— Скажи, Елена, ведь с того дня, как неведомый рыцарь так счастливо избавил тебя от графа фон Равенштейна, тебе не раз случалось думать об отважном незнакомце?

— В самом деле, монсеньер, — отвечала девушка, — кажется, с тех пор ни разу не обращалась я с молитвой к Господу нашему, не забыв испросить награды для храбреца, раз уж вы лишены возможности наградить его сами.

— Единственной наградой, достойной такого благородного юноши, каким оказался твой избавитель, является рука спасенной им девушки, — возразил ей князь.

— Что такое вы говорите, батюшка? — покраснев воскликнула Елена.

— То и говорю, — продолжал князь, видя, что дочь его выглядит скорее изумленной, нежели испуганной, — и весьма сожалею, что ранее не последовал совету Хомбурга.

— А что же это за совет? — взволнованно спросила Елена.

— Завтра ты все узнаешь, — отвечал ей отец.

На следующий день князь отправил герольдов в Дордрехт и Кёльн, наказав повсюду объявлять, что князь Адольф Клевский, не найдя более достойной награды тому, кто вступился за дочь его, принцессу Елену, нежели рука ее, велит сообщить рыцарю Серебряного Лебедя, что эта награда ждет его в Клевском замке.

К концу седьмого дня, когда князь и дочь его сидели на балконе принцессы Беатрисы, Елена вдруг взволнованно тронула отца за руку, другой рукой указывая на черную точку, появившуюся на реке возле мыса Дорник, то есть на том самом месте, где некогда исчез Родольф Алост-ский.

Вскоре точка приблизилась и Елена первой разглядела, что это была шестивесельная лодка, на борту которой находилось шестеро гребцов и трое людей знатного звания.

Вскоре она обнаружила, что они были в боевых доспехах и с опущенными забралами, а у рыцаря, стоявшего посредине, между двумя другими, на левой руке был щит, украшенный гербом. С этой минуты девушка уже не отрывала от него взгляда, и через несколько мгновений у нее не осталось ни малейших сомнений: на щите был изображен серебряный лебедь на лазоревом поле. Вскоре и князь, хотя зрение его и ослабело с годами, мог уже разглядеть его. Князь не мог сдержать радости; Елена трепетала всем телом.

Лодка пристала к берегу. Рыцари высадились и направились к замку. Схватив Елену за руку, старый князь почти насильно повел ее вниз, навстречу ее избавителю. Но едва они достигли крыльца, как силы оставили Адольфа Клевского, и ему пришлось остановиться. В эту минуту рыцари вошли во двор замка.

— Добро пожаловать, кто бы вы ни были, — воскликнул старый князь, — и если один из вас и в самом деле тот отважный рыцарь, что так мужественно пришел к нам на выручку, то пусть подойдет и поднимет забрало, чтобы я мог поцеловать его.

Тогда рыцарь с гербовым щитом приостановился, опираясь на своих спутников, словно и он трепетал, подобно Елене. Но тут же, овладев собой, он стал подниматься по ступеням крыльца в сопровождении своих товарищей. На предпоследней ступени он замер, преклонил колено перед Еленой и, будто в нерешительности, помедлив еще секунду, поднял забрало.

— Отон-лучник! — вскричал изумленный князь.

— Я знала, я была уверена… — прошептала Елена, скрывая лицо на груди отца.

— Но кто дал тебе право носить шлем, увенчанный короной? — воскликнул князь.

— Я ношу его по праву рождения, — отвечал юноша мягким, но твердым голосом, так знакомым отцу Елены.

— Кто засвидетельствует мне это? — продолжал князь Клевский, все еще не в силах поверить словам своего лучника.

— Я, его крестный отец, — откликнулся граф Карл фон Хомбург.

— Я, его родной отец, — отозвался ландграф Людвиг Годесбергский.

И с этими словами они подняли забрала своих шлемов.

Через неделю молодые люди обвенчались в часовне принцессы Беатрисы.

Вот история Отона-лучника — такая, какой я услышал ее на берегах Рейна.

