаются. Но Ларсон, по-видимому, обиделась из-за странного подхода Райли. Настолько, что, кажется, в лице Ларсон Райли получила нового врага.

«Мне хватило этого в Квантико», – подумала она.

Билл всё ещё был полон решимости защищать Райли.

Он сказал:

– Со всем уважением, полковник, вы привлекли к работе над профилем убийцы агентов ОПА. И именно этим здесь занимается агент Пейдж. И мне кажется, что вам лучше учесть её мнение.

Теперь Ларсон разозлилась.

Она сказала:

– Это всё ещё моя база, агент Джеффрис. И если создание профиля подразумевает действия на основании незрелых субъективных чувств, боюсь, толку от этого будет немного. И если вы не возражаете, я бы попросила вас троих удалиться. Позвольте мне и моим агентам вернуться к работе.

Райли, Люси и Билл озадаченно переглянулись.

Они встали и без лишних слов вышли из кабинета полковника Ларсон.

Когда они выходили из здания, Билл спросил:

– Мне показалось или нас только что уволили?

– Тебе не показалось, – сказала Райли.

– Так и что нам теперь делать? – спросила Люси. – Возвращаться в Квантико?

Райли эта идея показалась просто смешной.

– Даже не думай, – сказала она. – На карту поставлено слишком многое, и мы только начали.

Из здания отдела расследований Райли и её коллеги пошли прямиком к машине, которую им выдали на базе. Во время поездки обратно к их дому на пляже Райли кожей ощущала уныние Билла и Люси.

Что до неё, она совершенно не унывала.

Напротив, она ощущала прилив энергии.

Сейчас она как никогда была полна решимости раскрыть это дело. Кроме того, теперь конкуренция подстёгивала её.

Полковник Ларсон назвала навыки Райли «незрелыми субъективными чувствами». Конечно, Райли и раньше приходилось иметь дело с критикой. Но она слишком долго была успешным агентом и научилась доверять своим чувствам.

Дойдя до дома, они сели за кухонный стол. Райли попыталась представить их со стороны: мужчина средних лет и женщина, чьи личные жизни сильно пострадали за годы службы в ФБР, а с ними молодая латиноамериканка, которая пока участвовала всего в нескольких заданиях.

Но Райли понимала, что они с Биллом – одни из самых успешных агентов ФБР. Они неоднократно доказывали свои навыки в составлении профилей и в расследованиях. А молодая латиноамериканка – одна из лучших учеников, с кем Райли приходилось иметь дело за всё время работы в академии.

Райли хотела, чтобы её команда из трёх агентов обошла полковника Ларсон и её лучших агентов в этом расследовании.

– Что хмуритесь? – спросила Райли.

– Я не понимаю, что нам делать, – ответила Люси.

– Как и я, – присоединился к ней Билл. – Нам обрубили ресурсы базы. У нас нет доступа к информации или ресурсам. Как и к помощи персонала.

Райли улыбнулась.

– Может быть и так, – признала она, – но ресурсы ОПА намного лучше ресурсов отдела расследований.

В глазах своих коллег она увидела проснувшийся интерес и удивление.

– Но ведь нас только что уволили, – возразила Люси.

– Точно, – сказал Билл. – Причём тот самый офицер, который обратился к нам за помощью.

Райли озорно рассмеялась.

– Она не сказала это именно такими словами, – сказала Райли. – Она просто попросила нас выйти из комнаты. Я не уверена, что нам стоит считать это увольнением. На самом деле, я намерена истолковать это в точности наоборот: полковник всего лишь хотела наедине поговорить со своими агентами. Если она сообщит Мередиту своё решение – что ж, значит мы не так её поняли.

Билл смущённо рассмеялся.

– Ты собираешься втянуть нас в беду, так? – спросил он.

Райли заглянула каждому из товарищей прямо в глаза.

– Слушайте, я знаю, что вы не привыкли выходить за рамки. А я привыкла.

Билл вздохнул.

– Да, ты привыкла к тому, что тебя отстраняют и увольняют.

Райли сказала:

– Если вас это пугает, я пойму. Я займусь этим в одиночку.

– Какого ты о нас мнения! – покачала головой Люси.

– Можешь рассчитывать на нас обоих, – воскликнул Билл.

– Хорошо, – сказала Райли. – Так какой у нас план?

Мгновение они все молча размышляли.

Наконец Билл сказал:

– Нам придётся играть в догоняшки. У них уже было достаточно времени, чтобы просмотреть записи обо всём персонале, который является в форт Моват – как о военном, так и гражданском.

Райли пришлось признать, что это звучит не обнадёживающе.

Она сказала:

– На базе вроде этой гражданского персонала гораздо больше, чем военного. В отделе расследований у Ларсон работают гражданские. Кроме того, на каждой крупной военной базе есть юристы, контрактники и инженеры из лица гражданских.

Билл опасливо покачал головой.

Он сказал:

– И большая часть компьютерщиков и специалистов по информационным технологиям тоже гражданские. Как и медработники и соцработники. Список длинный. У всех них есть пропуска и они проходят проверки на различных уровнях допуска.