Шейн молчал. Смотрел на меня. Тёмные пухлые губы слегка приоткрыты, так и хочется задержать на них взгляд, но я держусь, не ведусь на собственную прихоть.

– Хватит! – Калеб громко ударил кулаком по столу и поднялся на ноги. – Наигрались уже…

– Но ведь ещё Миллер не задали вопрос! – возмущённо всхлипнула Дани. – Раз она участвует, то тоже должна выбрать одно из двух! Что ещё за исключения?!

– Какой вопрос ты бы ей задала, Дани? – фыркнул Джаред. – Сколько бухла в неё может вместиться? Это уже не актуально, расслабься, – и громко рассмеялся.

– Шейн должен задать ей вопрос! – настаивала Дани.

– Ну ладно! – Джаред шумно поднялся из-за стола и хлопнул в ладоши. – Закончим на этом! Давайте споём, что ли?

Дани ещё недолго возмущалась и в итоге вызвалась петь первой.

– Только сначала оденься, – бросил ей Джаред. – Достало уже глазеть на твой тощий зад.

– Да, ведь Джаред у нас любитель трансвеститов с недавних пор, слыхала, Дани? – загоготал Патрик, на что в ответ получил в лицо подушкой от дивана.

Я продолжала сидеть за столом и смотреть на свои руки. Игра закончилась, но оставила после себя поганое послевкусие, и чувство опустошённости всё нарастало. Калеб, который только что признался мне в любви, и Шейн, который сказал, что я гнилая.

Хочется прямо сейчас исчезнуть из жизни каждого из них. Навсегда.

Дани закончила выть, когда я уже собиралась покидать вечеринку.

Шейн, выглядя уже прилично пьяным, взял в руки гитару. Я остановилась прямо перед дверью, потому что он вдруг позвал меня по имени:

– Тейт! – А всё потому, что пьяный. – Куда же ты? – усмехался он. – Послушай мою песню! – Зыркнул на Джареда: – Подключай!

– Мужик, мы в отеле!

– Плевать! Подключай!

– Ладно. – Джаред подключил гитару Шейна к маленькому усилителю. – Только не делай громко, а то Кан примчится, лады?

В ответ Шейн пробежался пальцами по струнам. А я так и стояла на месте. Волны дрожи проносились по телу одновременно с тем, как пальцы Шейна скользили по струнам. Словно я его струны, а он касается меня.

Как же невыносимо это ощущение! В каждой клеточке тела, словно после долгой спячки, крохотными искорками возрождается огонь… Приятно покалывая, покусывая, обжигая…

Шейн смотрел на меня, на секунду остановился, послушав тишину, вновь ударил по струнам, и я услышала его глубокий голос:

С лёгкой пьяной ухмылкой на губах Шейн закончил петь и взглянул на меня.

Вот сейчас… сейчас тот самый момент… Тот самый пик, когда желание врезать ему по морде настолько сильно, что требуются все силы, чтобы оставаться на месте и передавать ему это желание взглядом.

Аплодисменты стихли. Джаред забрал гитару. Шейн поднялся на ноги, продолжая смотреть на меня с этой гадкой ухмылочкой на губах.

– Бенсон, – заговорила я со всем безразличием, на какое сейчас только была способна, – ты такой придурок. И ты такой жалкий.

И Шейн прекратил улыбаться.

Я вернулась к себе в номер и заперла дверь.

Приняла душ, переоделась в безразмерные пижамные штаны и растянутую футболку, что ниже груди больше ничего не прикрывала. Да и кого мне стесняться?.. Забралась в кровать и попыталась уснуть.

Было сложно. Слишком много мыслей… Должна ли я поговорить с Калебом сейчас? Может, написать ему? Наверняка ему не по себе… Но ведь он мог и не играть в эту игру, мог не вестись на провокации Шейна, тем более если догадывался, каким будет вопрос. Ведь он сам сказал, что он взрослый парень, а не маленький мальчик, так что, наверное, даёт отчёт тому, что делает.

Но разве может он меня любить?.. За что? Любовь не так проста, чтобы с уверенностью заявлять о любви к человеку, о котором почти ничего не знаешь… Может, Калеб специально это сказал?.. Чтобы позлить Шейна?

Несколько раз брала в руки телефон, но так и не рискнула написать первой.

Уже больше часа прошло, как вернулась в номер, а уснуть всё не получается. Эти мысли… чёрт бы их побрал! Я должна думать о контракте и о завтрашнем дне, а не о мужиках!

Не надо было идти на эту вечеринку.

Резко села в кровати, и одновременно с этим раздался громкий настойчивый стук в дверь.

Калеб. Тоже уснуть не может? Пришёл объясниться?

Оно и к лучшему.

Совсем не позаботилась о том, чтобы хотя бы халатом прикрыть полуобнажённое тело, и открыла дверь.

Но Калеба за ней не было.

Лохматая мокрая голова Шейна опущена вниз, капельки влаги срываются с кончиков волос и приземляются на светлый плиточный пол. Тоненькие струйки сбегают по жилистой шее и прячутся под воротом намокшей футболки. Руки упираются в дверную коробку, загораживая путь.

Я застыла.

В который раз за день со мной это происходит? В который раз за день сердце замирает и подпрыгивает к самому горлу, неистово стуча и вынуждая задыхаться?

Не могу и слова из себя выдавить. Не могу вздохнуть.

Почему он здесь?..

Шейн слегка приподнял голову, глядя на меня из-под нахмуренных бровей. Карие глаза хоть и полны злости, но пьяного блеска в них больше. На этот раз мышцы лица напряжены, челюсти плотно сомкнуты и играют желваками. Хоть и пьян, но выглядит решительно.