к пиву, квас, наливки. Пили и что-то типа самогона, который был редок и продавался только в крупных селах в кабаках. В деревне такого счастья не было, да и не нужно было, спокойнее жить. Люди не матерились, слово «черт» уже считалось ругательным, очень редко курили, в основном «самосад», то есть самодельный табак, который выращивали на задворках основного огорода. Слова Степана немного успокоили Наталью и настроили на решительную помощь этим простым людям, не роптавшим на свою тяжелую жизнь, не ждавших помощи от государства, а спокойно живших своей непростой жизнью в надежде не столько на Бога, сколько на самих себя. Вообще мифы о забитых крестьянах были достаточно условными, общине принадлежали и земля с посевами, и часть покосов, и лес, и озеро. Другое дело, что количество земли у крестьян было небольшим, она была истощена, урожай «сам треть» уже считался хорошим, никаких удобрений не применялось, только навоз, да и то не всеми, многие просто брезговали удобрять землю «г…ном».

Величина надела зависела от количества мужчин, недаром у Некрасова Мужичок с ноготок говорит: «Семья-то большая, но два человека всего мужиков-то – отец мой и я!»

После смерти или выбытии одного из работников наделы перерезались, земля постоянно менялась, что также не способствовало вложению в нее удобрений – зачем заботиться о том, что потом отойдет другому. Но община была сильна своей поддержкой, в сельской общине крестьянин рождался, жил, работал и умирал. Труд на земле был тяжелым, изнуряющим. Без поддержки односельчан выжить было в сотни раз тяжелее, иногда просто нереально. Потому изгнание из общины было суровым наказанием.

В селах царили строгие нравы. Антиобщественное поведение строго порицалось, виновники изгонялись. Собирался сельский сход, на котором «по косточкам» разбирались поступки претендента на изгнание. Криминальные личности, в том числе воры, удалялись из крестьянской среды, причем закон давал на это полное право. Часто формулировка «дурное поведение, которое явилось в воровстве и непомерном употреблении водки» уже обеспечивало человеку самое страшное наказание – изгнание из общины, таких людей называли «извергами», так как их «извергали», отлучали от общей жизни.

Так что реальная жизнь крестьян отнюдь не была идиллией, были и проблемы, но община старалась их сгладить, поддерживая вдов, особо бедные семьи, осуждая только пьяниц. Осуждались и бобыли – мужчины или женщины – одиночки, не создавшие семьи, так как это считалось большим грехом. Таким же грехом в русских селах считалось и внебрачное сожительство. То, что сегодня называется гражданским браком, в старину считалось преступлением против религии и идеала брачных отношений. Обо всем этом Наталья прочитала в интернете, а теперь все это видела и наяву.

Глава 15. Дела и заботы

Пока Наталья знакомилась с повседневным бытом крестьян, Натали погрузилась в мир будущего. На этот раз перенос дался ей легче, она не испытывала такого страха, как в предыдущие переходы. Ее увлекло и затянуло это необычное состояние, так же, как и Наталью.

Да, опасение осталось, многое еще не было понятным, казалось подозрительным, но теперь барыня чувствовала любопытство, желание узнать побольше о новом, не изведанном никем еще мире. Она испытывала даже некоторую гордость, что именно она, простая провинциальная помещица, стала первым человеком, который смог очутиться в будущем. Да и постоянная помощь, забота и поддержка ее напарницы успокаивала и вдохновляла. Натали уже не считала этот мир мороком, порожденным нечистыми силами, а хотела узнать о нем как можно больше.

Сев в кресло, она притянула поближе к себе толстую книгу, со странным названием – «Война и мир», лежавшую на столе, и – пропала, настолько затянул ее сюжет, герои, их эмоции и переживания, что она не замечала, как летит время – читала страницу за страницей. Книга была необычной и захватывающей, отличалась от знакомых Натали романов того времени – сентиментально-романтических, с напыщенными диалогами и претенциозными чувствами героев, преувеличенными страстями и порывами. Как можно сравнить даже любимого барыней Карамзина с его «Письмами русского путешественника» с этой книгой автора с такой необычной фамилией.

В привычных романах повествование шло о том, что происходило с одним или несколькими людьми, но рассказывалось не об обычной, повседневной их жизни, а о нестандартном происшествии с началом и концом, чаще всего счастливым – женитьбой героя на его возлюбленной, реже несчастным, когда герой погибал. А в этом же романе переплелись истории многих героев, описывались естественные заботы не только отдельного человека, а целых семей. Обычная жизнь переплеталась с событиями страны, которые определяли и направляли привычное ее течение.

Натали в нетерпении перелистывала страницы, пропуская целые куски – так ей не терпелось узнать, что будет дальше. Кстати, так же поступала и Наталья, когда читала что-то интересное, она обязательно заглядывала в конец, чтобы узнать, чем дело кончилось, а потом, удовлетворенная, уже читала спокойно, со вкусом.

И тут Натали поразило упоминание о войне, которая, как она поняла, придет на русскую землю совсем скоро, и события которой захватят именно Смоленскую землю. Она даже вскочила, воскликнула непроизвольно: «Но надо же что-то делать!», заходила в волнении по комнате, уже не обращая внимания на непривычные вещи, ее окружающие. Барыня понимала, что одна она с этой проблемой не справится, ей нужна помощь и подсказка ее двойника. Она ощущала ее как свою старшую и мудрую сестру и надеялась, что ее опыт и знания покажут пути решения этих проблем.

Оставив книгу раскрытой, она написала записку: «Что надо сдѣлать пѣрѣдъ войной?» и оставила ее на видном месте.

Тут метель захватила и ее, и она оказалась вновь в своей комнате, сидящей в кресле с раскрытой книгой в руках. Она решила сразу спрятать ее, чтобы никто не увидел – ведь хотя книга и была сделана, как старинная, на обложке стоял год издания из будущего, и ей вовсе не хотелось, чтобы начались недоуменные вопросы.

И тут она заметила, что в углу, на столе, прикрытые полотенцем, лежали вещи, которые, как оказалось, предназначались в подарок ей и всем домашним. Натали осторожно рассматривала их, прикладывала материал к телу, любуясь его переливами, гладила необычайно мягкие и удобные туфельки, потом их померила – они оказались впору, что ее не удивило – ведь ее тело совпадало с телом Натальи.

Она с удовольствием прошлась