— Хорошо, хоть не ноешь, что тебя подставили, — бросаю я и наливаю себе вина. Даша права: последние дни я что-то много пью.

— Меня подставили, но в этом виноват я сам. Не надо было доверять этим людям, — говорит Вадим. А он все-таки изменился за это время. Стал более серьезным и ответственным. И морщин вокруг глаз прибавилось, хотя это лишь подчеркивает его мужественность. — Том, что случилось с нашим сыном?

— Твои дружки пришли требовать деньги, которые ты у них украл, — собравшись с силами, говорю я. Вадим изменяется в лице и сжимает мою руку. — Они не поверили, что я ничего не знаю и что краденых миллионов у меня нет. Запугали меня, угрожая смертью… Я потеряла сознание, а когда очнулась в реанимации, врач сказал, что ребенка спасти не удалось.

Вадим поднимается из-за стола и, подойдя ко мне, крепко обнимает. У меня нет сомнений в том, что он делает это искренне, что действительно переживает потерю сына. Но мне это было нужно тогда, когда я лежала в одиночестве, подключенная к аппаратам, и не знала, как жить дальше. А сейчас это всего лишь бонус, воздаяние прошлому, и ничего больше. Все равно что подорожник к шраму.

— Прости меня, — тихо произносит Вадим и его голос дрожит. — Я знаю, такое не прощают, но все же… Прости.

После ужина мы отправляемся в порт. Я измотана общением с Вадимом, и все, чего мне хочется, это вернуться домой и лечь спать. Но он упрашивает меня кое на что взглянуть, и я зачем-то поддаюсь его уговорам.

— Смотри, это моя детка, — важно произносит Вадим, указывая рукой на белоснежную яхту. Взгляд скользит по ее названию «Гвендолин», и я смеюсь. Перевожу взгляд на своего спутника.

— Ты серьезно? — хохочу я. — Ты назвал яхту в честь нашей кошки?

— Она была совершенным психом, такую особу сложно забыть. Кстати, как у нее дела сейчас?

— Прекрасно! Живет у моей мамы. Ест за троих и спит за всю семью сразу.

— Остепенилась, значит. Эх, уникальный был экземпляр!

Маленькую Гвен мы нашли на улице. Она пыталась забраться в выхлопную трубу нашей машины. Когда Вадим захотел взять ее на руки, она по одежде забралась к нему на грудь. Взять или не взять, не обсуждалось. Мы вернулись домой, обсуждая, что для нового члена семьи нужно срочно купить латок, еду и игрушки. Оставив малышку дома, мы побежали в ближайший зоомагазин за покупками, а когда вернулись, котенка нигде не было.

Мы обыскали все, но малышка словно сквозь землю провалилась. Позже я заметила, что сетка на окне порвана. Посмотрев вниз, я увидела отчаянную котейку, висящую на дереве. Вадиму пришлось ее спасать, проявив чудеса акробатики. Все прошло успешно, и никто, кроме нервных клеток, не пострадал. Но на другой день прекрасная Гвен попыталась утонуть в унитазе…

— Жаль, она не оценит твоей любви, — перечитывая название, говорю я.

— В те дни я чувствовал себя особенно счастливым, — признается Вадим. — Мы только начали жить вместе, готовились к свадьбе….

— Да, веселое было время, — соглашаюсь я.

— Поднимемся? — кивая в сторону яхты, предлагает Вадим. — Нина не знает о ней, «Гвендолен» — мое тайное убежище.

— Я думаю, она знает, просто позволяет тебе играть в свободу, — возражаю я. — Почему бы и нет?

Мы поднимаемся на яхту. Здесь пахнет фруктами и морем. Оглядываюсь по сторонам. Как же здесь роскошно! У меня нет сомнений в том, что Вадим готовился к этому вечеру.

— Какой у тебя здесь порядок! — замечаю я, видя, что каждая вещь лежит на своем месте. Никакого творческого бардака или пыли.

— Каждое воскресенье десять обнаженных любовниц трудятся на мое благо, — нахально отвечает Вадим.

— Я так и подумала, — улыбаюсь я. — Ты снова крутишься в деловом мире, занимаешься бизнесом. Не боишься, что тебя узнают?

— Боюсь. Но не жить еще страшнее.

— Нина догадывается о твоем прошлом?

— Нет, конечно. К чему ей такая информация? — пожимает плечами Вадим. Мы спускаемся вниз и оказываемся на кухне. Он достает из холодильника бутылку шампанского и открывает ее. Замечаю на столе два бокала. Вадим наполняет их и протягивает мне один.

— За встречу! — чокаясь со мной, говорит он. Раздается гулкий звон хрусталя. Делаю несколько глотков и окидываю взглядом помещение.

— А теперь скажи, зачем все это? Для чего ты меня обхаживаешь? — строго спрашиваю я. — Вся эта ностальгия, романтика, разговоры…

— Романтики еще не было, — возражает Вадим и шагает ко мне. Его руки оказываются у меня на талии. Губы мягко скользят по шее, пробуждая в теле дрожь.

— Нет, Вадим, нет! — Я выскальзываю из его рук, и он не старается меня удержать. — Прошлое всегда будет стоять между нами. Как бы мило ты себя ни вел, я не смогу простить тебя.

— Ты еще что-то чувствуешь ко мне?

— Только горечь разочарования. Эта яхта ведь куплена на те краденые деньги, да?

— В какой-то мере.

— А теперь ответь мне: оно того стоило? Твоей свободы, сына, моей любви? — спрашиваю я. — Эта посудина стоила всего этого?

Вадим долго молчит, его взгляд устремлен куда-то вдаль. Он прячет руки в карманы брюк и проходит мимо меня. Запах его одеколона снова дразнит мой нос.

— Нет, — глухо отвечает он и поднимается на палубу.

Оказавшись одна, допиваю шампанское. Слышу, как включается двигатель. Похоже, мы выходим в море! В первый момент очень пугаюсь. Я не хочу оставаться наедине с Вадимом так далеко от цивилизации! Мало ли что ему может прийти в голову, а мы вдвоем в замкнутом пространстве, и вокруг никакого! Взлетаю на палубу и замираю, глядя на Вадима, стоящего у штурвала. Ветер раздувает рукава его белой рубашки, треплет светлые волосы. Он похож на итальянского авантюриста: воинственный профиль, нос с горбинкой, словно бы напоминающий о травмах в былых сражениях.

— Куда мы плывем? — срывающимся голосом спрашиваю я, глядя, как закат отражается в морской воде, поджигая ее.

— Предлагаю расслабиться и просто наслаждаться прогулкой, — не оборачиваясь, отвечает Вадим. — Не беспокойся, это не похищение.

— В твоем присутствии это невозможно! — убирая от лица выбившиеся из хвоста волосы, говорю я.

Вадим смеется и ничего не отвечает. А я невольно любуюсь закатом и морем, белоснежными виллами, что остаются на берегу, удаляющимся портом. Это настолько прекрасно, что я позволяю себе забыть обо всем и впитывать в себя каждое мгновение, вдыхать влажный морской воздух, сдаваясь прохладному ветру.

Замерзнув, спускаюсь вниз и, найдя одеяло, кутаюсь в него. Наступила ночь, и мне немного страшно. Яхта качается на волнах, как колыбель новорожденного. Вадим сказал, что утром мы вернемся в порт. И с одной стороны, я хочу, чтобы скорее настало утро, а с другой… Мне по-настоящему хорошо сейчас.