Дети боязливо двинулись вдоль стены, не решаясь свернуть к центру поляны и углубиться в горные хребты, созданные из мусора. Конечно, где-то там наверняка работали сотрудники яруса, способные не только отругать их, но и доставить на Заботинск. Но страх перед многочисленными вершинами, созданными из прессованных отходов жизнедеятельности целого города, пока был слишком велик. А поэтому они просто шли и шли вдоль стены, стараясь смещаться в направлении ближайшей шахты Лифта, и пугливо озирались.

Мимо них в разные стороны по широким черным лентам проползали высокие металлические контейнеры, как пустые, так и заполненные свежим мусором. Останавливаясь там, где горы до сих пор не переросли определения «холм», они попадали в длинные цепкие манипуляторы специальных машин, свисавших с потолка.

Манипуляторы, похожие на огромные человеческие руки, приподнимали контейнер, забирали его с транспортера, а потом ловко переворачивали. С шумом, треском и грохотом поток ненужных и сломанных вещей сыпался вниз, делая очередную пирамиду мусора еще выше, а контейнер с лязгом возвращался на место, отправляясь за новой порцией.

А еще тут очень неприятно, до дурноты, пахло испорченной едой, которая, без всякого сомнения, также сбрасывалась сквозь специальные люки в крыше поляны. Где-то этот запах становился сильнее, повинуясь течению кондиционированного ветра, где-то слабел, а где-то – почти отсутствовал. Стараясь не дышать и зажимать носы, дети торопливо миновали особенно вонючие участки.

Но шахты редких Лифтов находились на немалом удалении от внешней стены Спасгорода, вдоль которой двигались наши путешественники, а потому в один прекрасный момент (так принято говорить «для красного словца», но уверяю вас – момент был отнюдь не прекрасный) они переглянулись, принимая непростое решение. И направились к середине поляны.

Справа от них текла толстая резиновая лента транспортера, катившая контейнеры под люки. Слева возвышался целый хребет, созданный из сломанных игрушек, амбивизоров, пустых коробок и прочего, давно не нужного хлама. В поисках заполненных баков над головами то в одну, то в другую сторону проплывали манипуляторы, перемещавшиеся по сложной потолочной системе монорельсов.

– Даже представить не могла, куда девается накопленный на полянах мусор, – вертя головой и морщась от неприятных запахов, пробормотала Настя.

– Я тоже, – кивнул Виктор. – Нам в школе рассказывали, что на любой из полян мусор проходит стадию обязательной сортировки, после чего отправляется на утилизацию или в переработку…

– Вот значит, – вставил Дима, – как проходит эта утилизация… Ой, пригнитесь!

И он вдруг сграбастал обоих в охапку, заставляя пригнуться.

Безусловно, события этого бесконечного дня (еще и не думавшего заканчиваться) многому их научили. Но в первую очередь – уносить ноги и прятаться, едва кто-то из тройки замечал хотя бы намек на опасность. А потому Витька и Настя беспрекословно подчинились брату, пригибаясь как можно ниже и перебегая за невысокий холм из сплавленных между собой пластиковых бутылок.

– Что случилось? – дрожащими губами спросил Витя, а Димка лишь показал пальцем наверх, на самую вершину горы.

Дети повернулись, ожидая увидеть что угодно (вплоть до вырвавшейся из технических лабиринтов бабки Красимиры), и вдруг удивленно замерли. Потому что на горе, неспешно копаясь в куче только что вываленного из бака мусора, находился мальчик.

Примерно их возраста и роста, большее с такого расстояния определить было сложно. Мальчишка нес за спиной огромный мешок и складывал в него особенно интересные находки. В левой руке он держал палку, на которую опирался при ходьбе.

– Это же мальчик, – прошептала Настя. – Он может сказать нам, где взрослые?

– Я бы так не торопился, сестренка, – помотал светловолосой головой Димка. – Бабка вон тоже страшной не казалась, а чуть не слопала всех троих… Тут присмотреться нужно, мало ли что.

И они продолжили наблюдать за мальчишкой, беззаботно путешествовавшим прямо по вершине шаткой мусорной горы. А тот, между тем, постепенно приближался, время от времени наклоняясь, разглядывая что-то под ногами и тщательно выбирая: отбросить это подальше или сунуть в грязный мешок. Вдруг он остановился, будто прислушиваясь, и близнецы пригнулись еще ниже. Мальчик постоял неподвижно, поворачиваясь из стороны в сторону, и теперь стало заметно, какой у него большой (огромный, по-настоящему огромный) нос. Водя по сторонам этим самым носом, он словно вынюхивал что-то в воздухе поляны. И вдруг безошибочно уставился вниз, прямо в то место, где прятались наши герои. Улыбнулся, широко и приветливо, помахал рукой и вприпрыжку начал спуск, размахивая мешком.

– Бежим? – жалобно спросила Настя, чьи ноги все еще гудели от напряжения и долгой ходьбы (а также бега и лазанья по лестницам).

– Поздно, – протянул Димка, вставая в полный рост. – Ну да ничего. Если что не так, этому-то мы бока намять сумеем…

В этот момент мальчишка с мешком спустился с горы, и теперь дети смогли внимательнее разглядеть его внешность. Он был темноволосым, кареглазым, подстриженным коротко-коротко, чтобы реже мыть голову. Огромный нос, заметный даже с немалого расстояния, смотрелся забавно и немного неестественно, но, казалось, ничуть не смущал пацаненка.

Выглядел носатый, словно пестрое лоскутное одеяло – казалось, его одежда собиралась из обрывков и различных фрагментов. Так бежевая куртка (покроем напоминавшая школьную) имела один рукав синего цвета, а второй – красного, причем еще к ней был пришит серый капюшон. Плотные штаны с множеством кармашков носили цвет сухой земли, ботинки тоже были разными – один выше и на шнурках, а второй ниже и на липучках. Однако нелепость одеяний не беспокоила мальчишку, как и причудливый нос, с помощью которого тот учуял спрятавшихся чужаков. Улыбнувшись, он опустил мешок на пол, еще раз помахав рукой.

– Привет, вы новенькие?

И как только Настя (в очередной раз за путешествие, как вы помните, но такова уж была простодушная натура этой девочки) приготовилась неосмотрительно выложить необычному незнакомцу всю правду, братья так быстро и сильно ткнули ее в бока, что она только пискнула.

– Ага, новенькие, только прибыли, – шмыгнув носом, кивнул Димка, призывая остальных молчать и дать ему вести беседу. – А ты кто?

– Я Подметка, – дружелюбно сообщил пацан. – Погляжу, вы совсем недавно тут. Если хотите, можете работать со мной.

– Что это за имя такое? – насупившись, поинтересовался Димка. – А нормального имени у тебя нет?

– Было когда-то, пока сюда не попал, – не переставая улыбаться, бодро подтвердил мальчик. – Только к чему оно мне теперь? Васьков, Колянов, Мишек всяких полно – Подметка один такой. Мне нравится, Хранителям Нор нравится, всем нравится.

– А что означает «работать вместе с тобой»? – осторожно спросил Витя, не обращая внимания на испепеляющий взгляд брата, просившего помолчать и не мешать ему вести переговоры.