– Кровь не останавливается.

– Значит, духовный яд уже поразил сосуды. Изгони его из тела, затем пробуй снова.

Я скривился. Легко сказать – изгони. Я уже потянулся за фиалом в ящике, как сообразил, что о зелёном яде старик ничего не сказал.

– Что этот слуга должен использовать против Дерева?!

– Что угодно кроме него!

Ответ заставил меня обернуться и ещё мгновение пялиться в спину Фимрама. Это как? А что если я встречу в ране Лёд или Сталь, или Свет? Да мало ли я видел в своей жизни редких стихий? Они у Зверей, кстати, чаще, чем у людей встречаются.

Но я молча ухватил из ящика первый фиал, что мне попался под руку: красный с символом Огня на боку. Глоток стражнику, который он едва сумел сделать, десять капель в рану. Никаких изменений. Кровь так и продолжала сочиться, заливая стол, собираясь лужей под стражником и уже почти начала капать на пол. Да и с зеленью под кожей ничего не происходило.

– Не помогает. Ещё десять капель?

Старик Фимрам буркнул:

– Он Закалка, а это не его стихия. Не вздумай. – на миг замолчал, глухо сказал: – Иди к следующему.

– А этот?

Стражник то и дело терял сознание. Ему уже явно не было дела до того, что я хватал его нож. Не было дела и до того, что я не справляюсь. Голова его сначала безвольно клонилась в одну сторону, затем он вздрагивал, приходил в себя, но уже через вдох она начинала клониться в другую. Глаза стражник ещё держал открытыми, но меня не видел, уставившись куда-то выше, на один из Светочей зала.

Окрик Фимрама подстегнул меня:

– У тебя там ещё шестеро таких же!

Я подхватил нож стражника, который ему уже никогда не пригодится и шагнул к следующему столу.

Из этих шести Закалок я сумел остановить кровь и перебороть разноцветные нити под кожей лишь у половины. Только у тех, чьи раны оказались либо неглубоки, либо свежи. Да и то, я опустошил себя почти до дна средоточия, используя Прикосновение Весны Умножением, чтобы справиться с хлещущей кровью. Не будь у меня столь большого запаса духовной силы, не вышло бы и этого. Остальные… Может быть их и сумел бы спасти старик Фимрам, но он по-прежнему занимался Воинами и всё чаще и чаще за моей спиной сверкало голубым от земных техник. Возможно я сумел бы помочь тоже, если бы использовал ту технику, что до сих пор скрывал: Длань Возрождения. Технику, которую использовал Мириот именно для борьбы с духовными ядами Зверей. Но она слабее. А кто мне те, что лежат передо мной? Верные стражники Саул?

Я замер у последнего стражника. Рана в груди. Рассечены даже рёбра, и я отчётливо видел сизое лёгкое, словно покрытое зелёным лишайником. Десять капель из фиала Огня ничем ему не помогли. Кровь я всё же остановил, но на моих глазах тонкие зелёные нити ползли по его шее. Стражник захрипел:

– Ещё!

И ударил меня по руке раньше, чем я очнулся от размышлений о технике. Не ещё десять, а все тридцать мерцающих красным капель пролились в раскрытую рану.

– Какого дарса!

Я отскочил с проклятьем. Стражник со всхлипом вдохнул полной грудью. На моих глазах тонкие зелёные нити на шее превратились в толстые как палец кровавые жилы, рванули к голове. Через мгновение стражник выгнулся на столе и затих.

– Отродье!

Удар сбил меня на пол, выбил зелье из рук, залив светящейся алым алхимией пол. Словно кровь к крови.

– Ты убил его.

Я сжался под бешеным взглядом стражника с тёмно-пепельными волосами и выбитым силуэтом меча на левой стороне доспеха. Почти все остальные ушли, принеся раненных. Лишь пятеро остались, но стояли за порогом зала. Этот оказался рядом со мной одним использованием техники. Бушующий вокруг меня огонь требовал убегать, сражаться за свою жизнь. Вот только я не мог ни сражаться, ни бежать. Куда бы я ни прыгнул, но без техники движения уйти от опасности у меня бы не вышло. Вряд ли стражника и его руку, опускающуюся к мечу, остановили бы мои слова. Но остановили слова Фимрама:

– Оставь этого слугу, не тебе его наказывать. Пусть твой собрат винит лишь себя. Десять капель Стихиального Огня – предел, который может выдержать Закалка. Он убил себя сам. Если это действительно твой друг, то позаботься о теле. – голос Фимрама стал жёстче. – Правда этот старик впервые слышит, чтобы стражники поместья так переживали за долговых Закалок.

Долговых? Я покосился на лежащих Закалок. Стражник же оскалился:

– Неважно. В лесах он стал моим собратом.

Старик Фимрам усомнился:

– Вот как? Хорошо сказано. Так значит ты и этого старика тоже убьёшь за смерть собрата? Оглянись, позади меня тоже мертвец. На этот раз из твоих собратьев-Воинов.

Лицо стражника исказила злая гримаса, над его головой вспыхнул один из контрактов. Стражник выругался и выскочил из зала, оттолкнув стоящих на пути. Фимрам мгновение глядел ему вслед, затем стегнул меня словами:

– Чего этот слуга разлёгся?! Живо помогай!

Теперь тряпки с ран снимал я, как и подавал в руки Фимрама требуемые пузырьки. Старик сейчас подробно объяснял что я вижу, что происходит с раной и что он будет делать. И не сумел спасти ещё одного Воина. Там и рана была не столь глубока, как у остальных, но вот яда в ней… Коготь Зверя рассёк броню, рассёк плоть Воина словно острейший нож, пробороздил живот всего на палец в глубину. Казалось бы, за стражником приглядывает само Небо. Но когда я срезал ремни брони, распахнул промокший кровью халат… Весь живот оказался синего цвета. Точь-в-точь как его волосы. Или мои.

– Зверь использовал то, что у людей называется оружейной техникой. С когтей выплеснулась его духовная сила, смешанная с его стихией. Воин мог бы спастись, если бы сумел противостоять чужой духовной силе своей. Слуга, погляди на его губы.

Я последовал приказу, но не понял, что должен увидеть. Старик Фимрам это сообразил и пояснил:

– Опухшие, потрескавшиеся, словно обожжённые. Ему дали зелье стихии Огня.

Старик Фимрам обернулся ко входу, к стражникам, которые и принесли раненых, спросил:

– Что за отродье дало ему Огонь?

Стражники переглянулись, но промолчали. Фимрам фыркнул, отвернулся от них, сообщил уже мне:

– Одно к одному. Поэтому этот старик так не любит давать им зелья стихий в лес. Обязательно найдётся тот, кто сделает всё так, словно и не слышал про стихии. В его средоточии не хватило энергии для борьбы из-за этого, хотя, может и Зверь попался очень высокого Возвышения.

Старик Фимрам вздохнул, отстранил меня и вскинул над стражником ладони. Обращение земной техники вспыхнуло раз, второй. Но ни новое стихиальное зелье, ни ещё два использования техники так и не спасли Воина. Через три вдоха, после того как синева дошла до шеи, он умер.

Старик опять вздохнул, отстранился и огляделся вокруг. Пройдя ещё раз вдоль столов, Фимрам по одному разу использовал земную технику на всех, включая Закалок, которыми занимался я, устало спросил у тех стражников, что стояли у входа: