Игрушка для профи: размер муравьиный, калибр — слона валить можно! — Отщелкнула обойму, констатировала:

— Шесть патронов. — Одним движением вернула обойму на место, поставила оружие на боевой взвод. — Как он тебе-то достался, дебил?

Шалам приподнял разбитую голову и замер: на него смотрел зрачок его собственного оружия. Ощерившись от боли, Шалам попытался привстать…

— И не думай! — повысила голос Аля. — Сорок пятый тебе вторую заднюю ногу отстрелит по самое «не балуйся»! — Добавила, скривив губы:

— А я не промахнусь.

— Перевела дыхание:

— Сколько у вас людей? Где?

— Тебе не уйти… — разлепил парень спекшиеся от боли губы.

— А тебе и подавно! Сколько людей?!

— Много.

Грохнул выстрел. Почти не целясь девушка вогнала пулю из «марголина» в плинтус в сантиметре от головы лежащего на полу громилы.

— Отвечать! Быстро! Связно!

Парень сглотнул. Открыл рот, будто рыба, выброшенная на горячий песок нежданным штормом. Облизал губы.

— Ну!

— Двое. На лестнице. Сверху и снизу. — Сделал паузу, снова сглотнул. — Еще двое.

Снайперы. Контролируют двор и улицу.

— Чудесно. Все? Шалам молчал.

— Все?!

— Еще босс. В машине.

— Этот сиплый урод со шрамом? Шалам молчал, стиснув зубы.

— Он?

— Да. Тебе не уйти, девка.

— Какая машина?

— «Вольво».

Алена подумала, спросила:

— Ребята, вы бандиты или…

Шалам только скривил губы. Боль вернулась, теперь она пульсировала тяжкими ударами, и он понял, что не сможет достать эту девку. И еще… Еще он осознал, что горше и позорнее для себя ситуации и придумать бы не смог даже нарочно: девка-малолетка прострелила ему колено, похоже, сделала инвалидом, завладела оружием и сейчас допрашивает его, двадцатипятилетнего крутого парня… И он…

Он отвечает на ее вопросы, потому что… Потому что боится. Ее, эту маленькую шлюху. Почему? Шалам понял: он привык, что за ним стоит сила, он привык работать в команде… А эта девка… за ней он чувствовал такую силу, которой не обладал никто, кого он знал. Даже босс.

Алена повернула голову к Насте:

— Уходим. Живо! Теперь тебе оставаться нельзя!

— Алька… Это — ты? — наконец произнесла Настя, оправляясь от шока.

— Ага. Крута, как поросячий хвост. Насть, это жизнь такая. А вообще-то я белая и пушистая.

— Алька… У тебя глаза шальные. Совсем шальные.

— Ошалеешь тут. Значит, так: берешь мелкаш, с ним управляться просто; стреляешь в любого, кто помешает! В любого! Ущучила?

— Аленка… Я не смогу…

— Зато я смогу!

— А с этим что делать? — кивнула Настя на раненого.

— С этим?.. — Аля прищурилась, скомандовала Шаламу:

— В ванную ползком, падаль, живо!

Раненый переполз через порог, Алена закрыла за ним дверь на щеколду, подумала, завалила дубовую вешалку и приперла, как оглоблей.

— Так ненадежнее будет.

— Он там кровью не изойдет?

— Не успеет. — Глянула на Настю. — Готова?

— Как юная пионерка, — хмыкнула Сергеева, но в голосе ее не было никакой уверенности.

— Держи. — Алена передала ей «марголин». Метнулась в комнату, сбросила халат, натянула вельветовые джинсы, свитерок, накинула куртку, не глядя побросала в спортивную сумку вещи. Все это заняло у девушки не больше минуты.

— Так. Прорываемся наверх. Я иду первой. Если что, прострелю клешню уроду на лестнице. А то и обе. Чтобы у него сомнений не возникало: быть или не быть.

Дальше: ты — домой и дожидаешься Женьку. Дверь у тебя — броня, ее и динамитом не открыть. К тому же, если устроим тарарам в подъезде, кто-то из жильцов непременно милицию вызовет. А я — в бега. Через чердак. Позвоню тебе или Женьке по мобильному. Как только смогу. Все. Приготовься.

— Алька, этот сказал, там снайперы на улице.

— На улицу еще выбраться нужно! Пошли!

Крас напрягся сразу, как только услышал сорванный девичий голос: «Стоять, козел». Затем немудреный диалог и — выстрел. Нет, дебил, он дебил всегда. Шалам не оценил реальность угрозы. И — попался. Стон. Значит, ранен. «Настя, обыщи его». Настя? Что это еще за Настя? И все. В динамике грохнуло, и передатчик замолк.

Мужчина поднял к губам мини-рацию:

— Первый вызывает третьего и второго.

— Третий слушает первого.

— Второй слушает первого.

— Подтянитесь к квартире объекта Кукла. Саму Куклу захватить, всех остальных — уничтожить.

— Всех?

— Да.

— Шалама тоже?

— Вы плохо слышите, третий?

— Виноват.

— Вы различили выстрел?

— Что-то хлопнуло, но это могло быть что угодно.

— Это был выстрел. Девка шмаляет, как боец спецназа. Шалам ранен и наверняка обезоружен. У него ствол, 45-й калибр. Сейчас он у Куклы. В квартиру не лезьте, чтобы не нарваться; дождитесь, когда выйдет. Она обязательно выйдет, деваться ей некуда. И еще… — Мужчина помедлил. — Будьте внимательны. Очень внимательны.

Сдается мне, все очень непросто. Выполнять.

— Есть.

Все очень непросто… Голос этой девчонки… Или его тембр?.. Где-то он его слышал. Давно. Очень давно.

Бред. Этой целке всего восемнадцать. И он, Крас, просто не мог ее нигде раньше ни видеть, ни слышать. Но голос… Он очень похож на чей-то… Слышанный мельком, но в какой-то напряженной ситуации… Черт. Не вспомнить. Если это вообще не паранойя. Черт. Кто эта девка, кто за ней стоит, кто ее играет?! Сама?

Черт, черт, черт!

Джипы влетели во двор на хорошей скорости. Так быстро, что мужчина не успел пригнуться. Фары высветили его застывший на переднем сиденье силуэт. Обе машины проскочили мимо. А вот третья… Она подкатила вплотную, раскрылись дверцы.

Мужчина выхватил пистолет, дважды выстрелил в тонированное стекло джипа и мгновенно, с поразительным для его комплекции проворством нырнул под рулевое колесо, успев открыть переднюю дверцу. Ответные выстрелы грохнули густо, стекла посыпались. Крас, кажется, физически ощущал, как пули впиваются в импортную обшивку салона.

.Взрыв прогремел гулко, отраженный стенами стоявших четырехугольником домов.

Пламя плясало где-то сзади. Крас выполз из машины, перекатился в тень деревьев, выстрелил наугад, переполз и ринулся прочь. Он успел увидеть, как замешкались боевики у двух джипов: упал один, второй. Славно. Снайпер — великолепное оружие, если он воюет на твоей стороне. Даже хорошо подготовленный противник чувствует себя обложенным волком, на которого охотятся с вертолета.