– Я-то – меня зовут Оттар Епископ, если тебе это имя что-то говорит, – с явным чувством собственного превосходства отозвался рыжий. – А должно бы говорить, потому что я ходил в походы еще в то время, когда ты бултыхался в утробе матери. И даже задолго до того! – Он усмехнулся, поскольку разглядел, что собеседник его еще почти мальчик. Среднего роста, с мягкими черами лица, Рери выглядел даже несколько моложе своих восемнадцати лет, и опровергали это впечатление только широкие сильные плечи и суровый, совсем не детский взгляд. – А с Хардом мы сталкивались тут еще пять лет назад – тогда-то он, видно, и получил этот свой меч, когда раньше меня взял добычу в долине Луары. И хорошо, что этот старый хрен больше не будет путаться под ногами, хотя я предпочел бы зарубить его сам. Ну, а здесь ты чего ищешь, Хрёрек сын Торгерд?

– Того же чего и ты, если я что-нибудь понимаю, – огрызнулся Рери. – Славы и добычи. И я готов присоединиться к вам, особенно если правда, как я слышал по дороге, среди вождей вашего войска есть человек королевской крови. Никому другому мне подчиняться нельзя.

– Уж это точно! – Оттар усмехнулся с видом шутливой почтительности. – Такой человек у нас есть. Род Хёгни со времен Одина владеет парой фюльков – Хейдмёрком, да еще его папаша воевал за Раумарики, да Хальвдан Черный наложил им по хребту, они и рады, что хоть кусок земли сохранили. Но ни одному конунгу в Северных странах он не уступит как знатностью рода, так и умением высоко держать нос. Его знатность и доблесть так велики, что даже этот большой дом, – он поднял голову и окинул взглядом церковную крышу, – не сумел вместить все целиком. Немного пришлось устроить на улице. Хёгни! – крикнул он в раскрытую дверь. – Выйди-ка. Тут к тебе явился еще один доблестный муж королевского рода, я недостаточно знатен, чтобы достойно его принимать.

Рери не понял, не смеется ли над ним рыжий Оттар, но над своим товарищем он в таком случае смеялся тоже, и Рери решил пока не обижаться.

Из дверей показался высокий, длиннолицый человека лет тридцати. Вид у него был далеко не такой добродушный, как у Оттара; на ходу он протирал глаза – наверное, перед этим спал. Пока рыжий ему рассказывал, кто это и откуда, он осматривал Рери и его спутников острыми светло-серыми глазами, и дружелюбнее по мере рассказа не становился.

– Мы не знаем, чего стоят эти люди и их дружина, – сказал он. – И может так получиться, что в битве нам от них будет больше вреда, чем пользы.

– Всякая подмога может пригодиться, – пословицей возразил ему Оттар. – Тем более сейчас, пока Асгейр возится с тем боргом, нам очень нужны люди здесь. Неполных шесть десятков – лучше, чем ничего. Нести дозор они уж всяко сумеют, чтобы хёвдинг не сбежал ночью со всеми сокровищами, а наши люди пусть тем временем отоспятся получше. А этот парень мне нравится, – неожиданно сказал он, посмотрев на Рери. – У него злые глаза, а дерзость его обличает истинно королевскую кровь. Ты в молодости был такой же.

– Кто слишком дерзок в молодости, до старости обычно не доживает, – обронил Хёгни Длинный. – Мне повезло, а вот что с ним будет, неизвестно.

– Да и ты до старости еще не дожил, – поддел его Рери, недовольный, что в его достоинствах усомнились. – А что моя удача велика, я знаю точно. И собираюсь сделать ее еще больше.

– Как вы о нас узнали?

– В том поселке у моря. Вы ведь там так прошлись, что ничего, кроме мусора, не осталось.

– Да уж! – Оттар самодовольно усмехнулся. – После нас там взять нечего. – А это что – твой единственный пленник? – Он кивнул на Хериберта. – Небогато! За этого старого козла, пожалуй, и полмарки уже не выручить – вон, он весь дерганый какой-то!

