Серена глубоко вздохнула, его улыбка вызвала в ней необъяснимую вспышку ревности. Она никогда прежде не видела у него такого выражения лица. Это был Малькольм в своем лучшем, привлекательнейшем проявлении… и эта улыбка предназначалась не ей.

Раздраженная увиденным, она бросилась прочь. «Пусть теперь он поищет меня!» — раздраженно подумала Серена. Поделом ему, если он начнет всерьез беспокоиться, пойдет ее искать и не найдет. Она-то строила планы, как изящнее одарить его своим вниманием, а он вместо этого предпочел глупую хищницу! Вернее, двух хищниц — птицу и деревенскую девицу.

Словно нарочно она оказалась у палатки гадалок, рядом с которой беседовали две женщины. Обе рыжеволосые, но одна почти в два раза толще другой.

— Я пришла к гадалке.

Ей ответила толстуха:

— И ты нашла ее. Заходи внутрь, милая.

Она распахнула перед ней матерчатые складки палатки. Внутри оказалось темно, но пахло, как в саду. По углам были развешаны пучки лаванды, рапса и сушеного вереска.

— Вы действительно видите будущее? — спросила Серена, присаживаясь на низкую табуретку.

Грузная женщина села напротив Серены на другой стул, бесстыдно расставив ноги.

— Да. Всю свою жизнь. И ребенок, который растет внутри меня, делает этот дар еще сильнее. Меня зовут Элис. А тебя?

— Серена.

— Серена, — повторила она, снимая с огня чайник. — За два пенса я раскрою тебе твое будущее. А если тебя оно не волнует, то просто налью чашечку хорошего чая.

Серена протянула монетку и взяла у Элис чай.

— Выпей его залпом, но глоток оставь.

Она подула на содержимое чашки и медленно выпила горячую жидкость. В деревенской глиняной кружке оказался превосходный китайский чай. На поверхности плавали чаинки, щекотавшие ей губы. Когда жидкости осталось совсем немного, Серена встала и протянула кружку Элис.

Та убрала руки.

— Я пока не буду прикасаться. Размешай то, что осталось, и вылей на землю. Посмотрим, что останется на дне.

Серена сделала, как просила гадалка. Обмякшие чайные листья облепили стенки кружки.

— Теперь посмотрим, где лежит твоя судьба. — Элис вертела кружку в руках, быстрее и быстрее. Тяжело дыша, она рассматривала рисунки, образованные остатками заварки. — Ты пришла издалека.

Серена закатила глаза. Это и так очевидно.

— Но тебе еще предстоит далекий путь.

Ее брови сошлись на переносице.

— На Север? Или на Юг?

Элис покачала головой:

— Точно не скажу. Но тебе предстоит проехать немало миль, прежде чем ты попадешь домой.

Серена поджала губы. Она очень надеялась, что это будет путь из Шотландии обратно в Лондон.

— Что еще вы видите?

Элис посмотрела Серене прямо в глаза.

— Впереди тебя ждет опасность.

Серена, нахмурившись, схватила руку Элис, чтобы заглянуть в кружку своими глазами.

— Что за опасность?

— Злые люди со злыми намерениями.

У Серены екнуло сердце.

— Что им от меня нужно?

Голубые глаза Элис продолжали вглядываться в кружку.

— Точно не знаю. Но могу сказать одно — борьба будет трудная. Тебе понадобится помощь, чтобы справиться с ними.

Серена отшатнулась. Ее рассудок и страх боролись друг с другом. Она пыталась убедить саму себя, что предсказание будущего — полная ерунда. Но в то же время она действительно далеко от дома, и ее отец втянут в конфликт и пытается удержать народ Шотландии на краю пропасти. В ее душу закралось сомнение.

— Мой отец в опасности?

Элис неуверенно покачала головой:

— Я вижу меч и стрелу. Но не могу понять, на кого они направлены, на мужчину или женщину.

Элис положила ладонь на руку Серены.

— Но есть и хороший знак. Тебя ожидает любовь. А пред ней отступает всякое зло.

— Любовь? К кому?

— К хорошему человеку. На нем есть отметина.

На ум сразу пришел Малькольм.

— Отметина? Что за отметина?

— Вот, — сказала Алис, указывая на каплю. — Видишь голову лошади? Она обозначает твоего мужчину. А над головой видишь? Крест. Значит, ему известно, что такое страдания. Мужчина с отметиной — хороший. Рядом корона, значит, он благородного происхождения.

Выходит, это не Малькольм. Серена не могла справиться с охватившим ее разочарованием. Она пыталась радоваться предсказанию. Будущее сулило ей благородного мужчину знатного рода. И несмотря на то что она увлечена Малькольмом — он все-таки очень привлекателен, — сама мысль о том, что у нее завяжется роман с таким простаком и грубияном, казалась абсурдной.

И все же она не могла избавиться от непрошеного сожаления, которое тревожило ей сердце.

— Ты счастливая девушка, — сказала Элис. — Когда найдешь, держись за него.

— Да, — безрадостно согласилась Серена. — Спасибо.

Она помогла подняться беременной Элис, пожелала ей всего хорошего, затем вернулась на поле.

Слова Элис тяжким грузом легли на Серену. Она анализировала предсказание Элис, гадая, кто же тот таинственный мужчина из будущего, который не Малькольм.

В конце концов она посмеялась над собой, решив не придавать услышанному большого значения. Она же не неотесанная крестьянка, чтобы верить россказням гадалки. Она образованная, свободная от предрассудков женщина, хорошо понимающая, что гадание — шарлатанство. Элис и ее подруга, должно быть, сейчас смеются над ней, радуясь, что смогли заработать. Несомненно, Элис «предсказывает» будущее всем доверчивым зевакам по одной и той же схеме: волнующую «опасность» и любовь принца на белом коне сулит юным дамам, а долгие годы жизни, мужскую силу и богатство — мужчинам. Серена проклинала себя за свою доверчивость.

Погрузившись в размышления, она забрела в незнакомое место. Тут тоже проходили соревнования. Толпа обступила двух бьющихся на деревянных мечах воинов. Услышав, как бутафорские мечи ударяются друг о друга, Серена решила было, что здесь репетируют актеры… пока вполне реальные кровоподтеки и синяки не убедили ее в обратном.

Один из бойцов, не успев увернуться, получил очень сильный удар в лоб. Он закружился на месте и упал наземь.

Толпа взревела, и победитель триумфально воздел руки к небу. Побежденный встал на подкашивающихся ногах, на лбу кровила глубокая рана.

Серена была в шоке. Это состязание не имело ничего общего с другими конкурсами, в которых мерялись силой, скоростью и умением держать равновесие. Здесь присутствовали насилие и жестокость.

Серена повернулась, чтобы уйти, но каблучки ее туфель увязли в глине. Потеряв равновесие, она упала коленями в грязь.