— Я знаю, кто Призрак, — уверенно сообщил он с порога. — Скоро все проблемы в лаборатории будут решены, профессор.

«Вранье, — сказал сам себе Еретик, — ничего я не знаю. Но на какое-то время Старик перестанет пронзать меня взглядами. Невыносимо быть чьей-либо последней надеждой, гораздо невыносимее, чем лгать…»

— Кто же это?

Еретик хотел было выдержать драматическую паузу, как в детективных фильмах, но передумал и сказал сразу:

— Доктор Фешсу.

— Еретик, вы сошли с ума, — Шеклу устало потер лицо ладонями.

— Опять сошел?

— Опять сошли. Доктор Фешсу занимается излучением с самого начала. Можно сказать, он основоположник исследования в целом, еще со времен ИИОО.

— Именно поэтому я и уверен, что это он, — ответил Китт. — Родоначальник изучения A-волн он, а руководитель лаборатории — вы. Это похоже на научную ревность, профессор. Зачем бы иначе он рвался сюда, на Зону 15. Он ведь физик-ядерщик, что ему до этих добровольцев с гимнами, казалось бы? Но он чувствует свою причастность к исследованию. Он знает, что это его тема, которую захватили вы.

— Но он же никогда не говорил об этом…

— А что он должен был сказать? — удивился Еретик. — «Профессор, верните мне мое исследование, а то я вам его загублю»? Он хочет показать вам и всем остальным, что вы не справляетесь с процессом. Что у вас все не так — пропадают отчеты, теряются приказы, результаты недостоверны. Может быть, он и сам не до конца понимает, что делает и зачем. Я сталкивался с таким поведением и знаю, как это бывает, профессор.

— Это чудовищно… Это невозможно… — Шеклу помолчал. — Но логично, сейчас я вижу, как пропадают некие лакуны, неясности в его поведении… Что вы намереваетесь сделать?

— Отправить его в камеру восьмого блока. Что еще я могу сделать? — Еретик пожал плечами. — Иного пути нет, мы не можем ставить под угрозу исследование, и так уже много времени потрачено впустую.

— Но, может быть, домашний арест? — предположил Шеклу.

— Не имею права, профессор. При всем уважении — я не имею права. Каким образом я обеспечу надлежащую охрану в жилом комплексе? Научные сотрудники должны работать, лишним людям сюда допуска нет.

— И вы хотите его изолировать…

— Придется, профессор, — твердо сказал Еретик. — Но для этого мне нужно либо заставить его сознаться, либо поймать с поличным.

— И как вы хотите добиться первого? — поинтересовался Шеклу.

— Никак. Я добьюсь второго. Лучший способ выявить преступника — поймать его на живца, — Еретик хлопнул кулаком по ладони, один из любимых жестов старшины Унару, и весьма эффектный притом. — На что может клюнуть Призрак? Какие-то важные документы, без которых исследование затормозится.

Шеклу хмыкнул:

— Любезный Еретик, вы ведь понимаете, у нас нет неважных документов. Впрочем… Я начал готовить сравнительный анализ психического состояния добровольцев на момент начала пассивного облучения, сопряженного с информационной атакой «патриотизм», и их же психического состояния через месяц постоянного облучения. Но отчет еще не готов, даже половина не готова.

— Доктор Фешсу знает об этой работе? — быстро уточнил Еретик.

И получил немедленное же подтверждение:

— Конечно.

— Тогда сойдет, — кивнул Еретик. — Я правильно помню, документы пропадали из наблюдательной комнаты более чем в половине случаев?

— Да. Там же все ходят — кто наблюдает за добровольцами, кто проверяет оборудование. Больше столпотворение только в столовой!

— Отлично.

Это было приключение. Конечно, можно просто арестовать Фешсу и на допросе заставить сознаться, но поймать с поличным — это совсем другая история. Еретик оставил в комнате наблюдения приманку и позаботился, чтобы Фешсу узнал о ней. Еретик дождался вечера, высидел, как на иголках, вечерний сеанс и, сделав круг мимо жилого комплекса, снова вернулся в наблюдательную.

Через полчаса стояния за шкафом Еретик подумал, что он ошибся и Призрак не придет. Кто сказал, что он обязательно клюнет на приманку? Может, он пожалеет работу Шеклу! Может, он что-то заподозрил! Может, у него вообще норма — красть не более двадцати страниц текста в неделю! Никто не хочет работать сверх нормы, кроме добровольцев, да и те облучены, а значит, уже не совсем нормальны. А вот Призрак нормален, и он не хочет. А Еретик уже нацелился, как бы схватить его обеими руками за край белой простыни, сдернуть ее, а под ней — доктор Фешсу. И тут, конечно, аплодисменты публики и Сой тоже…

Не было ни звука шагов, ни разговоров в коридоре, просто дверь в пустую и темную комнату наблюдения неожиданно отворилась, образовав в стене яркий прямоугольник света, льющегося из коридора. За ней стоял доктор Фешсу, Еретик сразу узнал его рослую фигуру и круглую голову с большими залысинами. Фешсу прошел в комнату и тихо закрыл за собой дверь. Снова стало темно, и в этой темноте Еретик услышал, неровное дыхание Фешсу, проходящего совсем рядом. И представил себе из-за одного этого дыхания, что у Фешсу приоткрыт рот, а над верхней губой капельки пота, что у него мокрые ладони, а во рту сухо. Что Фешсу пришел сюда ночью и отчаянно трусит. Но боится Фешсу не темноты и не звуков работающей аппаратуры, а его, Еретика, которого не видит, но точно так же чувствует и представляет себе в каждом темном углу уже больше недели.

Фигура продвинулась дальше, нашарила на столе разбросанные там и сям бумаги, собрала их в стопку и скрутила в трубочку, чтобы не было видно текста.

— Зачем вы это делаете, господин доктор? — спросил Еретик, и фигура дернулась к выходу, но замерла на полдороге.

— Как вы узнали, что это я? — хрипло спросил Призрак, и Еретик, пошарив ладонью по стене, нашел выключатель и зажег свет в комнате.

Фешсу часто заморгал, стремясь поскорее привыкнуть к свету, сглотнул, сомкнув на мгновение губы. Над верхней губой действительно были капельки пота, а ладони нервно сжимали документы, словно им физиологически необходимо было непрестанно шевелиться, что-то трогать, как-то действовать.

— Больше некому, доктор Фешсу, не будем тратить время на обсуждение очевидных фактов. Так зачем вы это делаете? Неужели действительно научная ревность? Неужели потому, что исследованием руководит Шеклу, а не вы…

Фешсу склонил голову и задумался, сразу став спокойнее. Пальцы перестали нервно танцевать по бумагам. Таким людям необходима интеллектуальная деятельность, как дыхание. Фешсу придвинул стул и сел:

— Позвольте уточнить, вы вычислили меня, размышляя так, господин лейтенант? Это действительно интересно.

Призрак снова надолго задумался, и Еретик спросил:

— Что именно интересно?

— Интересно, что вы верно решили задачу, несмотря на то, что ваше решение пошло по ложному пути, — Фешсу совсем пришел в себя. — Вы совершенно ошибочно приняли в этом уравнении «икс» за ревность этого исследования, но тем не менее верно вычислили «игрек» — виновного. Никакой ревности в уравнении нет вообще, мой «икс», мой мотив — комплекс вины. Даже, не поверите, немного обидно, что меня нашли, руководствуясь идеей, что у меня такой постыдный склад ума… Научная ревность, подумать только…