Через час Нижегородцев пригласил к себе начальника аналитического отдела.

– Павел Владимирович, – с подчеркнутым пиететом обратился он к Молчанову. – Скажите мне, как аналитик – аналитику: существует ли какая-либо связь между этими двумя точками?

Молчанов задумчиво рассматривал карту на экране монитора. Точнее, две красные точки на ней. Одна находилась в горах Грузии, вторая располагалась в пустыне Деште-Кевир… Ее он и коснулся, аккуратно, острием карандаша.

– Эту вычислили мы по критерию участников. Взрыв огромной силы в пустыне Ирана, в котором замешаны крупные фигуры террористического подполья…

– Первая точка тоже связана с крупным террористом и подготовкой мощного взрыва, – подсказал Вампир.

– Вот вы сами и ответили на свой вопрос, – хмыкнул Молчанов. И разъяснил: – Связь состоит в характеристиках фигурантов и в общих целях.

Он слыл большим педантом, и с точки зрения формальной логики был совершенно прав.

– Но эти объединяющие критерии не исчерпывают нашего интереса, – возразил Нижегородцев. – Если перейти от субъективных критериев к объективным, то ответа на мой вопрос нет.

– Верно, – аналитик в задумчивости рассматривал карту. – Но с объективной точки зрения взрывы в этих точках бессмысленны. Горы, пустыня… Ни людей, ни промышленных объектов, ни жилья… Может…

Павел Владимирович грыз свой карандаш.

– Может, это связано с какими-то геофизическими особенностями данных точек?

– Какими?

Молчанов пожал плечами.

– Попробуйте обратиться в Северо-Кавказское отделение Института физики Земли имени Шмидта. Правда, оно, хотя и называется Северо-Кавказским, находится в Москве.

– И что они нам скажут? – спросил Нижегородцев.

– Что скажут, не знаю. Но они занимаются усовершенствованием методики сейсмического микрорайонирования особо ответственных объектов как на территории Северного Кавказа, так и за его пределами. Например, они занимались сейсмологией Ирана в районе Бушерской АЭС.

– Что ж, спасибо за совет, – кивнул Нижегородцев.

* * *

– Короче, ты понял? – зло оскалился Абрикос. – Это он, больше некому! Решил всех под себя подмять!

– Да понял я, понял… Я просто подумал: зачем Абу-Хаджи убивать амиров? – Джин дал задний ход, осознав, что лишние вопросы могут привести его туда, куда обычно отправляли сомневающихся его друзья, да и он сам.

– Меньше думай! – продолжал злиться Абрикос. – Командир приказал – выполняй!

– Да понял, понял, – виновато пробормотал Джин, кляня себя за длинный язык.

– Ладно, – успокоился Абрикос. – Иди, покопайся у Сапера в сарае. Он недавно сильную мину сделал, вот ее и найди…

Джин еле-еле переставлял ноги, поднимая уличную пыль. Ему не хотелось заниматься тем, чем предстояло. Очень не хотелось. Конечно, он прошел взрывную подготовку, однако всегда находился на вторых ролях, основную работу выполнял Сапер. Но сейчас он в больнице: какой-то хитрый патрон взорвался и выбил ему глаз. И чего он везде совал свой нос? А теперь все навалилось на Джина, и даже совета спросить не у кого…

Во дворе никого не было. По-хорошему, конечно, надо бы испросить разрешение у хозяев, но они злы на соратников Бейбута и винят их в происшедшем. Так что, лучше прошмыгнуть незаметно в сарай – это не жилое помещение, а мастерская, где они с Сапером ковали оружие джихада… И потом, они оба муджахеды, почти что братья – какие тут могут быть церемонии?

Джин на цыпочках прокрался через двор, нырнул в сарай и даже присвистнул – капли крови на полу вели в правый дальний угол, к верстаку с зажатой в тисках гильзой. Над верстаком висела лампа на длинной выдвижной решетке. Ее так никто и не выключил – видно, не до того было.

