— Думаю, не откажется, — кивнул я.

И был прав. Петр Васильевич был хмур и напряжен. По бояричу было видно, что он совершенно точно глаз не сомкнул этой ночью.

— Располагайтесь, Петр Васильевич, — с улыбкой произнес Соколов, когда мой староста оказался в салоне.

— Благодарю, Иван Михайлович, — кивнул тот, садясь рядом со мной.

Соколов вновь уставился в окно, я же прикрыл глаза, пользуясь возможностью подремать.

Но ехать оставалось недалеко, так что я открыл глаза, как только Иван Михайлович сообщил:

— Особняк великих князей Московских, господа.

Со мной никто не разговаривал, пока шла подготовка к поединку чести. Как и было положено, все вопросы решали секунданты, я же просто ждал на полигоне, когда все начнется.

Погода не радовала теплом, но хотя бы туч на небе было не заметно. Ветер то и дело пытался растрепать мне волосы. На полигоне великого князя Московского пахло хвоей, хотя до внутреннего парка было далеко, но аромат приносил с собой ветер.

— Дмитрий Алексеевич, — обратились ко мне из-за спины, и я медленно обернулся.

Первый человек, заговоривший со мной, оказался личный целитель Михаила II.

— И вы здесь, Константин Владимирович? — улыбнулся я, кивком приветствуя уже не единожды помогавшего мне человека.

— Государь хотел, чтобы все прошло по правилам, а значит, и мое присутствие тоже обязательно, — ответил Ерофеев, поправляя перчатки и ежась. — Погода, к сожалению, не балует. В моем возрасте уже начинаешь задумываться, что от подобных ранних прогулок по сырости и холоду следует отказываться. Но долг требует.

Я кивнул в ответ.

— Меня в такие дни греют приятные мысли, — произнес я, глядя на человека, способного манипулировать временем.

Нет ничего странного в том, что его дар не защищал от непогоды. Такое с уникальными способностями встречается часто. Маленькая плата за особенную магию.

Блокираторы еще не были надеты, так что я окутал царского целителя полем. Ерофеев тут же покачал головой.

— Не боитесь растрачивать силы перед поединком, Дмитрий Алексеевич? — спросил Константин Владимирович.

— Дар мне сегодня не понадобится, — пожал я плечами в ответ. — А ваше присутствие намекает, что великий князь просчитался, и государь не позволит Василию Емельяновичу избежать последствий так просто. Я его пристрелю, вы откатите рану во времени, полностью исцелив великого княжича, и ЦСБ придет, чтобы поместить его в застенок. Или я неправ?

— Неправы, княжич, — снисходительно улыбнулся тот, едва заметно качая головой. — Я здесь только для того, чтобы констатировать смерть одного из стрелков. И вам помочь, если понадобится, хотя уверен, что как раз вам-то мои услуги и не пригодятся. Я ведь тоже смотрю светские новости, Дмитрий Алексеевич, вы не ввязываетесь в авантюры, если не уверены в полном успехе. Это очень достойное, я бы даже сказал крайне похвальное качество для вашего возраста.

Я кивнул, отворачиваясь. Из особняка, наконец, вышел мой противник.

Великий князь сопровождал сына, держа его за плечо. Василий Емельянович решил выйти на полигон в форме капитана. Странное решение, учитывая его послужной список, как по мне, Невский потерял всякое право надевать униформу. Однако мне, по большому счету, без разницы, в какой одежде он умрет.

Наши секунданты, к этому моменту уже закончившие с формальностями, разошлись, и я в компании Ерофеева пошел к центру полигона.

— Господа, — заговорил Иван Михайлович на правах старшего по титулу, — пока еще не поздно, я обязан спросить, есть ли шанс решить дело миром?

Он обернулся ко мне, и я покачал головой. Василий Емельянович гордо задрал подбородок.

— Нет, великий княжич, — выдавил он и бросил взгляд на отца.

Емельян Сергеевич кивнул сыну и направился в сторону крыльца, откуда пришел. Ерофеев последовал за великим князем.

— Как принявший вызов, Дмитрий Алексеевич выбрал в качестве оружия револьверы, — объявил боярин, выступающий секундантом великого княжича. — Прошу, господа, осмотреть их. Так как оружие предоставлено Василием Емельяновичем, право выбора принадлежит Дмитрию Алексеевичу.

На свет была извлечена коробка с красивой резьбой и отделкой золотом. Внутри лежали двенадцать патронов винтовочного калибра и пара совершенно одинаковых револьверов. В принципе, одного попадания в грудь из такого хватит, чтобы гарантированно убить.

Петр Васильевич вытащил первое оружие и осмотрел его со всех сторон, заглянул в барабан, проверил ствол. Затем проделал то же со вторым револьвером.

— Все в порядке, — сообщил мне Орлов.

— Выбирайте, Дмитрий Алексеевич, — кивнул второй секундант Невского.

Я взял ближайший и, зарядив все шесть патронов, опустил руку. Сегодня меня ждет работа в Кремле, и хотелось бы закончить поскорее. Мне еще выспаться нужно успеть.

Василий Емельянович спокойно протянул руку за оставшимся револьвером и, похоже, оттягивая момент дуэли, медленно вставил патроны в него. Великий княжич вздохнул, будто собираясь что-то сказать, но бросил взгляд на крыльцо, где стоял его отец, и промолчал.

— Поединок чести будет идти до тех пор, пока один из вас не погибнет, — напомнил Соколов. — Прошу пройти в центр полигона.

Места для нас уже были размечены. Расстояние составляло примерно метров тридцать, на мой взгляд. Но сперва нужно было сделать кое-что еще.

В центре полигона стояли еще две коробки.

— По условиям поединка чести, выбранным Дмитрием Алексеевичем, как принявшим вызов, — заговорил Петр Васильевич, — ваш дар будет заблокирован.

Соколов тем временем обменялся с боярином Невского коробками. Внутри лежало по паре блокираторов. Чтобы все было честно, каждая сторона надевала чужие. Случались сюрпризы, оттого и появилось это правило.

Иван Михайлович защелкнул браслеты на моих руках и пошел убедиться, что и Василий Емельянович тоже застегнут. Мои руки в это время осматривал секундант Невского.

— Все в порядке, — подтвердил Соколов.

Боярин оглянулся на своего великого князя.

Емельян Сергеевич был бледен, он опирался на поручни крыльца руками, и мне показалось, благородное дерево вот-вот лопнет в его ладонях. Ерофеев стоял рядом, поглядывая на великого князя Московского с явным опасением. Невский уже не молод, помощь целителя может ему действительно пригодиться. Как бы ни были сильны одаренные, но старость приходит и к ним.

— Господа, прошу на позиции, — произнес Орлов.

— Поединок чести начнется по сигналу великого князя Московского, — напомнил боярин.

Я уже собирался развернуться и идти, когда Василий Емельянович все же решился заговорить.