- Тебе никогда не узнать, как я умею любить. Зато тыиспытал, как я могу ненавидеть.

Выйдя из комнаты, я пошла по полутемному коридору к комнате,в которой был Жан. Дойдя к нужной двери, я резко ее дернула за ручку. Дверьбыла закрыта.

- А ключи где? - тихо спросила я саму себя и хотела былопрокричать Жану, что все в порядке и что скоро мы будем в безопасности, нововремя остановилась: а вдруг в доме все же кто-то есть еще.

Хотя если в доме кто-то был, то уже давно среагировал бы навыстрелы. Тихо постучав по двери, я нагнулась и в замочную скважину проговорилав полголоса:

- Жан, ты там живой? Потерпи еще немного. Все хорошо. Сейчася тебя освобожу.

Вернувшись в комнату, где лежало тело, я села на корточки ипринялась рыться в карманах покойника в поисках ключей. Нет ничего ужаснее, чемубийство человека. И я только что это сделала. Своими руками и без постороннейпомощи. Вот так, нежданно-негаданно, я стала убийцей. Но я должна держаться ине спрашивать сейчас себя о том, правильно ли я поступила и какое наказание мнепридется нести за мой поступок. Все это будет потом - размышления,воспоминания, слезы. А сейчас мне нужен ключ, чтобы спасти Жана.

Встав с пола, я с ужасом посмотрела на лежавший труп иопрометью бросилась к комнате, в которой был закрыт Жан. Сунув ключ в замочнуюскважину, я быстро открыла дверь и вскрикнула. В комнате никого не было. Толькокапельки крови рядом со стулом, на котором еще совсем недавно сидел Жан.

- Жан! - прокричала я что было сил, совершенно не думая отом, есть кто в доме или нет. - Жан, ты где?!

Окно наглухо закрыто, решетка не тронута. Дверь я открылаключом, который вытащила из кармана убитого, а до этого она была прочнозаперта.

- О боже... Жан!!! - закричала я еще громче и каксумасшедшая стала бегать из комнаты в комнату. Зловещая тишина, стоявшая вдоме, говорила о том, что он пуст...

Вне себя от горя и отчаяния, я выбежала на темную улицу истала вглядываться в темноту.

- Жан! Жан! Жан, ты где! - кричала я и плакала оттого, чтосовершенно не знала, что делать.

В самом дальнем углу двора послышались какие-то странныезвуки, нарушившие обволакивающую тишину.

- Жан! - крикнула я неуверенно и, не получив никакогоответа, стала пятиться к железной калитке.

Но из того же угла вновь послышались все те же непонятныезвуки.

- Кто там? Жан, это ты?

Снова тишина.

- Да нет уж, по-моему, острых ощущений мне уже вполнехватит, - обреченно сказала я и стала как можно быстрее продвигаться к калитке.

Вдруг в том углу, где слышались шорохи, показался мужскойсилуэт, который с Жаном ничего не имел общего. Внимательно приглядевшись, яувидела, что незнакомец держит ружье. От страха не придумав ничего лучшего, яподняла впереди себя руку с Лениным пистолетом и судорожно заговорила:

- Эй, вы там, поосторожнее. Я тоже вооружена.

В тот момент, когда пугающий образ стал надвигаться на меня,я закричала и, быстро открыв калитку, бросилась прочь. Я не знаю, скольковремени я бежала по длинной проселочной дороге, спотыкалась, падала, плакала,постоянно оглядывалась и бежала дальше. Правду говорят, что у страха глазавелики. Я оглядывалась, и мне мерещился огромный человек с ружьем, которыйцелился в спину. Я не думала о том, что у меня сильно разбита губа, чтообразовавшаяся на ней сухая корка лопнула и опять пошла кровь. Что я иду вразорванной блузке, и из драных лохмотьев выглядывает моя обнаженная грудь. Яне думала и о том, что в моих руках пистолет, из которого я только что убилачеловека, и что, по всем законам совершения преступления, я должна избавитьсяот него как можно быстрее. Но я не могла его выкинуть, так как знала - и откудатолько взялась эта уверенность! - что если мне придется выстрелить из него ещераз, то я сделаю это, не раздумывая ни секунды.

Я думала о своей бабушке, которую навсегда запомнила даже небабушкой, а миниатюрной женщиной с красивой осанкой, гордым профилем и упрямымподбородком, в чьих жилах текла слишком бурная и неспокойная кровь. Явспоминала ее густые черные волосы, заплетенные в косу. Я никогда не видела ееседой. Все говорили про бабушку, что у нее не было возраста. У неедействительно не было возраста - она умела взять над ним верх. Дама безвозраста... Она была невероятной женщиной с потрясающей энергетикой.

Странно, как только я подумала о бабушке, в небе сразусверкнула молния. Возможно, это было просто совпадение, а может, и особый знаксвыше. Посмотрев на небо, я ускорила шаг и смахнула проступившие слезы.Раздался оглушительный удар грома, и дождевые струи забарабанили по моему телу.Я вновь посмотрела на небо и увидела образ хрупкой женщины.

- Бабушка! - громко закричала я своему видению и помахала ейрукой, в которой был пистолет. - Бабушка!

Видение тут же исчезло, и я увидела, что вышла на трассу.Прижав пистолет к груди, я пошла быстрым шагом, стараясь не обращать вниманиена редкие проезжающие мимо меня машины. Куда я шла, я не знала. Мне былострашно остановить хотя бы одну машину, тем более я совершенно не знала, кудаименно я должна ехать. После того как я убила человека, мне нельзя былообращаться в милицию. Ехать домой тоже нельзя. Да и к матери ехать пока нельзя.Владу ничего не стоит узнать ее адрес. А подвергать своих близких опасности...Господи, куда же поехать? Куда?

- Девушка, тебя подвезти? - Я вздрогнула. Около меня остановиласьиномарка.

- Что?

- Я спрашиваю, тебя подвезти? Тебе не страшно одной на этойбезлюдной дороге?

Я повернулась к сидящему в машине мужчине. Рассмотрев меняповнимательнее, мужчина как-то напрягся.

- Вот тебе раз. Да, я смотрю, у тебя крупные неприятности.Остановился, думаю, девушка одна по темной трассе идет. Такой сильный дождьшпарит, а она идет и не обращает на непогоду внимания. Если ее нужно подвезти,то, если по пути, обязательно подвезу. Если в беде, то, чем могу, выручу, аесли она на этой трассе работает, то пожелаю ей хорошей погоды, удачной работыи дальше поеду.

- Я тут не работаю. Я просто иду и никому не мешаю.

Остановив взгляд на моей разорванной кофте, мужчина тихоспросил:

- Тебя изнасиловали?

- Нет, - спешно ответила я и поправила мокрые лохмотья,которые когда-то были кофтой.

- А пистолет тебе зачем? - спросил мужчина осторожно.

- Просто так.