- Тем более, у тебя есть причина.

- Ты добрый волшебник?

- Нет. Я только учусь, - засмеялся мужчина и направился ксвоей машине.

Марат, я могу скинуть тебе твой свитер прямо сейчас! -крикнула я ему напоследок. - У моей подруги много вещей. Она может мнечто-нибудь одолжить.

- Да мне не к спеху. Я не хочу, чтобы исчезла причина длязвонка, - махнул рукой Марат и, сев в машину, тут же уехал.

Я смотрела вслед отъезжающей машине, пока та совсем неисчезла из виду, села на стул и прислонилась к стене.

- Это твой новый кавалер? - подозрительно спросила меняЛейсан.

- Да какой он, к черту, кавалер?! Так, случайный водитель,спасший меня от дождя, темноты, призраков, стресса и гнетущих мыслей.

- А мне показалось, что он к тебе неровно дышит.

- Ерунда.

- Тогда он сумасшедший, которому нужны чужие проблемы инеприятности.

- Вот это ты верно подметила. Скорее всего, он именно такойи есть.

- Ты хочешь сказать, что он всем подряд предлагает охрану вкредит и убежище?

- Не знаю. Я вообще про него ничего не знаю. Какой-тодиректор охранной фирмы. Ему, наверное, меня стало просто жалко. По-моему,вполне нормально, когда мужчина жалеет встретившуюся ему в ночи одинокуюженщину. Да ладно, чего мы о нем говорим. Уехал и уехал. Не такая уж он иважная персона. У меня столько проблем, что некогда о случайных знакомыхдумать.

Я замолчала и закрыла глаза.

- Томка, что с тобой?

- Жан исчез.

- Что значит исчез? Он же не призрак.

- Я уже сама не знаю, призрак он или нет. Он испарился,улетучился, растворился.

- Что значит испарился? Во Францию, что ли, уехал?

- Не думаю. В таком состоянии он не доехал бы и доаэропорта.

- Вот это новости.

- Это еще не главные новости.

- Я это поняла по твоему виду. Тебя кто-то избил?

- Это все ерунда.

- Так. Что же тогда не ерунда? - Лейсан смотрела на меняиспытующим взглядом, пытаясь понять, что же со мной произошло.

- А еще я убила человека. Можешь себе представить, я убилачеловека?!

- Не могу. Мне кажется, что у тебя белая горячка. Ты простосошла с ума.

- Ты права, но тем не менее это так.

- Ты хочешь сказать, что ты действительно убила человека?

- Да, - кивнула я.

- Как?

- Из его же пистолета.

Стараясь сдержать слезы, я рассказала подруге обо всем, чтосо мной произошло. Лейсан внимательно меня слушала, и, как только я закончиласвой рассказ, она произнесла всего одну фразу:

- О боже!

Я в который раз подумала о том, как же это замечательно иметьтакого близкого человека, как моя Лейсан, к которой можно приехать посрединочи, положить голову на плечо, доверить самые страшные тайны и выплакаться. Язнала, что этот человек никогда меня не продаст, не предаст, не подведет и емуможно довериться на все сто.

Лейсан опустила глаза и пробормотала:

- Томка, совсем недавно я была так рада за тебя.

- Спасибо.

- За что?

- За то, что ты была за меня рада.

- А ты считаешь, что за это нужно благодарить?

- Конечно. В наше время люди разучились радоваться чужомусчастью. Зачастую оно их раздражает. Если у тебя все плохо, то они будут тебепомогать, поддерживать и стараться что-нибудь сделать, чтобы тебе было хорошо.Но если тебе будет хорошо, то они сделают все возможное, чтобы тебе было плохо.

И все же, несмотря на твои странные рассуждения, я быларада, что у тебя все хорошо. Ведь сейчас редко у кого бывает все хорошо. У всехсвои проблемы, трудности, а у тебя словно все на мази. Любимый человек - иностранец.В Москву ты вон сколько раз съездила. А затем Париж. Я хорошо помню, как тырассказывала мне про Париж. Париж - город моей мечты. А я ведь в глубине душиверила в то, что француз обязательно разведется и ты за него замуж выйдешь.

- Ты и в правду в это верила?

- Еще как! Ради такой женщины, как ты, можно и развестись.

- Не получилось.

- Думала, уедешь в далекую и сказочную Францию, будешь жить,как у бога за пазухой, - не обратила внимание на мою реплику Лейсан. - А я будуприезжать к тебе в гости. Представляла, как мы будем вместе гулять по Парижу,слушать французскую музыку и упиваться счастьем, которое подарил бы нам этотчудесный город. Глядишь, и мне бы какой француз приглянулся. Может быть, твойбы познакомил. С маленьким таким, щупленьким, но зато холостым. Ох, как я быего любила. Как бы я его любила! Я бы его каждый вечер по вечернему Парижувыгуливала, всякие деликатесы ему покупала и прямо с рук кормила. Ты дажепредставить не можешь, как я об этом мечтала! Я же не мечтала о французе-миллионере.Я мечтала всего о маленьком таком, завалявшемся, холостом французике, такомдобром, заботливом, преданном и понимающем. Даже если бы он был вшивенький, ябы ему вошек вывела. Я бы сама его мыла, чистенько одевала, расческойрасчесывала.

- Ну ты даешь, - захлопала я глазами. - Зачем тебевшивенький? Если бы у меня с моим все срослось, я бы тебе нормальногоподогнала.

- Да где уж его возьмешь, нормального-то? Нормальные ужедавно все разобраны.

- Да, может, какой на черный день бы и завалялся. Но толькони в коем случае не вшивенький, а очень даже и приличный.

- Я до последнего верила, что твой разведется, - продолжаласвой монолог Лейсан. - Иначе стал бы он к тебе то в Москву, то в Казань мотаться,да и в Париж тебя вывозить. Такое обычно делается по большой любви. Но твойфранцуз накрылся медный тазом и моего придуманного им же накрыл. А без твоегомне на своего никак не выйти. Без твоего мне даже самого завалящего француза невидать, как своих ушей. Нас французы визитами в Казань не балуют.

Увидев, что Лейсан понесло совсем не в ту сторону, янатянуто улыбнулась и укоризненно покачала головой:

- Эх, ты. А говорила, что нужно поддерживать отечественногопроизводителя.

- Теперь-то, конечно, придется. Теперь деваться некуда.Поддержим, будь он неладен.