«ПРИЧИНЫ БЫЛИ ТЕ ЖЕ, ЧТО И ДЛЯ ПЕРВОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. И ЕЩЕ: Я БЫЛ СЧАСТЛИВ, ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ЭТАКИМ МАЛЕНЬКИМ КОРОЛЕМ, ЧТО ФИНАНСОВОЕ ДАВЛЕНИЕ НА ВРЕМЯ ИСЧЕЗЛО. НО МОЯ ДЕВУШКА НЕ ОЦЕНИЛА МОЙ ПОСТУПОК, А Я ТАК НА ЭТО НАДЕЯЛСЯ. В КОНЦЕ КОНЦОВ, Я И УБИВАЛ-ТО РАДИ НЕЕ».

У Герберта Риттера не было «фазы восстановления», описанной в литературе о серийных убийцах. Во время второго преступления он надеется окончательно освободиться от своих фантазий о насилии. Но и на этот раз возникает зловещая комбинация. Это происходит как из-за внешних обстоятельств, так и из-за стремления к тому, чтобы выместить на ком-то свою жажду к насилию.

Когда я попытался узнать больше об «огромной горе фантазий», сразу почувствовал, как Герберт Риттер снова возводит барьеры и избегает проникновения в свой внутренний мир. Вместо ответа на мой вопрос он сообщил о «других образах», которые «сейчас стоят перед его глазами». Но что это за образы, он мне не сказал. Я переключился на нейтральную тему и поинтересовался, как именно он выбирал места преступлений и проституток в качестве жертв. Риттер тут же вернулся к своей открытой манере повествования. Кажется, он быстро избавился от своих образов.

«Я ПРОСТО ЗНАЛ МЕСТНОСТЬ. ЗНАЛ, КАК ТУДА ПОПАСТЬ, КАК ОТТУДА УЕХАТЬ. ЕЩЕ Я ЗНАЛ, КАК ДОЛЖЕН ВЕСТИ СЕБЯ ПОТЕНЦИАЛЬНЫЙ КЛИЕНТ, ЧТОБЫ НЕ ВЫЗЫВАТЬ ПОДОЗРЕНИЙ У ЖЕНЩИН. ЭТО БЫЛА ТА УВЕРЕННОСТЬ, КОТОРАЯ МНЕ БЫЛА НУЖНА».

Я дал ему выговориться, а затем, казалось бы, невзначай спросил, почему, несмотря на крайне жестокий способ убийства, его фантазии не были удовлетворены. На этот раз меня ждал успех. Герберт Риттер не просто ответил на мой вопрос, его ответ почти граничил с психологическим анализом: в его восприятии иллюзия и реальность были двумя мирами, несовместимыми друг с другом.

«ХОТЯ У МЕНЯ И БЫЛИ ФАНТАЗИИ О ТОМ, КАК ВОПЛОТИТЬ ИХ В ЖИЗНЬ ВО ВРЕМЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, Я НЕ СМОГ ЭТОГО СДЕЛАТЬ. КАК БУДТО ОНИ НЕ ИМЕЮТ НИЧЕГО ОБЩЕГО С РЕАЛЬНОСТЬЮ. ПОСЛЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, МАСТУРБИРУЯ, Я РАЗВИВАЛ И УСОВЕРШЕНСТВОВАЛ СВОИ МЕЧТЫ. Я ПРЕДСТАВЛЯЛ СЕБЕ, ЧТО ЭТО БУДЕТ НАМНОГО ПРОЩЕ: НАНЕСТИ УДАР, А ЗАТЕМ НАПАСТЬ НА НИХ. ВМЕСТО ЭТОГО ЖЕНЩИНЫ БОРОЛИСЬ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ, И ЭТО МЕНЯ СОВЕРШЕННО СБИЛО С ТОЛКУ. ВСЁ, ЧТО Я СЕБЕ ПРЕДСТАВЛЯЛ, ИСЧЕЗЛО, МОЙ ГНЕВ И ОЧЕНЬ СИЛЬНАЯ ЯРОСТЬ ПЕРЕКРЫЛИ ВСЁ. ПОСЛЕ ЭТОГО У МЕНЯ УЖЕ НЕ ОСТАЛОСЬ СИЛ. ЭМОЦИОНАЛЬНО И ФИЗИЧЕСКИ – НЕ СЕКСУАЛЬНО. ЗАЧЕМ ЕЩЕ ПЫТАТЬ И НАКАЗЫВАТЬ ЖЕНЩИН?»

