— Может быть, тебе и впрямь показалось? — с сомнением в голосе спросил он.

— Когда женщина в инвалидной коляске, в одиночку ведущая дела неблагополучного поместья, говорит, что «все восхитительно», я склонна думать обратное, — нахмурившись, произнесла очаровательная блондинка, от которой принц не мог отвести взгляд.

— Полли, если ты хочешь поговорить со мной о каких-то проблемах Шелтона, я выслушаю тебя и постараюсь помочь.

— Да проблемы, надо думать, все те же, что и до моего отъезда. Наш новый герцог все никак не может спуститься с небес на землю. Он-то со своей женой наслаждается жизнью, ни в чем себе не отказывая. И это понятно. Молодая супруга Энтони не для того выходила замуж за наследника замка, чтобы экономить на удовольствиях. Тогда как маме приходится изыскивать средства на непрекращающийся ремонт, оплату работы служащих, услуги ветеринаров, покупку кормов и тому подобные вещи. Энтони же видит свою роль в том, чтобы сюсюкать с лошадьми и вести пространные разговоры с конюхами, будто от этого что-то изменится к лучшему. Похоже, он просто играет в герцога.

— Никогда не слышал, чтобы ты так сердито говорила о своем сводном братце. Но не стану тебя судить. Я знаю его не первый год. Он и раньше не казался мне толковым парнем, а с тех пор, как к нему перешли титул и замок, совсем голову потерял… Но до последнего момента твоей матери удавалось справляться с трудностями, не так ли? — тихо спросил принц.

— Я думаю, мама устала бороться. Ей нужен отдых и покой, а не постоянная борьба за существование. Она любит Энтони как сына, но порой он бесит ее своей бесхребетностью и непрактичностью. Просто поразительно, что у Ричарда вырос такой сын.

— Насколько мне известно, младшие братья не такие.

— Совершенно верно. Серьезные, трудолюбивые парни. Но все регалии и права достались первенцу, а они получили только конезаводы, на которых трудятся с утра до ночи, — возмущенно проговорила Полли.

— Жизнь несправедлива, — иронически подытожил принц.

— Люди несправедливы. И те порядки, которые они устанавливают, условия, которые друг перед другом ставят. А жизнь такая, какой мы ее делаем. Ты сам на днях об этом говорил!

— Как же, помню. Ты еще мне тогда лекцию прочитала, над которой я долго потом думал… Так ты готова лететь? — спросил он.

— Лететь? Как лететь? Куда? — изумилась англичанка.

— Как куда? Во дворец.

— Но мы еще не закончили снимать последний эпизод.

— Пусть парни его и снимают. Ты ведь больше в кадре не появишься.

— Да, но…

— Так летим, — перебил ее Рашид. — Ты же сама настаивала на том, чтобы я повидался с отцом.

— Мне нужно собрать вещи, — беспомощно проговорила Полли.

— Тогда не будем терять драгоценное время. Я помогу тебе.

Поднявшись из-за стола, принц протянул ей руку.

— Ты хочешь подняться в мой номер? — насторожилась девушка.

— Вместе мы быстрее управимся. Вертолет уже ждет.

Едва переступив порог, молодые люди упали в объятия друг друга.

— Полли, ты воспламеняешь меня одним взглядом, — пробормотал Рашид в перерыве между поцелуями.

— Прости, я не хотела, — пошутила девушка. — Но целовать тебя мне очень приятно. Ты позволишь?

— Конечно, — ответил принц.

Он спустил платье с ее белоснежных плеч и начал покрывать их нетерпеливыми поцелуями. Полли тщетно пыталась добраться до его тела, скрытого под многослойным традиционным одеянием.

Внезапно принц отстранился.

— Нет, Полли, мы не должны…

Повисла пауза.

— Тогда я ничего не понимаю, — сказала англичанка и, потянувшись к выключателю, включила свет.

Она подошла к зеркалу, застегнула платье и поправила прическу.

— Тебе лучше переодеться в ту одежду, которую тебе подарила моя сестра, — хрипло проговорил он.

— Я никуда не лечу, — твердо произнесла девушка.

— Полли… — начал его высочество, но она его перебила.

— Нет! — повысила голос Полли, что случалось с ней лишь в исключительных случаях.

Она подошла к окну и устремила взгляд на городской пейзаж.

Спустя несколько мгновений Рашид встал рядом и тихо проговорил:

— Обожаю этот город. В детстве он казался мне сказочным, словно вотчина легендарной царицы Савской. Тут есть все: море и пустыня, цветущие сады и выжженная зноем земля, роскошь и убогость, богатство и нищета. Ты много уже повидала в Амре, но далеко не все. Хотел бы я показать тебе королевство целиком.

— Согласна, город красив, — отозвалась она и отошла от окна. — Скажи прямо, Рашид, что ты хочешь? Вернее, знаешь ли ты сам, чего хочешь?

— Полли… Тебе кто-нибудь говорил, что ты удивительная женщина? — обезоруживающе улыбнувшись, воскликнул шейх Рашид аль-Баха.

— И чем же я тебя так удивила? — строго спросила Полли.

— Своей откровенностью и честностью, красотой и смелостью, достойной восхищения, — заявил он.

— Тебе лучше уйти, — сказала она, закусив губу.

Поздним вечером, не чувствуя себя в состоянии уснуть, Полли набрала номер портье и проговорила:

— Это Полли Андерсон. Соедините меня, пожалуйста, с апартаментами его высочества принца Рашида.

Последовали долгие гудки. Наконец в трубке послышался вкрадчивый голос помощника шейха:

— Мисс Андерсон, это Карим аль-Рахби. Принц сейчас отдыхает.

— Понятно, — вздохнула она. — Если принц пожелает со мной говорить… — начала она, но Карим не дал ей закончить.

— Простите, — сказал он, — одну секунду… Я передаю трубку принцу.

Пришлось подождать еще пару мгновений.

— Полли? — отозвался Рашид подавленным и, как ей показалось в первый момент, сонным голосом.

— Прости, что звоню так поздно… Не хотела тебя будить, но на душе, как-то неспокойно…

— Отец скончался, — тихим голосом проговорил принц. — Мне позвонили несколько минут назад. Так что вот… Его больше нет.

— Рашид, мне очень жаль… Тебе следовало лететь без меня. Быть может, тогда у тебя был бы шанс застать его в сознании…

— Прекрати! — раздраженно остановил ее шейх Рашид аль-Баха. — Что случилось, то случилось…

— Прости… Как он ушел? Надеюсь, без мучений? — взволнованно проговорила она.

— Какое это имеет значение? — пробурчал принц. — Он страдал от сильных болей на протяжении всей болезни, последние месяцы жил на морфине…

— Да-да, прости, я сама не понимаю, что говорю.