— До моей первой женитьбы, — тихо сказал Себастьян, затушив сигарету каблуком.

— С тех пор я редко с тобой виделся, — заметил Роберт Болтон. Он выглядел скорее недовольным, чем смущенным. — Ты очень много путешествовал. Надеюсь, что теперь, когда ты женился во второй раз, ты остепенишься, и мы будем видеть тебя чаще.

— Все зависит от Кэти, — довольно резко сказал маркиз.

Болтон приподнял брови и взглянул на Кэти:

— Неужели вам тоже свойственна страсть к путешествиям, маркиза?

— Пожалуйста, зовите меня Кэти, — быстро вставила она и покраснела, словно школьница.

Он улыбнулся ей:

— Очень мило с твоей стороны. И если Себастьян не возражает…

— Нисколько не возражаю, — заверил его Себастьян, но в его голосе все еще звучали нотки недовольства, как будто его рассердило или расстроило неосторожное напоминание Роберта о его первом браке. — И Кэти никогда не путешествовала, так что она не знает, что такое страсть к путешествиям.

Болтон откинулся на спинку удобного плетеного кресла и посмотрел на нее с интересом.

— Вот как? — мягко спросил он. — Но это меня нисколько не удивляет! Ты похожа на человека, которого ждет весь мир! Очень волнующее переживание в твоем возрасте!

Кэти не понравилось ни мрачное выражение глаз мужа, ни его холодный высокомерный вид. Видно было, что Себастьян вдруг решил держаться с Робертом на дистанции.

— У нас с Кэти до сих пор медовый месяц, — заметил он холодно. — Мы не ждали гостей так скоро.

— Конечно, нет, — спокойно согласился Болтон. (Его было явно нелегко рассердить.) — Но сеньорита Пенише сказала мне, что заехала вас повидать, и я не хотел, чтобы вас приветствовала по возвращении только она.

Повисла долгая пауза. Внезапно Себастьян решил снова повести себя дружелюбно. Он наклонился и раскрыл перед Болтоном портсигар. Бриллианты, украшавшие герб на его крышке, блеснули в солнечных лучах, пробившихся сквозь листву.

— Инесса очень хорошо выглядела, — заметил он.

— О, очень хорошо, — снова согласился с ним Болтон. — Она только что вернулась из Франции, и мы все скучали по ней так же, как по тебе. Кажется, она увлеклась каким-то французским юристом. Папа Пенише недоволен.

— Я говорил ей, что от этого романа не стоит ждать чего-то серьезного, — твердо сказал Себастьян. — В этом можно не сомневаться.

— О, не знаю, — растягивая слова, проговорил Болтон. — Когда человек молод и влюблен, ему не нравится, когда ему все время мешают. Инесса скоро будет уже не так молода, ей уже пора замуж. Я ничего не знаю об этом французе, но если они любят друг друга, то препятствий быть не должно. Если даже он беден, деньги есть у нее.

— Помимо денег, существуют и другие соображения, — холодно отрезал Себастьян. — В Португалии мы руководствуемся другими соображениями.

— Интересно, когда ты был в Ирландии, ты руководствовался теми же соображениями, что и местные жители? — внезапно спросил Роберт. — Ты наполовину ирландец, а теперь еще взял в жены ирландку!

Кэти обрадовалась, когда они пошли на террасу, залитую золотистыми лучами солнца. Она с некоторым облегчением наблюдала за тем, как подают напитки. Разговор перешел на другую тему. Но перед уходом Болтона, они снова заговорили об Инессе.

— Приходи к нам на днях на обед, — сказал маркиз, к которому снова вернулось хорошее настроение. — Или, может быть, завтра, на второй завтрак? Кстати, мы пригласили Инессу. Составишь нам компанию?

— Если придет очаровательная Инесса, я наверняка приду, — ответил художник, при этом улыбаясь Кэти. Он протянул руку, и она пожала ее тонкими пальцами, ощутив крепкое рукопожатие его теплой руки. — И я буду очень счастлив так скоро встретиться с тобой снова, Кэти. Очень счастлив!

Ее сердце затрепетало от удовольствия.

— По-моему, Себастьяну очень повезло!

— По-моему, он очень милый, — мягко сказала Кэти мужу, когда Болтон спустился по ступеням террасы.

Себастьян взглянул на нее, и его глаза сверкнули.

— Сколько знакомых мужчин, Кэти, ты могла бы назвать «очень милыми»? — поинтересовался он.

Она немного подумала.

— Ты имеешь в виду просто «очень милыми»? — наконец спросила она. — Или «милыми» в каком-то особенном смысле?

— «Милыми» в особенном смысле, — ответил он. — Не «милыми, как отец», или «милыми, как кузен», или даже «милыми», как близкий друг… конечно, противоположного пола! Но милыми, которые нравятся, привлекают тебя как мужчины, красивы и кого ты захочешь увидеть снова. Сколько твоих знакомых мужчин относятся к этой категории?

Кэти задумчиво посмотрела на него. Внезапно она покраснела и немного смутилась:

— По-моему, у меня не было таких знакомых, если не считать…

— Да? — мягко спросил он.

— Ну, если не считать тебя. И… и мистера Болтона!

— Значит, тебе очень хочется снова увидеть Роберта Болтона! — Его темно-синие глаза вмиг превратились в темно-синие щелочки.

Кэти принялась разглядывать изящные кончики собственных ногтей.

— Я не стала бы переживать, если бы никогда снова не увидела Роберта Болтона, — сказала она, как будто это было нечто само собой разумеющимся. — И с какой стати? Когда я просто считаю его «милым»?

— Но я твой муж, а меня ты тоже считаешь «милым»!

— О! — Она отвернулась, внезапно почувствовав раздражение. Несправедливо так ее изводить, когда он сам хотел быть для нее только «милым»! Если бы она вдруг сказала ему, что любит его и давно уже считает не только «милым», что бы он сделал?! Как бы отреагировал?

Наверное, принял бы холодный, высокомерный вид и напомнил ей об условиях, на которых они поженились. Напомнил бы о «сделке», которую они заключили!

Она вздрогнула, вспомнив, как исказилось лицо Себастьяна, когда Роберт Болтон напомнил ему о его первом браке.

Званый второй завтрак, который состоялся на следующий день, прошел вполне успешно. Хотя Кэти впервые в жизни выступала в роли хозяйки дома.

Конечно, ей не пришлось заниматься собственно его приготовлением, и каждое блюдо, которое подавали, было для нее таким же сюрпризом, как и для гостей. Она не занималась ничем — ни блюдами, ни вином, ни сервировкой стола, ни обслуживанием. Она даже не рассаживала гостей, хотя в этом не было ничего трудного. Справа от Кэти сидел Роберт Болтон, а справа от Себастьяна — Инесса.

Инесса была свежа, словно орхидея, которую только что развернули и вынули из целлофана. На ней было сине-лиловое платье и такие же сине-лиловые туфли из замши. Столь тонких чулок Кэти еще никогда не приходилось видеть, поразило ее и то, что бриллиантовый браслет красовался не только на изящном левом запястье Инессы, — точно такой же украшал ее стройную правую лодыжку. И еще бриллиантовые серьги в форме цветов — они сверкали так же, как ее огромные темные глаза, красоту которых подчеркивал экзотический макияж.