– Что тебе там сказали? – спросил застывший у двери Генри.

– О! – воскликнула Джамила, вихрем влетев в гостиную, и плюхнулась на диван. – Они предложили полный возврат! Или обменять билет на следующий рейс!

– И когда?

– Есть небольшая вероятность, что завтра утром, только вот как быть, если снег до тех пор не закончится? Я записалась в лист ожидания, но прямо чувствую: ничего из этого не выйдет.

– Пойду поставлю чайник, – тихо сказала Кара, вставая с дивана. Перед отъездом она купила молоко с большим сроком годности, рассчитывая вернуться ко Дню подарков. Если они тут застрянут, молока точно хватит на несколько дней.

Когда она вернулась в гостиную, Джамилла смотрела новости и всхлипывала, устремив на экран совершенно пустой взгляд. Она взяла с принесенного Карой подноса одну из кружек.

– Ну, по крайней мере, тебе вернут деньги за билеты, если ты не сможешь улететь.

Джамилла разревелась.

– Молодец, Скрудж, – проворчал Генри и пересел поближе к плачущей соседке, обняв ее в утешение.

«Да что же я за дрянь-то такая!» – подумала Кара.

– Какая у вас там погода?

Кара позвонила Элоизе почти в полночь, но удачно, попала в рекламную паузу: сестра еще не спала и смотрела «Крепкий орешек».

– Ничего особенного, легкий снежок! Все прекрасно. Дороги посыпали солью, все такое. Мы ходили после паба немного прогуляться: снег только на траве и на крышах машин, а дороги чистые.

– Готовься, вас тоже скоро засыплет, – натужно пошутила Кара. – Запасай еду и выпивку для поддержания праздничного настроения.

Элоиза засмеялась.

– Скрестим пальцы. А ты как? Видела твой «Снэпчат». Да и в новостном приложении пишут, что в Лондоне просто ужас. Планы меняются?

– Джамилла не смогла улететь, рейс отменили. И пока неизвестно, пустят ли завтра утром поезда.

– Ну… – вздохнула Элоиза и, широко улыбнувшись, продолжила: – Он же растает, да? Сегодня только двадцать второе. Пара дней в запасе есть. Все наладится. Я уверена, все будет хорошо. Твой автобус еще не отменили?

– Пока нет. До полуночи не отменили ничего. Но заметно, что погода ухудшается. Слушай, Эл, я боюсь, что если… э… я хочу сказать…

– Нет. Даже слушать не хочу. И думать забудь. Сглазишь. До Рождества есть пара дней, снег пройдет, дороги почистят и все – все – будет хорошо.

Два дня до Рождества

Джейми, уперев руки в бедра, стоял возле окна.

– Кажется, я сильно просчитался, – сказал он.

– Что такое? – спросила Элоиза, подошедшая к нему с кружкой какао. – Надо было брать отгулы на сегодня и на завтра…

– Почему это?

Ему грех было жаловаться – с работы его отпустили еще в обед, когда пошел снег. Если до завтра он не растает, офис будет закрыт еще несколько дней.

Элоиза была рада, что такой сильный снег не выпал на прошлой неделе, когда она была на работе. Наверняка снегопад застал бы ее в школе, и обратная дорога превратилась бы в кошмар. Джейми добирался домой почти на полчаса дольше и все равно не смог подъехать прямо к дому, на пригорок. Пришлось ему, как и многим, бросить машину на обочине главной дороги.

У старенького «Поло» Элоизы в такую погоду не было шансов.

– Тогда я уехал бы домой еще на выходных.

Элоиза вернулась на кухню за печеньем.

– Я уверена, все растает. По прогнозу больше снега не обещали. Через пару часов он должен закончиться.

Джейми наконец оторвался от окна и плюхнулся на диван так близко к Элоизе, что придавил ее ногами. Она закинула ноги ему на колени и подивилась тому, как неожиданно приятно и удобно было сидеть вот так, насколько привычным это казалось.

– Некоторые поезда еще ходят, – отважилась она предложить. – Автобусы тоже. Да и растаять еще может.

– Хм…

Вот таким она его обычно и видела – угрюмым, неразговорчивым, бука-сосед, да и только.

– Ну что ты, все образуется, – проворковала Элоиза, легонько сжав его колено.

– Как думаешь, из этого вырастают? Из нежелания слушать родителей, я имею в виду. Ведь говорила мне мама – езжай домой в эти выходные, а я ей – ничего страшного, все будет хорошо. И вот, пожалуйста – она была тысячу раз права, разве нет?

– А моя мама Рождество вообще пропускает, и послушай я ее, так поедала бы сейчас с чаем морепродукты и любовалась бы морским видом с пятого этажа из номера с такими тонкими стенами, что слышала бы, как в номере слева занимаются сексом, а в номере справа – кричат о забытых дома полотенцах.

– Звучит… заманчиво, – сказал он и хитро на нее посмотрел. – Как думаешь, тут достаточно тонкие стены, чтобы соседи нас услышали?

К ее щекам прилила кровь. Она даже не задумывалась об этом, хотя сама прекрасно слышала, как соседка из шестой квартиры сверху ходит на каблуках или пылесосит.

– Надеюсь, нет, – озвучила свои мысли Элоиза.

Джейми засмеялся и потянулся поцеловать ее в щеку.

– Не волнуйся, я же просто шучу.

Она картинно надулась и шлепнула его по руке, прежде чем запрокинуть голову и дать волю смеху. Потом оттолкнула Джейми и взяла кружку с какао. Он разочарованно вздохнул, тоже взял свою.

И снова уставился в окно.

– В самом худшем случае ты застрянешь на Рождество тут, с моей потрясающей индейкой, великолепной печеной картошкой и лучшим рождественским пудингом из супермаркета, который я попытаюсь поджечь (скорее всего, неудачно). В программу включен также просмотр всевозможной чепухи по телеку.

– А звучит неплохо, умеешь ты преподать вещи в хорошем свете. Только если нас занесет снегом, встречать Санту будем мы вдвоем: Кара приехать не сможет.

Элоиза все понимала, однако изо всех сил старалась об этом не думать.

– А как вы справляете Рождество? Я имею в виду, в семье? Расскажи.

И он рассказал. Как утром они, еще в пижамах, открывают носки с подарками и пьют какао. Потом одеваются, и его отец готовит на завтрак тосты с яйцами-пашот; в гости приходят бабушки и дедушки, дядя с детьми, все приносят что-то для праздничного обеда, который начинается ровно в час, и на стол всегда подают рождественский пудинг, который ест только дедушка. Вся семья смотрит рождественские передачи, играет в настольные игры, а к чаю подают остатки индейки от обеда.

У Элоизы дома все было иначе, однако ей это описание показалось восхитительным.

Джейми поинтересовался, как же тогда Рождество отмечали у нее, и она рассказала.

Как в семь утра семья завтракала возле елки сэндвичами с беконом; потом все открывали подарки, обычно до десяти часов. Затем наряжались в объемные рождественские свитера и шли на прогулку, после чего обедали и остаток дня играли в викторину. Ее папа частенько засыпал прямо на диване, но обязательно просыпался к началу специального выпуска «Доктора Кто». Они спорили, какой из новых фильмов посмотреть, и примерно до полуночи просиживали у телевизора, поедая спринг-роллы, пирожки со свининой, фаршированные блины – так что хмелели от обжорства и впадали в сытое оцепенение.