Я был впечатлен откровенным рассказом Риттера, но мне не давали покоя вопросы о том, чем еще можно было объяснить его странное поведение – разрезанный бюстгальтер, посмертные травмы, предметы, введенные во влагалище, – кроме как непосредственным воплощением в жизнь его фантазий?

И снова Герберт Риттер не стал уклоняться от ответа, но попытался объяснить мне это противоречие:

«Я ДО СИХ ПОР НЕ ПОНИМАЮ СВОЕЙ ТОГДАШНЕЙ РЕАКЦИИ, ПОТОМУ ЧТО Я СПЛАНИРОВАЛ ВСЕ ДО МЕЛЬЧАЙШИХ ДЕТАЛЕЙ. И ВСЕ ЖЕ ВСЕ ПОШЛО НЕ ТАК, КАК ПЛАНИРОВАЛОСЬ. ПОМНЮ, КОГДА ЖЕНЩИНЫ УМЕРЛИ, Я СНАЧАЛА ПРОСТО МЕТАЛСЯ ПО КВАРТИРЕ. Я ДАЖЕ ЗАБЫЛ НАДЕТЬ ПЕРЧАТКИ И НЕ ПОДУМАЛ ОБ ОТПЕЧАТКАХ ПАЛЬЦЕВ».

А в какой момент он снова начал действовать осознанно?

«ЭТО СЛУЧИЛОСЬ, КОГДА Я РАЗРЕЗАЛ БЮСТГАЛЬТЕР РАМОНЫ БРАУН. СПОНТАННОЕ ДЕЙСТВИЕ, КОТОРОГО НИКОГДА НЕ БЫЛО В МОИХ ФАНТАЗИЯХ. ЭТО ДОЛЖНО БЫЛО СТАТЬ МОЕЙ ВИЗИТНОЙ КАРТОЧКОЙ: Я, УБИЙЦА, ИДУ УБИВАТЬ ПРОСТИТУТОК».

Герберт Риттер еще рассказал, что во время второго убийства он чувствовал прилив гнева и паники из-за сопротивления Тани Розе, из-за чего он очень сильно стал бить ее по лицу кулаками, а затем попытался продемонстрировать силу и реализовать свои желания.

«КОГДА ЖЕНЩИНА УМЕРЛА, Я СПУСТИЛ С НЕЕ БРЮКИ И ЗАДРАЛ СВИТЕР. ЗАТЕМ Я СТАЛ НАНОСИТЬ ПОРЕЗЫ НА ЖИВОТЕ И СПИНЕ. НОЖ Я ЗАРАНЕЕ ЗАТОЧИЛ КАК СЛЕДУЕТ, ЧТОБЫ ОН ЛУЧШЕ МОГ РЕЗАТЬ ЕЕ ТЕЛО. ПОТОМУ ЧТО ДЛЯ МЕНЯ ОНА БЫЛА ВСЕ ЕЩЕ ЖИВА. ВОТ ПОЧЕМУ ПОРЕЗЫ ВОЗБУЖДАЛИ МЕНЯ, Я ПРЕДСТАВЛЯЛ СЕБЕ ЕЕ БОЛЬ. ПОТОМ Я ЗАСУНУЛ ДВА ПАЛЬЦА ЕЙ ВО ВЛАГАЛИЩЕ, ПОСМОТРЕЛ В ЛИЦО И СПРОСИЛ, НРАВИТСЯ ЛИ ЕЙ. А ЗАТЕМ Я ВЗЯЛ ТЕЛЕФОННУЮ ТРУБКУ».

Но и в этот раз Герберту Риттеру кажется, что он потратил слишком много сил и не смог воплотить в жизнь все свои намерения. Вот почему он забирает с собой фотографии своей жертвы – позже он будет использовать их для мастурбации.