– Пленник? – Рери глянул на бенедиктинца, как на кусок навоза, прилипший к башмаку. – Нужно мне такое дерьмо! Сам привязался. Таскается за нами и все талдычит про своего бога. Еще немного – и я его зарублю. Клинок только жалко поганить о такую падаль.

– Да, насчет своего бога – они это любят, – кивнул Оттар. – Мы вот чтим своих богов, но никому их не навязываем. А христиане никому проходу не дают. Видно, их бог так слаб, что ему постоянно нужны новые почитатели и их молитвы. Но пока не заметно, чтобы он мог защитить хотя бы этих убогих, так что их мало кто слушает.

– Хорошо, пусть остаются, – согласился Хёгни. – Но приносить клятвы мы пока не будем, обождем, пока возьмем усадьбу. Проверим, чего вы стоите в деле, тогда и обсудим долю в добыче. Да, все то, что мы приобрели до встречи с вами, в дележ не войдет в любом случае.

– Чужого нам не надо, – надменно ответил Рери, скрывая ликование, что все, похоже, удалось. – Я приехал сюда не за подачками.

– И то хорошо, – Хёгни впервые высказал что-то похожее на одобрение. – А то ведь где добыча, там и любители чужого добра. Гейр, отведи их в какой-нибудь пустой дом, пусть отдохнут до вечера. Надеюсь, припасы у вас свои?

С припасами у смалёндцев все было хорошо, а пустых домов в городе хватало. Часть уцелевшего населения успела отсюда бежать и скрылась в усадьбе, которую Хериберт называл мудреным словом каструм, под защитой местного хёвдинга. Часть викинги успели захватить. Отобрав наиболее молодых и сильных, годных для продажи, их держали под охраной, а негодных просто прогнали, чтобы не путались под ногами. Оставив на берегу свои корабли под присмотром десятка, смалёндцы разместились в четырех домах, стоявших поблизости один от другого, развели по примеру норвежцев костры во дворах и повесили котлы.

Пока еда готовилась, неугомонный Рери снова отправился бродить по городу. Хериберт исчез еще раньше, но о нем Рери не беспокоился. Если и сбежит, потеря невелика. Почти сразу к Рери присоединился рыжий Оттар. Человек общительный, он рад был новому знакомству и неустанно расспрашивал: о роде, о семье, о домашних делах. Рери рассказывал почти все как есть, умолчав лишь о том, что его отец был конунгом в Южной Ютландии и что у него еще имеется старший брат Харальд, ждущий в Сен-Валери с приличным войском. Поскольку он с самого начала назвался сыном Торгерд, то и дальше рассказывал только о своих родичах и предках среди смалёндских конунгов. Оттар, видимо, сделав вывод, что материнский род его нового знакомого гораздо знатнее отцовского, об отце не расспрашивал[11].

Попутно Рери не забывал сам задавать вопросы, а Оттар говорил не менее, и даже более охотно, чем слушал. У них с Хёгни и Асгейром действительно было около тысячи воинов. Вчера они захватили город Аббевилль, причем почти без сопротивления, потому что местное население предпочитало разбегаться и прятаться. Частью оно укрылось в укрепленной усадьбе, которая стояла всего в половине «роздыха» от города. Еще ближе был куртис, или господский двор, как его здесь называли – усадьба с каменным домом, разными службами и хозяйственными постройками.

Каструм, который Оттар охотно сводил Рери посмотреть, представлял собой тоже усадьбу, но своеобразную, укрепленную и не предназначенную для постоянного проживания. Располагалась она на холме, не слишком высоком от природы, но увеличенном искусственно. Землю для этого взяли в основном из рва, которым холм окружили. По верху рва шла стена из высоких толстых бревен, за стеной виднелись какие-то постройки. Там и сидели успевшие убежать жители, а также сам местный хёвдинг с семьей и сокровищами.