– Ты имеешь в виду изгоняющих дьявола?!

– Я все знаю и сам не могу поверить, что я это предлагаю…

– Ты думаешь это стоит сделать? – Пейдж склонила голову набок.

Грант вовсе не хотел этого говорить. Вся его предыдущая подготовка, все эти годы, когда он собирал факты и изучал их, кричали о том, что всему есть материальное объяснение, которое вполне может быть зафиксировано в полицейском протоколе. Вся его жизнь и решения, которые ему приходилось принимать, всегда основывались на опытных данных. Аристотелевская традиция, все такое…

– Не важно, верим мы в это или нет, – предположил детектив, – но в доме что-то происходит, и судя по всему, у нас нет способов с этим бороться. Так что надо пригласить специалиста. У тебя есть адресная книга?

– На кухне.

– Коль ты о ней вспомнила, я бы выпил кофе.

– У нас все еще нет электричества.

– А френч-пресс[19] у тебя есть?

– Не-а.

– Не беспокойся. Простые кофейные зерна спасут положение.

Грант открыл газ в одной из задних конфорок и чиркнул спичкой. Газ вспыхнул с мягким «пуф-ф-ф» и превратился в аккуратный голубой кружок негромко шипящего пламени. Мортон поставил на конфорку кастрюлю с медным дном, наполненную водой из-под крана.

– У тебя только немолотые зерна? – спросил он, заглядывая в металлическую коробку, где Пейдж хранила свой запас.

– Прости.

На мгновение полицейский задумался:

– А что-нибудь шелковое есть?

Через несколько минут Грант ссыпал кофейные зерна в шелковый чулок Пейдж, а потом раздробил их мясорубкой.

На другом конце кухни его сестра рылась в ящике, набитом по самое не могу всякой ерундой, которой или не нашлось места где-то еще, или она больше не использовалась – короче, кладбище забытых игрушек.

Наконец она извлекла толстый телефонный справочник Сиэтла и грохнула его на стойку.

– Давно не видела ничего подобного.

Справочник был влажным, с загнутыми уголками страниц. Грант представил себе, как он много дней пробыл на крыльце под дождем, как потерявшийся котенок, пока Пейдж не сжалилась и не внесла его в дом.

Сестра раскрыла талмуд.

– На «Э», экзорцизм? – уточнила она.

– Наверное.

Грант стал следить через плечо, как сестра листает страницы.

– На «Э» ничего нет.

– А разве этим занимаются не священники? Может быть, стоит поговорить с каким-нибудь приходским, твою мать, служителем?

– Так просто бывает только в кино. – Пейдж продолжила листать страницы. – Там все выглядит так, как будто существует целая индустрия экзорцизма. Ладно. Вот. Собор Святого Якова. И целая куча номеров.

Мортон провел пальцем по списку.

– Не вижу ничего, что было бы связано с экзорцизмом. А если поискать демонолога?

– А такие бывают?

– Кажется, да.

Пейдж открыла книгу на букве «Д».

– Ни фига. Неудивительно, что люди больше не пользуются этими справочниками.

– А как ты думаешь, могу я получить назад свой телефон?

– А зачем он тебе?

– Чтобы позвонить в церковь. Ой-ой!

– В чем дело?

– Я серьезно. Принеси мой телефон.

– А что случилось?

– Ты его выключила, когда я отдал его вчера вечером?

– Не помню.

– Ты же понимаешь, что, когда батарейка сядет, мы окажемся практически отрезанными от внешнего мира.

Пейдж выбежала из гостиной. Грант услышал звук выдвигаемого ящика и шорох бумаги. Назад она вернулась с его и со своим телефонами.

– У тебя заряда чуть меньше четверти, – сообщила она. – И еще четырнадцать пропущенных звонков от кого-то по имени Софи. – Женщина приподняла брови. – Знакомая?

Брат схватил телефон.

– Напарница.

– Что ж, похоже, что она волнуется.

– Сейчас, наверное, все в участке интересуются, куда я пропал. Так, а у тебя сколько заряда?

– Половина.

– Дай мне свой телефон.

– Почему?

Грант снял заднюю крышку своего мобильника, вынул аккумулятор и положил его на гранитную столешницу.

– Потому что люди могут по работающему телефону определить, что я у тебя в доме.

Пейдж протянула свою трубку.

– Можешь продиктовать мне номер? – попросил ее брат.

Она вернулась к списку номеров собора и громко назвала номер.

На втором гудке ответила пожилая, судя по голосу, женщина:

– Собор Святого Якова.

Грант включил громкую связь и положил телефон дисплеем вверх на кухонный стол.

– Привет. Простите, а с кем я говорю?

– Гертруда. Что я могу для вас сделать?

– Я разыскиваю приходского священника.

– Секундочку.

Ожидание проходило под звуки григорианского хорала[20].

Через тридцать секунд раздался мягкий мужской голос:

– Джим Уорд.

– Привет, Джим. Меня зовут Грант.

– Чем я могу помочь?

– Мы с сестрой столкнулись с некой проблемой у нее в доме.

Пока Мортон прислушивался к длинной паузе на другом конце, ему пришло в голову, что он вообще не представляет, как все это объяснить.

– А можно поконкретнее? – раздался, наконец, голос священника.

– Мне кажется, у нас здесь – не знаю, как это сказать – появилась сущность…

– Сущность?

– Ну да, – Грант надеялся, что священник ухватится за это сообщение и начнет действовать, освободив его, таким образом, от необходимости детально описывать нечто, что с каждым мгновением казалось все более нелепым.

– Боюсь, не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– Наверху есть нечто… Я, правда, не знаю, как это объяснить… Оно не принадлежит к нашему миру.

Теперь пауза получилась еще дольше.

Детектив, не отрываясь, смотрел через кухонный стол на Пейдж.

– Понимаю, что это звучит дико, – добавил он. – Клянусь – это не шутка. Я никогда в жизни не был серьезнее, и мне никогда так не требовалась помощь.