— Все мои в курсе, что вы хотите нас подставить, поэтому стреляют без предупреждения. Ты, голубчик, останешься здесь, пока твои шерстят в том здании. Терять мне нечего, — Андрей усмехнулся. — Ты ведь уже всех нас списал… как и твое начальство. А мертвым стесняться нечего. Так что медленно вытаскиваешь револьвер и аккуратно опускаешь его на землю. Любое резкое движение или непонятное выражение лица — и я стреляю. Потом второй револьвер и нож.

— И что потом? Ты надеешься уйти?

— Потом, когда твои люди заберут то, что хотят забрать, мы уходим. На фургонах и с вашим оружием. Оно ведь вам будет мешать уносить те кипы бумаг.

— Ты пожалеешь о том, что сделал… — прошипел сэр Генри.

— Я об этом пожалел уже тогда, когда связался с вами, сэр. — Люди англичанина попытались обойти сзади Кочеткова, чтобы или убить, или хотя бы разоружить, но три десятка резерва, что придерживал благоразумный сэр Генри для прикрытия своего отхода, из числа этого «отребья» отреагировало очень спокойно и однозначно. Девять против тридцати — не самый разумный расклад, особенно если все вооружены револьверами.

— Хватит! — прервал накаливающуюся обстановку сэр Генри. — Вилли, бери своих ребят и проверь, что там отбили за здание. Забирай все, что посчитаешь нужным.

— А вы, сэр? Мне оставить вас на произвол этого бандита?

— Вы хотите сорвать задание? Не понимаете, к чему тут все идет?

— Есть, сэр, — сказал Вилли Скотт и, кивнув своему звену, аккуратно, не спеша, убрал револьвер и отправился в сторону пролома заграждения из колючей проволоки. Задание было намного важнее сиюминутных разборок с этими уголовниками. Они, безусловно, покупали себе жизнь… ненадолго. Сэр Генри и он, Вилли Скотт, этого не забудут и вернутся за ними, дабы отдать должок. Но это будет потом. А сейчас его ждал этот чертов НИИ медицины.

Спустя сутки. Москва. Кремль. Николаевский дворец

— …таким образом, потеряв семь штрафников убитыми и двадцать ранеными, мы смогли имитировать оборону, приведшую к серьезным потерям у нападающих.

— Кто-нибудь из персонала пострадал?

— Никак нет, Ваше Императорское Величество, — отчеканил начальник службы охраны объекта. — Мы еще месяц назад отправили последних сотрудников НИИ медицины на новое место на Николаевском острове.[36]Согласно вашему же распоряжению.

— Хорошо. Утку они съели?

— Не могу знать, — пожал плечами начальник службы охраны НИИ. — Но сражались за нее до последнего, и практически все легли, позволяя небольшой горстке прорваться к границе. Мы им старались после того боя особенно не мешать, но и напряжения не снижали, постреливая иногда.

— Через какую границу уходили?

— Сначала хотели кораблем уйти в Данию, но после засады и перестрелки пошли через германскую границу. Довольно спешно. Мы едва успели предупредить пограничников, а то бы они нечаянно нам всю операцию испортили.

— Отменно. Жду от вас списков отличившихся. Будем награждать. Кстати, много они смогли унести?

— Половину подложной документации. Вразнобой.

— Почему?

— Да мы листы пораскидали перед нападением так, будто их кто-то специально в суете эвакуации по полу рассыпал. Вот они и собирали их, не глядя по большому счету.

— Тем лучше, — краешком губ улыбнулся Император, — надеюсь у них все получится.

В то же время. Лондон. Штаб-квартира Foreign office

— Сэр, — в дверь буквально ворвался взлохмаченный человек в гражданской одежде, — у нас получилось.

— Нейтон, — удивленно повел бровью Арчибальд Примроуз, — что случилось? Почему вы врываетесь в мой кабинет?

— Сэр, у нас срочная шифровка из Берлина, у людей сэра Генри все получилось. Они смогли заполучить документы из НИИ медицины.

— Прекрасно! — довольно потер руки Примроуз. — Все прошло по программе?

— Нет, сэр. Охрана оказалась неожиданно сильной, но сэр Генри смог захватить какие-то бумаги.

— Какие-то бумаги? — разочарованно переспросил хозяин Foreign office. — Сэр Генри оказался не так хорош, нежели про него рассказывали.

— Сэр, там был серьезный бой. Сам сэр Генри ранен. Из его группы выжило только три человека, а сводный отряд боевиков так и вообще лег полностью. Причем не в ходе ликвидации его после проведения операции, а во время боя в НИИ и последующих стычках с полицией при отходе.

— Хорошо, Нейтон, оставьте шифровку на столе, я прочитаю ее позже. Хотя до приезда сэра Генри говорить об успешности операции преждевременно.

Три дня спустя командир диверсионной группы, невзирая на ранение, лично докладывал руководству результаты операции.

— Они использовали пулеметы, сэр. За первые десять минут боя мы потеряли в перестрелке из-за этих адских машин половину отряда. Уж больно неожиданно они ударили.

— Почему же ваши люди так глупо подставились?

— Ни одного из моих людей, — сказал сэр Генри, акцентируя на слове «моих», — там не было в момент открытия огня. А почему эти русские свиньи учудили, мне не ведомо.

— Но эти русские свиньи прикрывали ваш отход до последнего, — улыбнулся Арчибальд Примроуз.

— И что с того? — кривил в презрении губы Генри Беримор.

— Вы их настолько не любите?

— Ненавижу! Всей душой! Они сгубили трех моих братьев и отца в шестьдесят седьмом году.

— Так они участвовали в том неудачном походе?

— Да! Они пошли в поход во славу Ее Императорского Величества. А теперь его стало не принято лишний раз упоминать… А ведь они как настоящие англичане сражались за интересы нашей родины там, в этой варварской стране до конца. И погибли. Погибли! Теперь же они бандиты и преступники… Я все понимаю, и сохранить лицо Империи намного важнее чувств нескольких ее подданных, но… вы даже не представляете, как я их всех ненавижу! Была бы моя воля — ни одного в живых не оставил бы.

— У вас еще появятся не единожды возможности верой и правдой послужить короне. И скажу вам по секрету о том, что недалеко то время, когда ваши близкие, сложившие свои головы во славу Великой Британии, снова станут ее героями. Это я вам обещаю.