«Я ПРИСТАВИЛ К ШЕЕ ЖЕНЩИНЫ НОЖ, КАК НА ТОЙ АФИШЕ ФИЛЬМА, И СТАЛ С НЕЙ РАЗГОВАРИВАТЬ. Я СЛЫШАЛ ЕЕ ГОЛОС, ДРОЖАЩИЙ ОТ СТРАХА. ЭТО МЕНЯ СИЛЬНО ВОЗБУДИЛО».

Несмотря на то что я был уверен – Риттер считал воплощение своих намерений неполноценным, я не сомневался, что есть и другая сторона медали. Разве он не испытывал эйфорию после преступлений?

«ДА, НО ЭТО БЫЛА ЭЙФОРИЯ НЕ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО Я КОГО-ТО УБИЛ, А ПОТОМУ, ЧТО У МЕНЯ ТЕПЕРЬ БЫЛИ ДЕНЬГИ И Я МОГ ЖИТЬ ДАЛЬШЕ».

Такой ответ меня не удивил, но я усомнился в его правдивости. Но Герберт Риттер продолжил:

«ПОСЛЕ ВТОРОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ Я ИСПЫТАЛ СИЛЬНУЮ ЭЙФОРИЮ. Я ПОШЕЛ В ВАННУЮ, ЧТОБЫ ВЫМЫТЬ РУКИ, И УВИДЕЛ КАПЛИ КРОВИ НА СВОЕМ ЛИЦЕ. МНЕ ЭТО ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛОСЬ. Я БЫЛ ЭТАКИМ БРУТАЛЬНЫМ МЯСНИКОМ, РУКИ КОТОРОГО ПО ЛОКОТЬ В КРОВИ. О, ЭТО БЫЛО ПРЕКРАСНОЕ ЧУВСТВО».

Где-то на полуслове выражение его лица изменилось. Внезапно он как будто мысленно и эмоционально вернулся на место преступления. Не акцентируя внимания на противоречии в его рассказе, я спросил Риттера, какие эпизоды преступлений были для него наиболее значимыми, какие из них сильнее всего воплотили в жизнь его фантазии, сильнее всего возбудили его. Его ответ, быстрый и твердый, последовал незамедлительно:

«ТЕ, ЧТО Я НЕ СДЕЛАЛ, ТЕ, ЧТО Я ХОТЕЛ БЫ СДЕЛАТЬ. Я ХОТЕЛ СДЕЛАТЬ ВСЕ КАК-ТО ПО-ДРУГОМУ, КАК Я ПЛАНИРОВАЛ. В РЕАЛЬНОСТИ Я НЕ МОГУ ВОПЛОТИТЬ В ЖИЗНЬ СВОИ ФАНТАЗИИ, БУДЬ ТО В НОРМАЛЬНОЙ ИЛИ В ИЗВРАЩЕННОЙ СЕКСУАЛЬНОЙ ФОРМЕ. ВОТ ПОЧЕМУ Я НИКОГДА НЕ ПОЛУЧАЮ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ОТ СЕКСА С МОЕЙ ДЕВУШКОЙ И С ПРОСТИТУТКАМИ. ТОЛЬКО КОГДА Я БЫЛ ОДИН, Я БЫЛ УВЕРЕН В СЕБЕ. Я МОГ ПОГРУЗИТЬСЯ В СВОЙ МИР И ПРОЖИТЬ ЭТО ВСЕ В СЕБЕ. КОГДА РЯДОМ СО МНОЙ БЫЛ ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК, ОН ТОРМОЗИЛ МЕНЯ. ТО ЖЕ САМОЕ БЫЛО И С МЕРТВЫМИ ЖЕНЩИНАМИ, ХОТЯ МНЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ СДЕЛАТЬ БОЛЬШЕ. НО ДЛЯ МЕНЯ ОНИ ВСЕ РАВНО БЫЛИ КАК ЖИВЫЕ».

Эти рассуждения свидетельствовали о наличии причудливой внутренней логики: наибольшее удовлетворение Герберту Риттеру приносили эпизоды, которые происходили на самом деле не в реальности, а разыгрывались только в его голове. Он не мог реализовать то, что «задумал», потому что не умеет воплощать свои фантазии в жизнь,