То есть когда-то AC/DC и Курренти были близкими. Но когда он попытался контактировать с Янгами, когда те заехали в Сидней в туре Black Ice, работавшие с группой местные деятели ему отказали.

«Я очень старался как-то выйти на AC/DC, но не смог: каждый раз как будто стена кирпичная передо мной встаёт. Меня очень сильно разочаровал Сэм Хорсбург. Он меня помнил. Я позвонил в Alberts, и он мне говорит: «Где ж тебя, чёрт возьми, носило? Ты меня небось не помнишь, но я-то помню, как ты записывал High Voltage». Я сказал: «Слушай, я сейчас вообще к музыке никакого отношения не имею, но тут у AC/DC концерт в Сиднее, и я бы хотел с ними встретиться, если возможно». Сэм меня очень обнадёжил, обещал, что сделает. Я приходил к нему в Alberts».

По словам Курренти, Хорсбург обещал сделать всё возможное, чтобы встреча с Янгами состоялась, но вплоть до концерта так ничего и не проявилось. Так что Курренти просто пошёл на стадион с сыном. За кулисы они так и не попали, как ни старались. Единственное, что удалось – получить телефон одного из помощников группы. Ему сказали, что в этот вечер встреча невозможна, потому что «уже слишком поздно», а группа на следующий день едет в Брисбен.

«У меня есть сильное подозрение, что им вообще никто обо мне ничего не сказал. Уверен, если б парни знали, они б что-то придумали. Очень жаль. Я бы подождал сколько надо, но менеджер сказал – невозможно. У меня было четыре блокады артерии в ноге. Артерию блокировали в четырёх местах. Я не мог ходить. Сыну приходилось останавливаться со мною вместе каждые двадцать метров. Мне было очень больно. Впоследствии мне часть пальца ампутировали – там гангрена начиналась. Правую ногу я чувствую на 70 %, с левой примерно то же будет. Я даже сейчас больше ста метров не пройду. И я не думаю, что AC/DC получили моё послание. Но в будущем, надеюсь, мы встретимся, потому что часть меня – в этой группе. Мне ничего не надо. Меня в этой ситуации всё устраивает, я всем доволен. Проблем никаких. Уверяю вас, ни на какие роялти я не претендую».

Вообще, конечно, удивительное дело, если задуматься: человек, которого, по его словам, приглашали в самую успешную рок-группу мира, не может никак с членами этой группы повидаться. После работы с AC/DC, записи партий Hard Road и последующего Black Bruiser попытки собрать группу с измученным наркотиками Стиви Райтом и распадом собственных групп в жизни Курренти никакого волшебства уже не происходило. Он это принял и стал готовить пиццу. В апреле 2014-го, однако, он вернулся на сцену – впервые за сорок лет.

«Поиграв с Вандой и Янгом и с AC/DC, я уже от этого никакого удовольствия не испытывал, – говорит он. – Так что бросить музыку было легко. А когда у тебя пиццерия, то музыкантом быть невозможно. Тут или одно, или другое».

Цитата жизни.

Теперь, когда Курренти навещает родных в Италии, его встречают как героя. Но так было не всегда. «В 1985 году я привёз пластинку High Voltage и оставил её там, у родных. Тогда никто не знал никаких AC/DC, особенно на Сицилии, – смеётся он. – Мои родители как: если слов в песне не понимают – то всё, это не песня, я ерунда. В 2002 я приехал с детьми, и вот тогда все вообще знали AC/DC. Я говорю: у вас же альбом AC/DC с моим участием валяется тут 17 лет, у мамы в её Шкатулке славы».

***

Так много вопросов насчёт того, кто что сыграл на первом альбоме AC/DC. Остаётся вопрос: а кто сидел за барабанной установкой на «Evie»?

Во время записи Hard Road Джон Прауд записывал партии ударных под гитару или фортепиано, но до записи шедевра альбома его не допустили. Разносторонний Джордж добрался до туда быстрее него (хотя любопытно, что Тони Курренти вспоминает, как барабанил в части третьей).