У левой стены стоял небольшой сверлильный станок, рядом – точильный круг. Полки ломились от металлических уголков, листов металла, трубок разного диаметра, подшипников, мотков проволоки, каких-то деталей неизвестного происхождения и предназначения. Сапёр стаскивал сюда все, что попадалось под руку, по принципу: а вдруг пригодится? Но где же здесь готовая продукция? Небось спрятана подальше от посторонних глаз.

Джин поднял лампу, осветил углы, забитые всяким хламом. Порылся в одном, и под мешками с каким-то тряпьем нашел широкий матерчатый пояс с большими, набитыми чем-то тяжелым карманами. Карманы были застегнуты на пуговицы, из них выходили провода, которые сходились к черному пластиковому цилиндру со зловещей красной кнопкой. Не то… Он осторожно положил находку на место и вытер вспотевший лоб. Сапер рассказывал, что мину сделал из пластида, купленного у танкистов: те вынимают его из контейнеров динамической защиты и ездят с пустыми… Но подо что он ее замаскировал? Как она выглядит?

Внимание привлёк запыленный стеклянный аквариум на нижней полке, в котором лежало что-то длинное. Направив свет туда, Джин засунул руки внутрь и достал это «что-то», завернутое в старую замызганную клеенку. Нет, тут что-то легкое, на мину не похоже… Ему показалось, что это протез ноги, но тут клеенка развернулась, и он понял, что ошибся: протезы не бывают такими сморщенными, желтыми, с пальцами и ногтями. Это была настоящая человеческая нога, только высушенная, будто принадлежала мумии! Джин закричал и отбросил страшную находку. В этот момент дверь сарая скрипнула. На пороге стояли мать Сапёра – стареющая вдова Гульнар и ее старшая сестра Абида.

– Ты что делаешь?! – закричала Гульнар. – Зачем ты кидаешься ногой бедного Джавада? Мы столько лет берегли ее, заспиртовали, потом высушили…

– Для этих молодых нет ничего святого! – запричитала Абида. – Ты хочешь, чтобы наш брат и в раю ходил на костылях?! Разве он сделал тебе что-то плохое?!

Джин вспомнил одноногого дядюшку Джавада, угощавшего его в детстве грушами. В двадцать лет тот попал под поезд и потерял правую ногу. Позже он женился на русской и уехал в Ставрополь. Но когда он умрёт, его привезут хоронить в родное село и в могилу положат эту ногу, чтобы на том свете Джавад мог ходить нормально, как все люди…

– Извините, тетушка Гульнар, я не хотел, – смущенно пробормотал Джин. Преодолевая брезгливость, он поднял ногу, снова завернул в клеенку и положил обратно в аквариум.

– Что ты вообще здесь ищешь? – требовательно спросила тетушка Гульнар. – Почему пришел без спроса, как к себе домой?! Убирайся прочь!

– Не могу… Мы с Бейбутом сделали мину. То есть одну вещь… Я должен ее забрать!

– Какая мина?! Какая мина?! Вам мало, что моему сыну выбило глаз! Вы хотите, чтобы вам поотрывало руки и ноги?!

Не обращая внимания на крики, Джин продолжил поиски. Гульнар, видя, что её брань не приносит результатов, выскочила из сарая. Абида, возмущаясь, последовала за ней.

Джин продолжал обшаривать сарай.

Мина оказалась под большим перевёрнутым ведром. С виду – обычная детская лейка. Джин поднёс находку к лампе. Элипсообразный цилиндр из тонкой синей пластмассы заполнен пластидом, между взрывчаткой и пластмассой – «рубашка» из рубленых гвоздей «сотка». Лежавшим на верстаке ножом Джин отрезал носик лейки – маскировка под днищем машины ни к чему, а торчащие части будут только мешать. Прикинул в руке – не меньше десяти килограммов. Сунув находку в то же ведро и прикрыв ветошью, Джин снова подошел к полкам, взял моток толстой проволоки, порылся еще, отыскал металлический круг, ощетинившийся приставшими болтами и гвоздями. По периметру в нем имелся с десяток сквозных отверстий. Магнит, он сам нашел его на свалке возле ГЭС. Сейчас как раз пригодится…