– У морской царевны тоже душа радуется от такого крестьянского духа? – недоверчиво спросил Емеля.

– Царевне я развод дал, – радостно ответил Иван-дурак. – Не ко двору она мне пришлась – ни в поле работать, ни в хате прибирать.

– Ну, а ко мне зачем пожаловал, за какой надобностью? – полюбопытствовал Емеля.

– За сельхозкредитом, – признался Иван.

Подивился Емеля наивности дурака и строго сказал:

– Я кредит под большие проценты даю, тебе, дураку, век со мной не расплатиться.

– А ты, Емелюшка, беспроцентный кредит мне выдай по старой дружбе, – ласково попросил Иван-дурак.

– Ишь чего захотел! Нашел дурака! – возмутился было Емельян Наумнович, но почему-то запнулся на полуслове, как-будто что-то вспомнив.

– То-то, Емелюшка, – назидательно сказал Иван. – Одного поля мы с тобой пахари, одной деревни дураки. Давай уж помогать друг другу без хитрости, а как бог велит.

– Бог то бог, да не будь сам плох, – проворчал Емеля.

– А я не так уж и плох, – запротестовал Иван. – Самого Змей-Горыныча объегорил, гори он ясным огнем. Всю деревню искусал ценами на горючее, вздумал мужика по миру пустить, а пшеничку себе забрать за долги. Да не тут-то было, забыл, видно, змий подколодный сказку, где сказывается, что Иван и сам не прост.

Емеля слушал речи Иванушки с возрастающим интересом, а тот продолжал похваляться:

– Сижу я как-то на завалинке, семечки лузгаю, а сам думаю – подсолнечник от солнца ясного тепло забирает, и вся солнечная энергия в семечки уходит. А что, если печь самоходную, что без хозяина сиротой посреди деревни стоит, заправить подсолнечным маслом, как горючим, и махнуть в град-столицу. К Емеле заглянуть, попроведовать и кредит на доброе дело взять – не зря ведь говориться «ум хорошо, а два – целая дума».

Призадумался Емеля:

– Чем дурак не шутит. Может, правда повезет на добром деле разбогатеть, Змей-Горынычу прикурить дать. Дуракам же везет.

Передал Емеля все банковские дела Василисе Премудрой, а сам влез на печь вместе с Иваном и помчались они вдвоем на самоходке в родную деревню открывать филиал банка «По щучьему велению».

Октябрь 2008 г.

Весна 1970 года. Столетие вождя, 25-я годовщина Победы, подготовка к Международному конкурсу им. Чайковского – это история. Ее семнадцатая весна: последний школьный звонок, подготовка к выпускным экзаменам – это биография. Что важнее? Что на первом месте: история или биография?

Через распахнутое окно в комнату заглядывает молодая листва. Перед зеркалом вертится выпускница средней школы, напевая что-то очень далекое от школьной программы. С кухни доносится раздраженный женский голос: «Майка, о чем ты думаешь? Ведь экзамены на носу!» «На носу, на носу, на носу веснушки, рыжие подружки», – нараспев приговаривает Майка и садится за учебники. «Ваша трудовая биография начинается в юбилейный год. 100-летие вождя, 25-я годовщина Победы – это знаменательные даты нашей истории. Вам предстоит серьезный экзамен по этому предмету», – скучным голосом повторяет Майка напутственные слова директора школы, нехотя листая учебник.

Голос с кухни: «Майка! Ты начнешь заниматься? Что у тебя на уме?» «Сговорились они все, что ли? Один и тот же вопрос без конца задают», – думает Майка. «Вот и историчка сегодня спросила на уроке: «Интересно знать, Майя, что у тебя на уме? Ведь экзамены скоро». «Всем интересно знать, что у Майи на уме в мае», – проворчала себе под нос Майка и громко выпалила: «Образ вождя!» Класс грохнул от смеха.

«Хорошо смеется тот, кто смеется без последствий», – зловеще пошутила учительница истории и пообещала на прощание притихшим ученикам: «На экзамене вам это зачтется».

«Конечно, зачтется. На экзамене она мне первой все припомнит», – думает Майка, нехотя листая учебник истории.

Голос с кухни: «Майка, ты занимаешься или дурью маешься?» Майка громко в ответ: «Занимаюсь, занимаюсь», – тихо со вздохом: «Маюсь, маюсь».

Маятник стенных часов неумолимо отсчитывает секунду за секундой, минуту за минутой, час за часом. Майке в голову приходят строчки:

Маятник мается,

Май начинается.

За окном слышны раскаты грома.

Голос с кухни: «Майка, закрой окно. Гроза будет!» Майка подлетает к окну, распахивает его еще шире и кричит в весеннее небо:

Громом грохочущим

В окна врывается!

Начинается дождь. Майка стоит у распахнутого окна, смахивает с лица то ли дождинки, то ли слезинки и сочиняет в слух:

Первые грозы, первые грезы,

Белой березы прозрачные слезы,

Майских ночей маета бесконечная,

Вдаль уходящая юность беспечная.

Маятник стенных часов неумолимо отсчитывает минуту за минутой, час за часом, год за годом.

Та же комната двадцать лет спустя. Весна 1990 года. Разгар перестройки, 45-я годовщина Победы, подготовка к международному конкурсу имени Чайковского – это история.

Её семнадцатая весна. Последний школьный звонок, подготовка к выпускным экзаменам – это биография. Что важнее – история или биография?

Через распахнутое окно в комнату заглядывает молодая листва. Перед зеркалом вертится выпускница средней школы, напевая что-то очень далекое от школьной программы. С кухни доносится раздраженный женский голос: «Майка, ты занимаешься или дурью маешься? Ведь экзамены скоро». Майка громко в ответ: «Занимаюсь, занимаюсь». Тихо со вздохом: «Маюсь, маюсь».

Маятник стенных часов неумолимо отсчитывает минуту за минутой, час за часом. Майке в голову приходят строчки:

Маятник мается,

Май продолжается,

Время по кругу

Вперед ускоряется.

Сегодня был последний школьный звонок. После напутственных речей педагогов выпускники заложили фруктовый сад на пустыре за школой. «Хоть этим оставите о себе добрую память», – вздыхали учителя. Майка вспоминает последний урок в родной школе, тоненькую яблоньку, посаженную своими руками, и у нее в голове рождаются строчки:

Трели прощальных звонков чуть печальные,

Яблонь цветущих наряды венчальные.

Маятник стенных часов неумолимо отсчитывает минуту за минутой, год за годом. 10 лет спустя, май 2000 года. 55-я годовщина Победы, 1-я весна второго Президента России – это история.

Её седьмая весна. Вступительные экзамены в 1-й класс средней школы – это биография. Возле школы пышно цветут яблони, посаженные выпускниками 10 лет назад. Это биография, ставшая уже историей.

«Как тебя зовут, девочка?» – спрашивает директор школы будущую первоклассницу. «Майя». – «У тебя редкое имя.

Ты знаешь стихи о весне?» – «Знаю», – читает громко.