«Когда я познакомился с Джорджем и Гарри, они только что вернулись из Англии, – говорит Прауд. – Они сказали: у нас есть вот эта песня, которую мы для Стиви записали. Джордж мне сказал, что он на ней играет барабанную партию, частично или всю целиком. А я, мне кажется, сыграл на, наверное, всех остальных треках. Но опять-таки экземпляр альбома я так и не получил. Может, недостаточно инициативу проявил. Честно говоря, я в то время не понимал, что я – часть истории. Относился к записи как к очередной сессии просто. Я играл в нашем городе с довольно крутыми музыкантами и их предпочитал».

Но на бесплатном концерте Райта в сиднейском Опера-хаус в июне 1974-го, перед толпой в 2500 человек (и 10 тысяч на ступеньках снаружи), в группе с Малколмом и Джорджем Прауд сыграл эту песню вживую. В тот день AC/DC аккомпанировали Райту. Малколму был 21 год, Ангусу – 19. Через месяц они заключили контракт с Alberts, и эта компания распространила пресс-релиз, в котором было написано, что музыкантам 19 и 16 лет, соответственно. Там также превозносились Питер Кларк и его дорогая барабанная установка Slingerland («первая в Австралии подобного уровня… гордость за эти прекрасные барабаны скрывает сердцебиение преданного музыканта»), Роб Бейли («чей бас – основа этого ЗВУКА AC/DC!») и Дейв Эванс («он – тот голос, который и есть AC/DC!»). Все трое в течение нескольких месяцев оказались в сопутствующем ущербе.

«Было здорово, – говорит Прауд. – Это как играть в группе The Beatles, если можете себе представить все эти крики, весь этот шум, с которым битлы сталкивались. Когда мы вышли на сцену, все эти девочки – много совсем малявок было – просто с ума сходили».

А Райт этот день даже вспомнить не может.

Пять лет спустя на «Концерте Десятилетия», на афише которого стояли Skyhooks, Sherbet, Dragon и Split Enz, Райт исполнил «Evie» – все три части – перед океаном народа, 150 тысяч человек, у Сиднейской бухты с группой, в которую входили крутые люди Ронни Пил, Уоррен Морган, Рей Арнотт, Тони Митчелл, Йен Миллер и две невероятно сексуальные бэк-вокалистки сёстры Линдзи и Крисси Хэммонд, более известные как «Гепард» – ещё один проект Ванды и Янга. Публика была потрясена. На самой крупной в своей карьере сцене озорной, загорелый заново рождённый певец – бородища, кудри, сломанные зубы – выдал всё. Бегал, прыгал, кувыркался, какие-то приёмы карате показывал, плясал как в «Иисусе Христе – суперзвезде». Радостное забвение, хорошая атлетическая форма и серьёзный вокал. Выступление жизни – не больше и не меньше.

Энтони О’Грейди стоял у сцены: «Стиви так распирала энергия, что он почти летал».

***

В День рождественских подарков 2004 года произошедшее землетрясение в 9,2 балла в Индийском океане рядом с Суматрой вызвало цунами, опустошившее побережья Индонезии, Шри-Ланки, Индии и Таиланда. Погибло 230 тысяч человек.

Международное сообщество сразу откликнулось. В том числе – австралийское рок-братство, которое 29 января 2005-го года собралось на концерт WaveAid на сиднейском стадионе Cricket Ground с целью собрать деньги в помощь пострадавшим от стихии. Одной из групп, игравших в тот день, были The Wrights – супергруппа австралийских музыкантов из групп Powederfinger, Jet, Grinspoon, You Am I. Изначально супергруппу эту собрал Гарри Ванда, чтобы записать всю трёхчастную «Evie» для того, чтобы собрать деньги в помощь Райту, испытывавшему трудные времена. Запись выпустили синглом через месяц, и она добралась до номера два в хит-параде – через тридцать лет после того, как впервые появилась в чарте.