С лязгом оковы грохнулись на землю. Калике поднял вверх обе руки. Какое-то мгновение гигант не мог поверить в то, что многолетнее заключение окончено – все смотрел и смотрел то на сброшенные кандалы, то на руки.

– Свободен… – прошептал он. – Свободен!

Монстр неловко встал и, шатаясь, отошел от стены на несколько шагов.

Выгнул спину, хрустнув костями так громко, будто разломил ствол дерева…

Стряхнул с плеч листья и пыль… Запрокинул рогатую голову к небу… И раскинул два исполинских крыла.

Тень гиганта накрыла всю поляну. Он глянул на ребят и ухмыльнулся, затем чуть ссутулился и свел руки вместе. Франц понял, что сейчас будет. Калике ударил крыльями так, что по поляне пронесся вихрь, прижавший папоротник и цветы к самой земле. Близнецы тоже повалились в траву, чуть не задохнувшись от мощного воздушного удара.

Но все быстро стихло: Калике, аккуратно расправив крылья, шагнул к своему спасителю. Лицо монстра еще секунду назад было почти суровым и вдруг разгладилось. Тень Каликса накрыла Франциска с братом, они испуганно сжались, но тут монстр склонился в таком низком поклоне, что кончики острых рогов чиркнули по земле.

Франц оторопел.

Калике подал ему могучую руку. Мальчик нерешительно протянул свою, и его ладошка утонула в сильных пальцах Глашатая ветра. Монстр помог Францу встать.

Рот растянулся в подобии улыбки. Сверкнули острые зубы.

– Благодарю, мой господин. Отныне жизнь Каликса Мизери – ваша, мой спаситель, и я буду служить вам верой и правдой, покуда вы того пожелаете.

Кровь ударила в лицо Франца. Никогда прежде ему не говорили подобных слов!

– Смею спросить… Как зовут моего господина, да будет тень его подобна ночи?

– Ф-Франциск… – Мальчик смутился. – Франциск Бенедикт Фармер.

Калике склонил рогатую голову. Глаза подернулись поволокой – монстр задумался. Зашевелил губами, старательно повторив:

– Фран-циск… Бе-не-дикт… Фар-мер… Да будет так!

– А это… – мальчик отступил в сторону, – мой брат Филипп.

– Рад познакомиться, маленький лорд!

Калике отвесил поклон и Филиппу, предварительно отойдя на пару шагов, чтобы ненароком не проткнуть мальчишку гигантскими рогами. Младший брат отрывисто кивнул в ответ: он по-прежнему побаивался чудовища. Впрочем, Калике казался более чем вежлив и, хоть являлся монстром, явно был воспитан лучше, чем добрая половина лондонцев, а что касается тетушки Мюриель – тут не стоило и сравнивать!

Калике был самой деликатной личностью, которую Франц когда-либо встречал. И – нужно отметить – искренней, ибо хоть улыбка его была весьма зубаста, все же монстр пытался улыбаться от души. Чего нельзя было сказать ни о матери Франца, ни о ее знакомых.

И все же…

– Я… я не ваш господин, – сказал Франциск.

– Простите?

– Вы еще сказали Филу «маленький лорд». Мы вовсе не лорды. Мы обычные мальчики. Из Лондона. Правда… сейчас мы переехали к нашей противной тетке Мюриель, в деревню Миллхил, и в Лондоне уже не живем…

Калике слушал объяснения Франца примерно с тем выражением на лице, что было у мальчика, когда монстр заговорил о Полуночи, Мертвом Принце и каких-то там хризалидах…

– Дон-лон! – Калике приложил палец к подбородку.

– Нет! Лондон.

– Лод-лон? Странное маленькое местечко, должно быть, потому, что я знаю все закоулки Полуночи! А где это?

– Это не здесь. – Франциск указал на Великую Мельницу. – Там.

– Прошу прощения, где – там?

– За Дверью.

Услышав слово «Дверь», гигант приподнял брови.

– Вы хотите сказать… Погодите секундочку, мой господин! Вы хотите сказать, что пришли с Той Стороны Мельницы?

Франц кивнул. Калике округлил глаза. Склонил к нему лицо – так, что мальчик вжал голову в плечи, – и шепнул:

– С Той? Вы хотите сказать… Нет, подождите… Вы имеете в виду, что пришли с Той Стороны, где есть… – Монстр вздрогнул и, не в силах больше ничего выговорить, начертил в воздухе круг и добавил несколько черточек, расходящихся от него в разные стороны.

Франц понял.

– Солнце?

Теперь уже Калике сжался.

– Да, – кивнул мальчик, – да, у нас там есть солнце. А здесь разве нет?

– Нет, молодой господин! – Калике замотал головой. – Уже много-много лет – никакого солнца, мой господин! Никогда! Ни за что!

И он принялся чертить странные символы в воздухе, бормоча:

– Да будет ночь! Да будет ночь! Да будет ночь!

Успокоившись, монстр вновь склонился, осматривая мальчика.

– Стало быть, вы… Как это называется… живой человек, так?

Калике втянул ноздрями воздух – так шумно, что ветер всколыхнул пряди на макушке мальчика.

– Странный запах. Я такой не припомню!

– Конечно, я живой человек. Мальчик.

– Ма-а-льчик…

Калике замер – точно ищейка на охоте – и устремил кошачьи глазищи на Франциска, затем на Филиппа.

– Господин, вам нужно немедленно уходить!

– Что? Почему?

– У Мертвого Принца везде глаза и уши! Если он узнает, что в его владениях появился живой человек – ох, несдобровать вам, несдобровать! – Калике заозирался. – Скорее возвращайтесь обратно, мой господин, я никому ничего не расскажу, поверьте Каликсу! Теперь я ваш должник до последнего дня Полуночи, да будет ночь ее бесконечна!

И Калике подтолкнул мальчишку к Мельнице.

– Скорее, скорее, пока никто вас не увидел! Уходите!

– Но я не могу! – В отчаянии выкрикнул Франц. – Я так долго искал этот мир. Ведь он же… волшебный!

Калике устремил лунные глаза на спасителя:

– Да-да, волшебный. Самый что ни на есть волшебный. Но вам, живым, тут не место. Не место! Скорее, где же Дверь?

Монстр вновь подтолкнул близнецов в нужном направлении. Франц по-прежнему упирался и протестовал, так что Каликсу приходилось шикать и прикладывать палец к губам, чтобы мальчишка умолк. Но когда они все же подошли к Двери…

Оказалось, что она исчезла.

Франц рванулся к мельнице и зашарил ладонями по стене.

– Она же была здесь! Только что! Я открывал ее этим ключом! То есть… ключ остался в замочной скважине, а Дверь пропала…

– Хм-хм, ключ… Ключ от Полуночи? Откуда он у вас, мой господин?

– Мне… подарили.

– В Дон-лоне?

– Да, в Лондоне. Однажды… – Франц бросил взгляд на брата, который стоял бледный и растерянный, ничего не понимая. – Однажды кое-что произошло. Я услышал кое-кого, и он дал мне ключ.