– Мир, – улыбнулся он в ответ, и его глаза засветились от радости.

А уж как такому исходу была рада Кара. И главное – он ей не изменял.

Она вдруг поняла, что влюблена в Джорджа без памяти.

Четыре дня до Рождества

Послышался стук в дверь. Элоиза посмотрела на маму:

– Ждешь кого-то?

– Может, почта? Ты же знаешь, отец постоянно заказывает что-то с «Амазона». Откроешь, дочка?

Элоиза оставила маму складывать дальше одежду в чемодан, а сама пошла посмотреть, кто пришел. За дверью пели рождественский гимн.

«Рановато для рождественских песнопений, – подумала она. – Наверное, соседи разносят открытки».

Элоиза открыла дверь и замерла от удивления, увидев, кто перед ней:

– Сюрпри-и-из! – воскликнула, оборвав пение, Кара и протянула руки к сестре.

Элоиза пыталась подобрать слова, но в конце концов просто обняла сестру, а потом засыпала ее вопросами:

– Что ты здесь делаешь? Как… Папа, ты знал, что она приедет?

Конечно, он ведь утром уехал – будто бы за молоком, но зачем молоко человеку, который завтра улетает в отпуск? Элоиза решила, он разыгрывает обычный сценарий: «Я забыл купить кому-то подарок и не хочу выглядеть никудышным отцом, поэтому делаю вид, будто еду за молоком».

Она и подумать не могла, что он поехал встречать Кару.

– Что происходит? Я не… Что ты здесь делаешь?

– Так ведь сегодня последний день перед Рождеством, когда мы можем побыть все вместе, – весело сказала Кара, как будто это было очевидно всем вокруг и это не она последние недели постоянно строила из себя ворчуна Гринча. – Вот я и села на самый первый автобус, потом на поезд, а потом меня встретил папа.

Радостно завизжав, Элоиза заключила сестру в долгие объятия.

– Я даже не думала, что ты приедешь!

– Ну что сказать? У меня хорошее настроение. Солнышко светит…

– Да там же холод, хорошо если около нуля…

– …и ты была права: у Джорджа было просто отличное объяснение. А еще я нашла дешевые билеты на автобус.

Элоиза засмеялась. Ну вот, это уже больше похоже на Кару.

– Ну надо же! Расскажи мне все, только сначала сходи поздоровайся с мамой. Ну почему ты мне вчера не позвонила? – Тут она заметила, что у Кары только небольшой рюкзак, и у папы не было никакой сумки. – Ты что, не останешься на ночь?

– Обратный автобус в пять часов. Я почти целый день пробуду. Еще даже не обед.

– Я имела в виду, не останешься на Рождество? Могла бы поехать ко мне и остаться.

– Мне работать надо, – отмахнулась от предложения сестры Кара.

– Ты с ума сошла.

– Ну не у всех же непыльная работенка только в учебное время.

– Еще раз такое скажешь, и я не позову тебя в гости на праздники.

Но Кара уже поднималась по лестнице в мамину спальню. Тогда Элоиза повернулась к отцу:

– Это все мама виновата, – сказала она ему. – Постоянно поощряет ее рвение усердно работать. Какая мать так делает?

– Определенно, так поступают только ужасные родители. Но учти: Кара почти получила повышение, не проработав и двух лет, – улыбаясь сказал отец и повесил пальто на перила лестницы. Элоиза постаралась не вкладывать в это больше, чем он сказал, и особенно не услышать: «Кара уже повышение получила, а ты чего добилась?»

– Хочешь рождественских пирожков? Я припрятал коробку от мамы, там парочка осталась. Спорим, мы успеем их умять, пока те двое не спустились на кухню?

– Ты еще спрашиваешь.

Элоиза думала, ей не избежать допроса насчет Джейми: она умудрилась проболтаться маме об их единственном настоящем свидании. Но теперь и Каре было не укрыться от испанской инквизиции. Пусть помучается, отвечая на вопросы о Джордже от всех членов семьи сразу.

Элоиза все же пожалела Кару и позволила ей рассказать о том, кто такая Лина, пока они мыли посуду после обеда, а родители пошли наверх упаковывать чемоданы. Снизу было слышно, как мама с папой спорили насчет того, сколько захватить банок солнцезащитного крема. Еще мама настаивала, что папе не хватит восьми смен белья, даже если он собирается проводить большую часть времени в плавках. И взял ли он небольшой флакон с моющим гелем? А в пленку упаковал? Иначе протечет. Чтобы заглушить их спор, Элоиза включила через кухонные колонки рождественский альбом Майкла Бубле с телефона.

– Ну так, – спросила она, смывая с тарелки пену и подавая Каре, – кто же она такая?

– Что? Кто?

– Лина! Та девушка, в измене с которой ты подозревала Джорджа. Ты всю неделю сходила из-за этого с ума. Ручаюсь, там какое-то суперлогичное объяснение, раз ты даже не стала мне писать, а потом заявилась такая радостная домой: Джордж то, Джордж се!

– Похоже, ты оказалась права, – покраснев, сказала Кара.

– И?..

– Она его сестра.

– Так, погоди. Объясни-ка получше. Никто не прячет братьев и сестер, если на то нет уважительной причины.

Вздохнув, Кара рассказала о том, как Джордж расстался в детстве с Линой и как они недавно воссоединились, после того как она попала в аварию.

– Это было так ужасно! Я чуть не закричала, что он мне изменяет, что использует меня, а он был ужасно расстроен, ведь нужно было рассказать все раньше, пока я не начала подозревать его в обмане… Дурацкая история!

– Ну вот, я же тебе говорила.

– Даже не начинай.

– Но теперь у вас все хорошо?

– Да, – поглядев искоса, сказала Кара, и ее лицо озарила широкая улыбка.

– Так, продолжай. Сколько раз?

– О чем ты, не понимаю?

– Проститу-у-утка!

– У меня хоть с ним отношения.

– Ой, не будь такой занудой. Сейчас не пятидесятые, к чему этот традиционализм?

– Ну ладно, как там дела с Джейми? Мама сказала, у вас было только одно настоящее свидание, и совсем недавно, но все равно скажи, как у вас дела?

– Без понятия.

Может, она и проводила с Джейми кучу времени, особенно в последнюю неделю. Да, они спали, и да, у них было прекрасное свидание в прошлую субботу: пошатались по магазинам, болтали без перерыва, зашли выпить горячего шоколада, и Элоиза даже уговорила его покататься на коньках. Теперь можно похвастать перед Карой: никто из них ничего не повредил, и их катание не закончилось походом в больницу.

Но вот о чем они не говорили, так это о том… на свидании они или нет.

Элоиза даже не понимала, хочет ли он каких-то отношений.