Гостиная пустовала, и я пересекла её чуть ли не бегом, ввалилась в свою комнату. Сердце стучало как отбойный молоток. Я торопливо закрыла дверь, привалилась к створке. Кажется, я обзавелась первой в жизни фобией.

— Ёжечки-матрёшечки…

Чуть успокоиться помогло умывание. Я, наконец, оделась, — сразу почувствовала себя лучше. Поужинать бы, но аппетита не было. Спать не хотелось. Высовываться из комнаты — страшно. Хотя бояться неразумно: Иос или маман войдут беспрепятственно в любой момент.

Попытаться спрятаться от всех в доме? Здание большое. Угу, с меткой в спине спрячешься… Беспомощность — омерзительное чувство. Ведьма сказала, что меня заберёт некий господин. Мне приказано его убить. Сбежать от него? Опять же, всё упирается в чёртову метку. Ведьма может управлять ею не хуже маман и Иоса. А значит, старуха меня найдёт. Это уже даже не беспомощность — безысходность.

Не знаю, что ждёт меня у кнеза, если он всё-таки меня заберёт. Продажных он не выносит, а я в добавок ещё и преступление против него совершила. Да ещё какое… Вспомнить приятно. Снова перед глазами, как он застыл, затаив дыхание и даже не моргает, неотрывно следя за каждым моим движением. А уж продолжение на диване…

Я постепенно расслабилась и забылась сном, в котором видела кнеза. Мужчина звал меня своей леди, обещал, что всё будет хорошо, сладко целовал…

— Огонёк, ты ещё не готова?!

Я вздрогнула, вскочила. Оказывается, я в платье прямо на покрывале уснула.

На пороге стоял злющий Иос.

— А я…, - так увлеклась своими переживаниями, что про выступление забыла.

— Штраф сто дублей! Бегом! — рявкнул мэтр.

Я спрыгнула с кровати. Мэтр, не дав толком опомниться, схватил меня за руку и поволок за собой. Переодеться для выступления он тоже не дал. Уже в коридоре я сообразила, что идём мы не в общий зал, а ещё через две минуты, мэтр втолкнул меня в спа и сдал с рук на руки Гайде.

— Так, Огонёк. У тебя сегодня особое выступление. Приводи себя в порядок. Времени — час на всё. Не успеешь — штраф тысячу дублей.

Ничего себе расценки.

— Час? — поразилась Гайда. — Да что за час приличное можно сделать? Огонёк, ты почему до сих пор стоишь?! В душ. Бегом!

Стою, потому что картинка сложилась, и она не радует. Не на пустом же месте ведьма меня к себе вызывала. Догадываюсь, что за особый концерт меня ждёт — продажа. Ненавижу! Пожалуй, я готова убивать. Было бы кого. Ни смерть Гайды, ни смерть Иоса, уверена, мне ничего не даст. Я глубоко вдохнула, успокаиваясь. Не надо никому видеть, что я знаю больше, чем мне сейчас рассказали. Ёж твою… Иос вышел, и я поторопилась к душевым.

Брыкаться? Ха! Пара минут работы метки, и я буду готова на всё, боль я, как выяснилось, не переношу. От спа вреда нет, луче подумаю, пока стою под тёплыми струями.

— Время! — прикрикнула Гайда.

Душ, массаж. Гайда втёрла мне в кожу ароматическое масло. Портниха лично принесла новый наряд, ярко-зелёный, идеально сочетающийся с цветом моих волос. Причёску мне соорудили за пять минут. Даже не причёску… Волосы сначала тщательно расчесали, сбрызнули цветочной водой, а потом художественно взлохматили.

— Время!

Меня крутили-вертели, как куклу.

— Время! — эхом повторил вернувшийся Иос.

— Готово, — отрапортовала Гайда и вытолкнула меня вперёд.

Мэтр осмотрел с ног до головы, обошёл по кругу и, похоже, остался доволен увиденным. По крайней мере, возившихся со мной женщин он сдержанно похвалил.

— Время, Огонёк.

Снова забег по коридорам. Меня привели в небольшой зал. Цепь, свисающая с потолка — первое, что бросилось в глаза. Цепь висела точно над небольшим возвышением, у которого полукругом выставили около десятка кресел.

— Птичка, будешь умницей? Или будем с тобой по-плохому играть?

Метка, охранник, шагнувший нам навстречу, сам Иос.

— Что я должна сделать? — севшим голосом спросила я, заранее смиряясь.

Иос указал на возвышение.

— Вот без слёз, пожалуйста! Ну-ка сядь.

Я послушно опустилась в ближайшее кресло. Мэтр достал флакончик.

— Смотри на потолок.

— Что это?

Вряд ли ответит.

— Капли для глаз. Плакать не сможешь.

Правый глаз защипало, и тотчас пришло ощущение сухости и рези, будто мне песка засыпали, а не жидкости капнули. Я проморгалась, и ощущение слегка притихло. Мэтр цепко ухватил меня за подбородок. Я позволила закапать гадость во второй глаз. Лишь бы не ослепнуть. Потерплю.

— Теперь сюда.

Я поднялась на возвышение.

Ладно, господа. Сейчас я возразить не могу, но покупателю не дамся. Идите к чёрту все!

Мэтр затянул у меня на запястьях широкие кожаные браслеты с металлическими пряжками. Браслеты соединялись двумя тонкими, но прочными цепочками. Я незаметно дёрнула, чтобы проверить. С наручниками не сладить… Последнее звено спускавшейся с потолка цепи оказалось с секретом. Иос завёл в него соединявшие мои браслеты цепочки, защёлкнул.

— Поднимайте!

Толстая цепь начала медленно втягиваться в потолок. Мне пришлось поднять руки.

— Стоп! — отдал следующий приказ мэтр.

Цепь тотчас прекратила подъём. Хоть не висеть, хотя позу удобной не назвать. Ещё бы чуть-чуть, и я оказалась стоящей на цыпочках.

— И последний штрих, — улыбнулся мэтр. — Зря ты от меня отказалась. Свою бы девочку я защитил…

Мэтр потрепал меня по щеке. Я неприязненно дёрнулась. Иос хохотнул и завязал мне рот зелёной лентой, в тон платью. Мычать получится, а кричать и говорить — нет.

— Не скучай. Ждать недолго.

Пошёл ты.

И впрямь пошёл. Мэтр с охранником вышли из помещения. Щёлкнул дверной замок. Свет потух.

Стоять с задранными к потолку руками было крайне неудобно. Надеюсь, это не продлится долго. Страх сменился апатией. Сейчас от меня ничего не зависит, но и не происходит ничего плохого. Я подожду… Пять минут, десять. Свет снова вспыхнул, а в следующий миг с потолка упали тяжёлые портьеры, скрывая меня от взглядов вошедших. Хм…

— Добро пожаловать, господа. — я узнала голос маман.

Послышались приглушаемые ковром шаги. Гости располагались в креслах.

— Господа, — продолжила маман, — обойдёмся без лишних слова? Для вас…

Портьеры упали, и я увидела сидящих полукругом мужчин. Лица скрыты масками, на руках перчатки.

— Огонёк! — маман повысила голос, и я перевела взгляд на неё. — Недотрога, согласившаяся танцевать на сцене обнажённой, лишь бы не оказаться с мужчиной наедине. Гордая, своевольная, необузданная!