Повесть Дюма «Отон-лучник» (Othon l'Archer) — вольная обработка ряда нижнерейнских (немецких и нидерландских) легенд, вписанных в конкретный исторический контекст середины XIV в. В этой повести, как и во многих других своих произведениях, Дюма использует прием совмещения вымысла и действительности: реальные топонимы, титулы, фамилии, имена прилагаются в никогда не существовавших сочетаниях к персонажам, созданным его фантазией.

Время действия — около 1340 года.

«Отон-Лучник» впервые публиковался в газете «Век» («Le siecle») с 25.12.1838 по 24.01.1839.

Первое книжное издание: Paris, Dumont, 1840, 8vo.

Небезынтересно отметить, что в 1845 г. выдающийся английский писатель Уильям Теккерей (1811 — 1863) выпустил остроумную пародию на эту повесть — «Рейнская легенда» («A Legend of the Rhine»).

Перевод сверен Г.Адлером с упомянутым книжным изданием.

Это первая публикация повести на русском языке.

Обервинтер — городок на левом берегу Рейна, в 15 км к юго-востоку от Бонна.

… герб графского дома Хомбургов, одного из самых старинных и именитых родов Германии. — В Германии существуют два города с названием Хомбург: в Сааре и Гессене (с 1912 г. — Бад-Хомбург). Здесь, если судить по маршруту графа, имеется в виду второй из них, расположенный в 10 км к северу от Франкфурта и в 40 км к востоку от Рейна. Однако граф Карл фон Хомбург — вымышленный персонаж: в описываемое время город Хомбург подчинялся архиепископам Трирским и владели им вассалы архиепископа — фон Эпштейны, не носившие никакого титула. Графством являлся первый из упомянутых Хомбургов, но им владел граф Готфрид Хомбургский (ум. в 1354 г.; граф с 1336 г.).

… возвращался из Фландрии, где, по приказу императора Людвига IV Баварского, сражался на стороне Эдуарда III Английского, полтора года назад получившего титул генерального викария Империи. — Фландрия — историческая область в Западной Европе на побережье Северного моря; самоназвание ее населения — фламандцы; в описываемое время была графством, подчиненным французской короне. Ныне часть исторической Фландрии входит в состав Бельгии — провинции Восточная Фландрия и Западная Фландрия, часть находится во Франции — департамент Нор, часть в Нидерландском королевстве — южные регионы провинции Зеландия. Здесь и ниже упоминаются некоторые события затяжного конфликта между Англией и Францией, получившего название Столетней войны, хотя длился он более ста лет (1337 — 1453) и представлял собой серию войн, прерывавшихся более или менее продолжительными перемириями. О династических причинах этого конфликта см. романы Дюма «Графиня Солсбери» и «Эдуард III» Король Англии Эдуард III Плантагенет (1312-1377; правил с 1327 г.), талантливый политик, дипломат, администратор и военачальник, стремясь создать антифранцузскую коалицию, особо обращал внимание на враждебных Франции нидерландских государей. Исторические Нидерланды (территория нынешней Бельгии, Нидерландского королевства, обычно называемого Голландией, Люксембурга и Северо-Западной Франции) представляли собой в описываемое время конгломерат княжеств, часть которых была подвассальна Франции, часть — Священной Римской империи, включавшей в себя Германию, Северную и Среднюю Италию (скорее номинально, чем в действительности) и ряд других владений. Для Эдуарда было важно заключить союз с Империей, и он добился этого в конце 1337 г., воспользовавшись трениями между Францией и императором Людвигом (Людовиком) IV Виттельсбахом (1287 — 1347; император с 1314 г.), герцогом Баварским (французская и немецкая исторические традиции по-разному ведут счет имен; Людвиг Баварский был четвертым императором этого имени — так его и обозначают в Германии — и пятым Людвигом на германском королевском престоле, поэтому для французов он Людвиг V). Должность имперского викария, т.е. заместителя, данная Людвигом Эдуарду, повышала авторитет первого: он получал в свое подчинение, хотя бы и номинально, могущественного короля, и давала ряд преимуществ второму: по отношению к нидерландским вассалам Империи он выступал не как союзник, а в качестве наместника их главы — императора.