Гости, перед которыми Ангелина пыталась «блеснуть» материнством, выражали неодобрение в адрес Вареньки, а порой даже недвусмысленно намекали на закрытые детские сады, в которых воспитанием деток занимаются профессионалы. «Сострадательные» приятельницы убеждали Губанову, что в подобном заведении девочке будет лучше, комфортнее.

— Знаешь, там можно оставлять детишек на ночь, — заметила одна из ближайших подруг Ангелины. — Девочка будет под присмотром и у тебя появится возможность посвящать больше времени себе. Только представь: твоя Варя научится разговаривать на нескольких языках, читать, писать… — заметив интерес в глазах Губановой, собеседница продолжила: — станет послушнее, опрятнее.

Ангелина повела плечиком и обещала подумать. Она не стала говорить подруге о том, что Варенька еще и на родном-то языке не произнесла ни слова. Но мнение подруги прочно обосновалось в голове взбалмошной дамочки.

Дарья не любила подслушивать, но не нашла в себе сил остаться в стороне от того разговора. Пробегая мимо гостиной, в которой хозяйка принимала гостей, она ненароком разобрала, что обсуждают ее подопечную. Укрывшись широкой колонной, Дарья вся обратилась в слух. Сердце ее обливалось леденящими струями, а разум отказывался верить в происходящее. Неужели Ангелина согласится? «Только не это, только не это», — шептала она, как в лихорадке. Потерять работу было не страшно, а вот оставить Вареньку — немыслимо. Ей хотелось выбежать из укрытия, броситься в ноги хозяйке и умолять ее пощадить девочку, не отправлять ее в «пансион».

Молчание Ангелины в ответ на предложение подруги заставило Дарью ощутить панику, нараставшую с каждой секундой. Сжав ладошку притихшей Машеньки, она стремглав побежала к Вере, чтобы найти в лице экономки союзника. Быть может, вместе им удастся найти способ избавить Вареньку от печальной участи?

Веру Дарья обнаружила в кладовой: экономка вместе с Франсуа проводила ревизию продуктов. Шеф-повар смерил няню, вторгшуюся в его юдоль, долгим недружелюбным взглядом, презрительно фыркнул и демонстративно отвернулся.

Веру же внезапное появление Дарьи откровенно испугало.

— Деточка, что с тобой? — всплеснула она руками.

Запыхавшаяся, с раскрасневшимся лицом и дрожащими губами, Дарья никак не могла подобрать подходящих слов, чтобы объяснить свой стремительный приход.

Положение спасла Машенька: вынув изо рта большой пальчик, покрасневший от ее зубок, она заявила:

— Ведьма хочет отправить Вареньку в садик!

— Куда?.. — растерялась экономка и грузно опустилась на стоящий рядом с ней ящик.

— В интернат! — Дарья, наконец, обрела дар речи. — Ангелине Ивановне предложили отправить Вареньку в частный детский сад, в котором дети практически живут. Я опасаюсь, что хозяйка согласится.

Франсуа не понял из речи Дарьи ни слова, но истерические нотки в ее голосе сообщили ему о том, что ревизию придется отложить. И надолго. С оскорбленным видом повар отступил от женщин и удалился, что-то причитая по-французски.

Вера махнула ему вслед рукой и всецело переключилась на няню.

— Господь с вами, девочки! Откуда такие мысли?

Торопливо, проглатывая половину слов, Дарья передала экономке подслушанный разговор.

Вера слушала внимательно, не перебивая. Ее добродушное выражение лица сменилось гневным прищуром; ноздри женщины раздувались, из них клубами валил невидимый пар.

— Вот паршивка! — заявила Вера, дослушав сбивчивый рассказ няни. — Все, с меня достаточно! Я слишком долго закрывала глаза на Гелины выходки, но это уже перебор.

— Вы поможете мне переубедить хозяйку? — умоляющим тоном попросила Дарья. — Если Ангелине Ивановне так хочется, то я начну серьезнее заниматься с Варенькой.

Вера тяжело поднялась с ящика и обняла Дарью, похлопала ее по вздрагивающим от напряжения плечам.

— Ты и без того многое сделала для Вареньки. Но у девочки, кроме неразумной матери, есть еще и отец. Не печалься, Виктор не даст дочь в обиду. Как бы он не любил Гелю, Варенька значит для него гораздо больше.

Слова экономки вселили в Дарью надежду.

— Вы позвоните Виктору и расскажете ему о намерениях хозяйки?

— Это ни к чему, деточка, — отозвалась Вера, отстраняясь от няни. — Виктор не пропустит день рождения Вареньки. Полагаю, в ближайшие дни он вернется домой.

На лице Дарьи отразилось легкое любопытство. Она вновь разволновалась, теперь уже по иной причине.

— Я и не знала, что у Вари скоро день рождения. Когда оно и… Вы уверены, что Виктор приедет?

Вера слабо улыбнулась, приложила руку к груди и изумленно произнесла:

— Через неделю Вареньке исполнится два. Приезд Виктора пугает тебя тем, что вам с Машенькой вновь придется скрываться, или этому есть другое объяснение?

Сбитая с толку вопросом экономки, Дарья смущенно отступила в сторону и сделала вид, будто содержание кладовой интересует ее гораздо больше, чем приезд хозяина.

— Меня не должно интересовать то, как часто Виктор бывает дома. Я пекусь только о Вареньке, ничего больше.

Сказав это, Дарья отступила еще на шаг, опасаясь, что экономка услышит, как оглушительно стучит ее сердечко. Подумать только: всего неделя, и Виктор будет дома! Она отлично понимала, что не сможет ни пообщаться с хозяином, ни просто показаться ему на глаза. Но стремление быть рядом, видеть — пусть и издали — мужчину, завладевшего ее мыслями, было непреодолимо. Как золотая мушка, Дарья готова была следовать за ярким, полным тепла и света образом. И пусть он опалит ее крылья, обожжет и заставит страдать — все эти несравнимо с тем мимолетным, неуловимым счастьем, которое получит она взамен.

Ангелина вновь отважилась на хитрость. Желая угодить мужу, она собралась устроить для Вареньки настоящий день рождения. Но вовсе не любовь к близким заставила ее пойти на этот шаг: после памятной ссоры Виктор не отвечал на ее звонки и игнорировал SMSки. Стремление сохранить власть над мужем пересилило в «леди» ненависть к семейным торжествам, разговорам по душам с озабоченными потомством мамашами и толпам детворы, с криками носящимся по дому.

Один из залов бельэтажа был срочно переоборудован в цирк-Шапито. Огромный шатер едва уместился под сводами потолка, а внутри, вместо арены, организаторы торжества установили трехъярусный стол и удобные детские сиденья. Своды импровизированного цирка украсили композиции из воздушных шаров и разноцветных лент. В стороне от центрального подиума стояли шоколадный фонтан, кэнди бар, и реквизит для шоу мыльных пузырей. Ангелина пригласила на торжество не просто артистов, а настоящих, профессиональных клоунов, а также жонглеров, акробатов и фокусников. По сценарию, именинницу и ее гостей ждало незабываемое приключение.

Госпожа Губанова была горда как никогда. Она уже предвкушала тот момент, когда Виктор и приглашенные сливки общества похвалят ее задумку.