пытаясь скрыть свое потрясение, но Лилиана, кажись, ничего не заметила, полностью погрузившись в свои мысли. Мне стало стыдно, потому что это я расстроила ее.

— Кажется, ты не слишком рада. — заметила я.

Почему я просто не могла промолчать? Почему не могла умерить свое любопытство и просто перевести тему? Ведь я здесь с одним четким заданием и сочувствовать ей в мои планы не входило. У самой все было по уши в дерме, так еще и в другое окунуться решила. Ну уж нет. Мне стоит подумать о себе и не тратить время впустую.

Лилиана перестала крутить кольцо и вымученно улыбнулась мне.

— Я с ним виделась несколько раз за всю жизнь. Мне придется переехать на другой конец света к человеку, которого я не знаю. Не могу сказать, что прибываю в восторге.

— И ты не можешь отказаться? — я спрашивала на полном серьезе и поняла, что проваливаюсь по всем пунктам, когда она приподняла одну бровь.

— Габриэлла?

— Да? — я взглянула в ее прищуренные глаза. Мои ладони вспотели. И не из-за духоты.

— Сколько тебе лет?

Я сразу расслабилась и выдохнула, но затем нахмурилась. Зачем ей знать мой возраст? Может это какая-то ловушка, чтобы поймать меня?

Я тряхнула головой. Это полный бред. Она просто спросила мой возраст, что не является чем-то необычном при знакомстве. Мой внутренний голос сошел с ума, и сейчас только путал меня и совсем не помогал.

— 21?

Лилиана нахмурилась.

— Тебе 21 год, и ты еще спрашиваешь? Разве ты не помолвлена? Многих отдают замуж сразу, как им исполняется 18. Мне повезло, что я смогла протянуть до двадцати.

Я честно пыталась не показывать своей неприязни, но думаю, мое лицо перекосилось от фразы «отдают замуж».

Нет. Ну правда. В каком веке мы живем? Что значит протянуть до двадцати и уже говорить о везении? Это какая-то дикость и я искренне сочувствую этим людям, многие из них застряли в прошлом.

Девушка хмуро уставилась на меня, и я быстро натянула улыбку, прикидываясь дурочкой.

— Ах, да, конечно, я знаю. Просто мой отец не желает, чтобы я пока покидала дом.

— Это странно. — она хотела сказать что-то еще, но ее прервал мужской голос.

— Лилиана.

Она начала оборачиваться и мое сердце забилось так быстро, что еще чуть-чуть и выскочит из груди.

К нам приближался высокий мужчина. Его губы были сложены в неодобрительную гримасу, но это единственное, что выдавало его чувства. В основном он был сосредоточен и его холодное лицо ничего не выражало, как и у многих мужчин здесь.

Мэнлайно Роберто остановился прямо перед нами, и я тяжело сглотнула. Все внутренности решили устроить собственный парк развлечений в моем теле, пока я пыталась придать своему лицу учтивое выражение.

Быть покорной. Вот, что сказал Фабио. Мне необходимо показаться красивой, скромной, а самое главное — покорной.

— Где ты пропадаешь?

— Нигде. Лишь общаюсь с подругой. Кстати, это Габриэлла.

Холодные глаза мужчины остановились на мне, когда он наконец заметил, с кем стоит его дочь, и прищурились совсем как у Лилианы минуту назад.

Я застенчиво улыбнулась, хотя мой желудок скручивался каждый раз при мысли, что мне предстоит сделать.

Мэнлайно никак не отреагировал на мои «заигрывания», а лишь вернул взгляд на свою дочь.

— Тебе стоит вернутся к сестре, Лилиана. Она сказала, что ты убежала от нее.

Лилиана поморщилась, но послушалась отца, на прощание еще раз обняв меня и оставив наедине с ним.

Я задержала дыхание, когда он снова посмотрел на меня и на этот раз его взгляд не был таким критичным. Он блуждал по мне, останавливаясь сначала на ногах, талии и напоследок декольте.

Сказать, что было некомфортно — ничего не сказать. Он будто пускал мне под кожу тысячи личинок одними глазами.

Затем мужчина сделал шаг навстречу и взглянул мне в лицо. Теперь в его глазах читался интерес.

— Габриэлла. — он словно пробовал на вкус мое имя, но это не было приятно. Совсем наоборот. — Мэнлайно Роберто. — представился он и протянул руку.

Лишь на мгновенье я замешкалась, но все же протянула руку.

Его пальцы сразу же сомкнулись вокруг моих и вместо того, чтобы пожать мою руку, он элегантно склонил голову и поцеловал ее. Его губы задержались на моей коже несколько дольше необходимого и снова поднявшись, он улыбнулся.

Но это не была приятная улыбка. Скорее скользкая ухмылка, заставившая меня отдалиться на шаг.

Мэнлайно либо не заметил, либо же просто сделал вид. В любом случае это неважно, так как мы остались одни и это заставляло меня нервничать и ощущать дурной привкус страха во рту. Хоть я практически добилась желаемого, оставалась еще одна вещь, которую я должна сделать. Только теперь я не представляла как. В голове все это выглядело сносно, хоть и страшно, но стоя рядом с этим человеком в жизни и приводя свой замысел в реальность, мои колени подкашивались от сдерживаемой дрожи.

Дыши. Просто дыши. Он не заметит твою нервозность или же просто сочтет ее за смущение. Ведь такими и должны быть покорные девушки, смущающимися и нежными особами.

— И с кем же ты, Габриэлла, пришла? — поинтересовался мужчина, не заметив рядом со мной никого.

Видимо, в их кругах не привыкли видеть девушку без сопровождения.

— Я… я здесь одна, но привел меня Фабио. Мой отец один из его солдат.

— Фабио? — он нахмурился. — Фабио Риччи? — его брови скептически изогнулись.

О черт! Фабио же предупреждал, что никто не поверит в это. Я поспешила исправить ситуацию.

— Да, он. Однажды мой отец спас его и за это Фабио пообещал выполнить одну его любую просьбу. И вот мой отец решил, что пришло мое время. — последняя фраза подразумевала готовность моего «отца» наконец выдать меня замуж.

Я видела, как различные эмоции сменяют друг друга на лице Мэнлайно, но в конечном итоге он кажется боролся со смехом, потому что его лицо приобрело красноватый оттенок и губы то и дело дергались, но он не позволял разъехаться им в очевидную улыбку.

Я немного не поняла, что же его так развеселило. Конечно, вся эта ситуация с просьбой звучала абсурдно, но не я придумала такую легенду, а сам Фабио, которого я до сих пор не наблюдала в зале.

— Ну это все объясняет. — наконец ответил Мэнлайно, но что-то в его тоне отдавало фальшью.

Я не была глупой, чтобы не понять очевидной насмешки, но мое дыхание застряло в груди по другой причине.

В нескольких метрах от нас, у столика, все так же стояла Сивилья с